Когда завтра настанет вновь (СИ) - Сафонова Евгения - Страница 48

— Но с чего ты взяла, что Повелитель Кошмаров тебе поможет?

— Если у меня хватит силёнок вызвать его и заплатить достойную цену — он будет обязан.

— Цену? Какую ещё цену?

— Единственную, которую он принимает от обитателей нашего мира. Страх. — Я аккуратно положила вторую тарелку поверх первой. — Обычно Донн заставляет людей столкнуться с собственными страхами. Ужасами, которые он овеществляет из их подсознания. Полагаю, мне придётся пережить какое-нибудь неприятное видение, но вряд ли оно серьёзно мне навредит.

— Вряд ли? — меня бесцеремонно схватили за плечи и развернули к себе. — Я ещё мальчишкой читал страшилки о тех, кто осмелился вызвать Повелителя Кошмаров. И те, кто это делал, умирали от разрыва сердца. От страха! А ты полагаешь, что его видения вряд ли серьёзно тебе навредят?

Я смотрела на Питера снизу вверх: зрачки сужены, гневно сжатые губы побелели.

— Питер, всё будет в порядке, — я постаралась сказать это как можно убедительнее. — Я знаю, что делаю.

— Нет. Ты просто считаешь, что у тебя нет выбора.

— Даже если так, это не отменяет того, что я знаю, что делаю.

Нет, тёмный бог не был злым богом. Даже праздник свой, Самайн, Донн выбрал не случайно. В эту ночь грань между мирами становилась тоньше всего — из всех ночей великих праздников; и если бы люди, не боясь Дикой Охоты, бродили в эту ночь по улицам, кто знает, что было бы тогда? А скольких из нас пожрали бы фоморы, призраки и прочие твари, вылезшие с той стороны реальности, если бы у них не было повелителя?..

Донн не причинит зла невинным и беззащитным.

Главное — почаще повторять это самой себе.

Какое-то время Питер ещё держал меня, пристально всматриваясь в моё лицо, пока его мятное дыхание слегка кружило мне голову. Потом разжал руки, позволив мне опереться на столешницу.

— Я буду с тобой, — коротко сказал он, отворачиваясь к плите.

— Нет. С богами всегда говорят один на один.

— Тогда я буду неподалёку. — Вновь надев рукавицы, Питер снял крышку с кастрюльки. — Настолько неподалёку, насколько это возможно. Годится?

Я кивнула: мне и самой хотелось того же.

— Хорошо. Значит, завтра будем искать тебе твои компоненты. — Проткнув ножом картошку, определяя степень готовности, Питер вернул крышку на кастрюлю — и, открыв тумбочку рядом с плитой, протянул мне сотейник. — А пока помой ещё вот эту штучку. Картошка сварилась, пора молоко греть…

Когда пюре наконец приготовилось, курица покрылась хрустящей корочкой, а я докричалась до Эша, соизволившего спуститься откуда-то со второго этажа, мы сели ужинать — на кухне, за длинным овальным столом с гнутыми ножками. Питер наложил каждому такую щедрую порцию, что я усомнилась, справлюсь ли с ней, но после первой же вилки сомнения рассеялись: нежное, со сладким сливочным привкусом пюре напоминало крем, а хрустящая пряная шкурка курицы замечательно оттеняла сочное мясо, таявшее во рту. Такое точно не хотелось оставлять на тарелке.

— Питер, я хочу твою кулинарную книгу, — заявила Рок, едва попробовав. — Это самое вкусное пюре, которое я ела в жизни!

— Да и курица удалась. — Не тронув нож, я бесцеремонно оторвала пальцами кусочек куриной ножки. А что? Курица — это птица, а птица, как правило — дичь, а дичь едят руками…

— Весь секрет в хорошей картошке. И в расталкивании, — возвестил довольный Питер. — Нужно мять картошку, пока не останется ни единого комочка. Потом добавляешь кусочек сливочного масла, молоко и сырое яйцо и долго мешаешь. Я вручную делал, но можно блендером или миксером…

— Сырое яйцо? А это не опасно?

— Нет, оно проходит термическую обработку горячей картошкой и молоком. Зато яйцо придаёт нужную консистенцию, вкусовой оттенок и золотистый цвет. — Питер назидательно вскинул вилку к потолку. — Не волнуйся, у меня бабушка всю жизнь так готовила, и никто никакими сальмонеллёзами не заболел.

— Придётся поверить на слово, — проворчал Эш.

Впрочем, аппетит у него, похоже, не поубавился.

