Вопреки женской логике (СИ) - Мелевич Яна - Страница 1

Пролог — Быть добряком — тяжкий труд

Существует одно незыблемое правило человечества, которое нужно помнить тем, кто решил творить добро. На сто добрых дел всегда найдется одно плохое, которое обязательно запомнят. Или прилетит отдачей.

В случае Лаврова Гордея все вышло именно так.

Будучи всегда хорошим мальчиком, воспитанным сыном и верным, любящим женихом лишь одно не учел наш герой, когда возвращаясь с вечеринки своего давнего друга, в честь его дня рождения. Никогда. Ни при каких обстоятельствах, не стой под балконами. Особенно для того, чтобы просто справить нужду. Даже если моча в голову уже ударила, заливая мозг, не надо было вставать именно там!

Но Гордей это проигнорировал, нарушив сразу все личные заповеди, вплоть до самой важной: «не гадь там, где живешь». И, естественно, за это Бог наказал парня одной огромной сосулькой, которая отвалилась в самый ответственный момент. Снял штаны, расслабился, а тут она с треском приземлилась на голову и мир вокруг померк. А дальше, только белый свет, белые стены и табло с номером, обозначающим, в какое окошко в зале распределения душ ему обратиться.

Он не хотел в Рай. Не хотел в Ад. Откровенно говоря, Гордей надеялся на возможность вернуться домой, повернуть время вспять, может он не умер, а просто впал в кому и скоро очнется. Но суровый голос старшего специалиста по распределению душ, ее круглые очки и поджатые губы говорили о том, что его мечтам не суждено сбыться. Но ведь, он же все равно не хотел заканчивать этот путь так просто!

В момент, когда парню протянули контракт на работу купидоном, объяснив не слишком заманчивые требования и абсолютно рабские условия, он дал согласие, практически не раздумывая. Подписал, не глядя, лишь бы еще раз иметь возможность увидеть землю, может даже увидеть свой дом и посмотреть, как живет его любящая и крепкая семья, по которой Гордей так скучал. Но чем больше погружался в мир сложных человеческих отношений, в реальность первой любви и хрупкой влюбленности, тем больше страдал, пока не появилась ОНА.

Наталья Тараканова. Его личная головная боль и персональный понижатель рейтинга среди всех купидонов. Гордей до нее был лучшим, пока эту взбалмошную девчонку не передали ему, как будущую подопечную, ведь другие купидоны отказались от нее. Она не поддавалась никакой любовной магии, стрелы попросту не долетали, магический порошок не действовал, да даже любовные зелья и те не работали! За эти два года Гордей постепенно привык к ней, настолько, что в какой-то момент понял, что больше не скучает, что работа начала приносить радость, а ежедневное пробуждение начиналось с мысли о том, что же сегодня выдаст Таракан, как он ее называл про себя, и какие чары на ней можно отработать.

А потом, она взяла и померла. Неожиданно, свалилась просто с крыши клуба, пьяная.

Вот тогда-то все и началось. То, что не заканчивалось и по сей день.

— Хватит мечтать, нас щас уволят, а ты тут с блаженной улыбкой сидишь, как юродивый. Я вот так и знала, что с твоим подселением начнутся мои проблемы!

Голос Наташи ворвался в череду воспоминаний, прерывая их на середине, а Гордеев лениво приоткрыл глаза, удобнее устроившись на жестком стуле, в приемной главы корпуса купидонов — Тапочкина Арсения Степановича. Купидона со стажем в любовных отношениях других людей, но абсолютно неадекватного в работе со своими сотрудниками. Вот и сейчас, за белой дверью с характерным красным сердечком, которое имело форму красной валентинки или «жопы» по словам Наташи, раздавались крики, стук и кто-то периодически жалостливо плакал.

— Там у вас что, пытают вашими же стрелами? — заинтересованно приподнялась на кресле Тараканова, навострив уши. Суровая, жеманная секретарша Лида только посмотрела на нее, строгим взглядом, поправив на себе белую блузочку, и вновь уткнулась длинным носом в бумаги.

— Нет, кто-то опять превысил лимит, не удивлюсь, если там анально карают Владика, — зевнул Гордей, нисколько не волнуясь.

