Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 22

— Никогда бы не заподозрил в нем гения. — язвительно заметил Иса, но Лиланг видела, что ее советник чуть-чуть расслабился.

Она продолжила:

— Я думаю, из него выйдет хороший Гончий, у него все задатки следопыта. Он один быстро отыскал Лилайе и Ириана, и сумел подобраться к ним так, что его никто не заметил. Думаю, его стоит в конце весны отправить в Америден на обучение.

— Если Вы того желаете. — склонил голову Иса, и, не удержавшись, добавил. — Я слышал, в армии неплохо справляются с подобными ему.

— Кто знает. Может, это он всех построит. Он сын Редо, как-никак. — усмехнулась Лиланг.

Выбравшись из бесконечного переплетения коридоров в императорское крыло, Дола, наконец, остановился и огляделся. До его покоев было рукой подать, но он не торопился к себе. Вытащив из-за пазухи небрежно сложенный пергамент, он развернул его и ещё раз перечитал последние строки. Затем снова сложил лист и убрал обратно. Потоптался на месте, взъерошил и без того растрепанные волосы, недовольно засопел. И, наконец, издав страдальческий стон, направился в сторону опочивальни наследного принца. Ему не хотелось признаваться, даже самому себе, что после слов императрицы его заела совесть.

Дойдя до опочивальни, он внимательно прислушался, услышал приглушённые голоса слуг. Через некоторое время они стихли, и дверь в покои открылась. Дола быстро скользнул в тень, надеясь, что его не заметят. Молоденькая служанка несла в руках пустой поднос, а шедший рядом с ней слуга держал грязную одежду, в которой Лилайе был на озере. Не заметив Долу, они прошли мимо и скрылись за поворотом. Убедившись, что в коридоре никого нет, младший принц воровато оглянулся и тенью шмыгнул в покои брата.

Едва он переступил порог опочивальни, как в нос ему ударил сильный запах трав. Дола недовольно поморщился и решительно направился в сторону балкона. Уверенным движением он распахнул двери настежь и в комнату хлынул свежий воздух. Затем, Дола быстро обшарил, обнюхал все углы в покоях, и, не обнаружив ничего подозрительного, бесшумно приблизился к огромной кровати, на которой, по его мнению, поместилось бы ещё четверо взрослых иллирийцев. Но в реальности, на ней лежало худое тело наследного принца. Его добросовестно укрыли одеялом, так, что были видны только тонкие руки и бледное, осунувшееся лицо. Дола взял со стоявшей рядом тумбочки чашу, в которой плескалось густое, мутного цвета и невыразимо смердевшее варево. Поднеся чашу к носу, Дола принюхался и брезгливо сморщил лицо. Осторожно вернув пойло на место, он взглянул на лицо близнеца. На разбитых губах поблёскивала свежая мазь, длинные волосы разметались по подушке. Задумчиво, младший принц взял одну из прядей и пропустил сквозь пальцы. Про себя он эгоистично порадовался, что Лилайе без сознания — так было проще к нему присмотреться. И, разглядывая близнеца, Дола в очередной раз поразился их сходству. Ему казалось, что сейчас он со стороны смотрит на самого себя. Было в этом что-то жуткое и неправильное. Дола попытался представить себя на месте Лилайе — наследным принцем, выросшем среди роскоши, в мире, где важнее всего была власть, и не смог.

За минувшие годы, что он провёл здесь, Термарилль так и не стал ему домом. Не то, чтобы Дола скучал по Джагаршедду и его раскалённым пескам, но там все было знакомым, привычным. Вечная Земля Иллириан была чуждой Доле, и лишь одно объединяло эти два места — ненависть к полукровкам. Дола не завидовал Лилайе, осознавая, что близнецу, возможно, приходилось немногим легче, чем ему. Просто, способы травли здесь были совсем иные.

Он задумчиво перебирал волосы Лилайе, когда холодные пальцы неожиданно вцепились в его запястье. Дола рванулся назад, врезался задницей в тумбочку и снес чашу со снадобьем на пол, но руку вырвать из пальцев брата не сумел.

— Ах ты ж пердольский перламутр и все портки Махасти! — в сердцах выругался он, переводя дух.

— Не так громко... пожалуйста, — тихо попросил Лилайе, потерев второй рукой висок.

— Как ты? — Дола склонился над ним, нервно косясь на запястье, которое близнец и не думал отпускать.