— Да, Питер, ты был прав. — Опустошив свою тарелку, Роксэйн откинулась на спинку стула, промокая губы бумажной салфеткой. — Это тебе не какие-то сэндвичи.

Я кивнула, соглашаясь молча по причине набитого рта, — и душу внезапно царапнули кошачьи когти тревоги.

Как там фейри? То, что на стоянке перед мотелем не было трупа, ничего не значило: высшие фейри бессмертны, и если вдруг их убивали в Харлере, их тела просто исчезают, чтобы ожить невредимыми на Эмайне. Но если дин ши снова окажется в своём мире, то сможет ли вернуться сюда и найти нас? И почему он сказал, что скоро исчезнет, и откуда эта его прозрачность и призрачность?..

— Чай заваривается. Для тебя, Рок, я купил кофе. И заглянул в чудесную пекарню за углом, — сообщил Питер. — Так что на завтрак будет черничный пирог. Традиция Лугнасада, как-никак.

Рок покосилась на меня. Ничего не сказала, но покосилась крайне выразительно.

Ход её мыслей нетрудно было угадать.

Когда мы попили чаю с мягкими шоколадными кексами, Питер достал пакет с персиковым соком и бутылку, полную золотистой жидкости, подозрительно напоминающей крепкий алкоголь.

— Ром? — удивилась я, приглядевшись к этикетке.

— Восьмилетней выдержки. А то мы так и не отметили знакомство. — Открыв один из многочисленных шкафчиков, хозяин дома и выставил на столешницу широкие стеклянные стаканы. — Ром крепкий, так что вам смешаю с соком, но сейчас все сытые, в голову никому ударить не должно. Кто против?

— Я. — Эш встал из-за стола. — Не собираюсь вешать на тебя спаивание малолетнего. И так уже слишком по многим статьям придётся перед судом отвечать, если тебя сцапают.

— Если ты, как порядочный малыш, так рано собрался спать, твоя комната — как поднимешься на второй этаж, первая по коридору.

Брат, не ответив, молча вышел из кухни.

Сполоснув стаканы и разлив импровизированные коктейли по двум из них — себе Питер плеснул немного чистого рома, — гостеприимный хозяин раздал напитки нам с Рок. Даже коктейльные трубочки воткнул.

— За нашу нежданную, но приятную встречу, — торжественно произнёс он, когда мы церемонно чокнулись, огласив кухню разномастным звоном.

— И за наступающий Лугнасад, — добавила Рок.

— И за то, чтобы завтра всё прошло удачно, — закончила я.

На вкус напиток оказался весьма приятным — сладким, с едва заметной ромовой терпкостью. Алкоголь в нём был почти незаметен, но даже так руки и ноги быстро окутала приятная тёплая слабость.

— Питер, кем ты там в Мулене работал? — внезапно поинтересовалась Рок.

— Продавцом в лавке камней, — с некоторым сомнением ответил тот.

— Бросай это дело. Давай потом откроем своё детективное агентство, — мечтательно заявила баньши. — Представь, какие дела мы могли бы вместе проворачивать!

— Ты же вроде как в журналисты собиралась идти, — напомнила я.

— За последние дни я несколько пересмотрела свои взгляды. Но в стражу не хочу. А вот самой расследовать те дела, какие мне интересны… Эш у нас юный гений, он на всё сгодится. Ты, Лайз, будешь полевым специалистом, Питера сделаем ответственным за связи с общественностью.

— Общественность будет просто счастлива, — хмыкнула я. — Особенно женская её половина.

Питер только усмехнулся, делая очередной глоток: ром он пил, даже не морщась.

— Только сначала надо дожить до этого «потом», — закончила я.

Баньши, явно взгрустнув, снова приложилась к своему стакану, — но надолго грусти её не хватило.

— Раз уж мы выпили за Лугнасад, сейчас нам положено петь романтичные песни про расставание с летом, — заметила Рок какое-то время спустя.

— Это я могу устроить, — неожиданно ответил Питер, поднявшись со стула. — Подождите-ка.

Мы с Рок проводили его недоумёнными взглядами, но он вернулся буквально минутой позже.

С чёрным чехлом, в котором явно скрывалась гитара.

— Это твоя?

— Мамина. Моя осталась в Мулене. — Расчехлив гитару, Питер щипнул пальцем одну струну, точно пробуя звук на вкус. Поморщившись, принялся подкручивать колки, возвращая залежавшемуся инструменту строй. — Кто первый?