Во-первых, он даже был не в курсе, зачем его вызвали, вроде бы он ничего не нарушил, а с лимитом в прошлом месяце уложился, а во-вторых, вызов с Наташей еще более выглядит странным, ведь музы даже проживали отдельно. Между прочим, поодиночке в номере, а хотя, в случае Таракановой, она уже не так уж одинока.

От этой мысли стало теплее и веселее, а Наташа окинула его подозрительным взглядом голубых глаз, нервно дернув ногой в рваных джинсах.

— Ты чего скалишься, стрелочник? — грубо поинтересовалась девушка, на что Гордей щелкнул языком, оглядывая ее с ног до головы.

— Раздумываю, что бы рассказать Арсению Степановичу, если он вдруг спросит о нас.

— Нет никаких «нас», — процедила Тараканова, а Гордей на это только хмыкнул.

— Ага, мы просто гимнастикой занимаемся. Каждую ночь.

Наташа важно закивала, сосредоточенно разглядывая свои ногти.

— Естественно. Йога, пилон, шейпинг…

— … силовые тренировки, кардио, — насмешливо перебил ее Лавров, едва увернувшись от удара по плечу, и захохотал, при виде сурового лица, — еще не забудь метод улучшения дыхания при помощи Камасутры!

Наташа закатила глаза, отвернувшись, не обращая внимания на заинтересованный взгляд секретарши.

— Ой, все пора тебя выселять!

— Ты не можешь меня выселить, — улыбнулся Лавров, и девушка даже повернулась обратно, озадаченная его словами.

— С чего бы?

Ответить он не успел. Из кабинета Арсения Степановича с горящими красными ушами вылетел Владлен, который даже не заметил, сидящих Наташу с Гордеем, спеша скорее скрыться. Он так забавно шел, что невольно натолкнуло на мысль о том, куда же ему засунули его стрелы, которые при нем точно были.

— А, Тараканова, Лавров, — очки Арсения блеснули в ярком свете, а сам мужчина, расправив широкие плечи, которые абсолютно не сочетались с дурацкими накладными маленькими крылышками за его спиной и пригласил их жестом в кабинет. — Заходите, хватит топтать мой порог. Простите за ожидания, дела, — он снова посмотрел в ту сторону, куда ушел Влад и исчез за дверью, оставив ее открытой.

Наташа с Гордеем переглянулись, одновременно пожав плечами, и поднялись, правда, столкнувшись в проходе, пару минут боролись за право войти первым, пока, наконец, Гордей не вытолкнул вперед Наташу, а затем захлопнул за собой дверь, решительно прошагав до двух белых кресел, которые уже стояли в ожидании новых гостей. Стоило им сесть, как Арсений откинулся на спинку своего белого кожаного кресла, барабаня пальцами по столу из красного дерева, сверля их взглядом своих карих глаз из-под очков, отчего стало как-то неуютно.

— В чем дело, Арсений Степанович? — поинтересовался Гордей, решив взять удар на себя. В конце концов, он же тут мужчина, хотя иногда казалось, что Наташа.

— Если что, это он во всем виноват, давайте я ему врежу, и мы разойдемся миром? — тут же встряла Тараканова, и Гордей закатил глаза, когда брови начальника приподнялись в изумлении. Прямо не женщина, а суровая Черная Вдова из Мстителей. Того гляди огонь на себя примет и фингал первой набьет.

— Не слушайте ее, она у меня девушка блаженная, как головой вниз с крыши свалилась, так с тех пор мозги немного набекрень, — съязвил Гордей, тут же получив сильный удар, по ноге и ойкнув от боли. — Или много, — добавил мрачно, а Наташа сурово погрозила пальцем.

— Убью, — угрожающе прорычала девушка.

Хлопок в ладоши, заставил вздрогнуть и перевести взор на восхищенное начальство, которое буквально лучилось довольством.

— Потрясающе! Не удивительно, что у вас такие показатели! — радостно объявил Арсений Степанович, а Гордей ошарашено моргнул.

Что? Какие еще показатели? Он медленно повернулся к Наташе, которая и вовсе зависла в состоянии перезагрузки системы, но мозг, похоже, выдавал ошибку за ошибкой.

— Простите, шеф, — Гордей прокашлялся, пытаясь собраться с мыслями, — какие показатели? Мои — понятно, но она же…. ну… — снова пинок, но в этот раз Гордей убрал ногу, Наташа видимо работала на рефлексах, ибо лицо по-прежнему оставалось слегка ошалевшим.