— Не знаю. Плохо? Никак? — последовал тихий ответ. — Стало тише.

— Хорошо. Может, отпустишь мою руку?

Лилайе взглянул на него сквозь полуприкрытые глаза и отрицательно мотнул головой.

— Ты снова сбежишь. Как всегда сбегал. Я тебя больше не отпущу.

— Так и будем ходить за ручку? — фыркнул Дола.

— Если понадобится. — Лилайе почти шептал. — Что ты здесь делаешь?

— Пришёл тебя проведать, что в этом такого? — ответил Дола несколько нервно. — Я вижу, ты потихоньку приходишь в себя. Наверное, мне пора... Да и скоро лекарь придёт, скорее всего. Думаю, он не обрадуется, что я разлил его пойло по всей комнате.

— Сонное снадобье. Оно все равно было отвратительным на вкус, — губы Лилайе тронуло подобие улыбки, глаза неотрывно смотрели на близнеца.

— Ну... я тогда пошёл? — после затянувшейся паузы, с робкой надеждой, спросил Дола.

Но, Лилайе лишь сильнее сжал пальцы на его запястье и снова помотал головой.

— Останься.

— Но, тебе нужен покой, и потом, лекари и слуги... — Дола предпринял слабую попытку дёрнуть рукой.

— Останься, — повторил Лилайе. — Пока ты рядом, я почти не слышу их.

Младший принц открыл рот для контраргумента, не нашёл его и закрыл рот. Уши его недовольно встопорщились.

— Но тогда ты можешь и мои мысли слышать и чувствовать, — буркнул он, понимая, что уже позорно капитулировал.

— Я постараюсь не подслушивать, — на этот раз Лилайе нашёл в себе силы искренне улыбнуться.

Дола издал протяжный вздох, и уселся на кровать, рядом с близнецом. Лилайе снова закрыл глаза, продолжая держать близнеца за руку. Через некоторое время его дыхание стало ровным, и Дола понял, что брат заснул. Да и его самого начало клонить в сон. Не рискнув высвобождать руку, он кое-как пристроился рядом, свернувшись калачиком, и провалился в небытие без сновидений.

====== Глава 2: Я видел спасителя. Мы будем любить всегда ======

С утра в покоях наследного принца разыгралась самая настоящая драма. Началось все с того, что пришедший утром лекарь, в сопровождении слуг, обнаружил обоих близнецов мирно спавшими на огромной постели. Дола дрых, закинув ногу в грязном сапоге на брата и практически оттеснив его к краю кровати, в то время, как Лилайе даже во сне не выпускал его руку. Пробуждение принцев оказалось весьма бурным: пришедший в ужас от несоблюдения элементарной чистоты, лекарь бесцеремонно растолкал Долу и взашей вытолкал его вон, сообщив, что пока младший принц как следует не отмоется в бадье с водой, и не сменит грязную уличную одежду на приличный костюм, в покои к Лилайе его не пустят.

Сам наследный принц чувствовал себя намного лучше, нежели ночью. Сонно наблюдая за ожесточенным спором брата с лекарем, он зевал и пытался понять, что здесь вообще происходит. Когда за Долой захлопнулась дверь, заглушив его возмущение, Лилайе, наконец, начал соображать. Он тоже получил свою порцию воспитательной брани, но сидел при этом донельзя довольный. Разумеется, весть о том, что наследному принцу гораздо лучше, очень быстро донесли до Исы и Ее Величества. Когда императрица и советник посетили опочивальню Лилайе, он уже успел привести себя в порядок и теперь сидел в кресле у окна, отхлёбывая из чаши травяной настой. В этот раз пришёл его черёд рассказывать о случившемся ночью, и он в очередной раз был вынужден выслушать мнение Исы о своём безответственном поступке. Разумеется, Иса не преминул напомнить о том, что через два дня во дворце состоится бал в честь праздника весны, и упрекнуть наследного принца в том, что он поставил Дом Даэтран в весьма неловкое положение.

Здесь-то и нашла коса на камень — Лилайе проявил упрямство и начал доказывать, что он вполне способен посетить приём, чувствует себя прекрасно и даже почти справляется со своим Даром. Конечно, на восстановление щитов, чтобы не слышать мысли окружающих, уйдёт время — гораздо больше, чем двое суток, но ведь, утверждал наследный принц, пока его брат рядом — он действительно почти не слышит чужие мысли и желания.