Альбом (СИ) - Ляликов Алексей Владимирович - Страница 42

— Да вон он! — махнула рукой Бэкки.

— Ба, я здесь! — отозвался самый старший внук, возводивший в отдалении абстрактную фигуру из мокрого песка.

— Давайте-ка все сюда, детки. Доедим персики, я вам расскажу кое-что интересное про эту ракушку. А то, скоро уж солнышко зайдет.

Вся ватага, возрастом от четырех до семи, с визгом, наперегонки бросилась к бабуле. Одетые в купальные принадлежности разных оттенков желтого, детишки напоминали цыплят, устремившихся к наседке.

Сильвия очнулась от полусна на соседнем шезлонге, чуть опустила темные очки и, поверх них, взглянула на напарника. Перехватила его взгляд, повернула голову направо, посмотрела на бабушку со внуками. Больше в вечерний час на пляже никого не было.

— Опять увидел родственные души?

— А ты не задумывалась, какими мы будем в старости?

— Нет.

— А я вот задумался.

— И давно.

— Прямо сейчас.

— И каков итог раздумий?

— Послушай, но ведь время не остановить. Рано или поздно мы остепенимся, обзаведемся семьями, женами и мужьями, потом детьми. Потом состаримся, появятся внуки. Неужели не интересно представить себе, как это будет выглядеть?

— Так, и что же это ты там напредставлял?

— Ты, например, выйдешь на пенсию и, со своим супругом, по имени… например, Сэм…

— Сэм?!

— Ну, чисто условно… Так вот, вы с Сэмом, будете жить здесь, на острове, в маленьком домике с фруктовым садом. Но не там, где живёт Готлиб, а в престижном районе, у самой воды.

— Это куда набережная упирается?

— Ага. Ты будешь писать мемуары. Нет, ты будешь писать сентиментальные романы… Нет, нет! Ты будешь писать мемуары, замаскированные под сентиментальные романы. Издательское дело через сорок лет окончательно захиреет, всё будет в сети, и писательство станет больше увлечением, чем профессией. Но у тебя будет достаточно много поклонников, чтобы ты не бросала свою работу. На летние каникулы дети станут присылать многочисленных внуков к бабушке Сильвии. По вечерам, все они соберутся в маленькой беседке, послушать бабушкины рассказы о бурных событиях молодости.

— А чего это ты всё про меня только? А ты?

— Я?… Ну, я тоже буду тут жить. С супругой, э-э-э… скажем, Барбарой. На каникулы к нам также будут съезжаться внуки…

— Барбара?

— Да. Барбара. Такая маленькая, упитанная, румяная бабушка Барбара. С густой копной седых курчавых волос. Она и на восьмом десятке бойкая непоседа, а в молодости вообще была, как капля ртути.

— Минутку. Она мне знакома?

— Нет. Даже мне не знакома.

— Так вот как выглядит твой идеал!

— Так работает моя импровизация.

— И чем же ты будешь заниматься?

— Не знаю…

— А я знаю! Ты будешь читать лекции в полицейской школе. Делиться богатым опытом, так сказать.

— Точно! Я сделаюсь толстый, солидный, с треугольной бородкой, в больших роговых очках. Профессор Слотер. По вечерам я буду надевать кремовый костюм…

— Кремовый?

— Или бежевый?… Палевый?… В общем, такой бледный цвет, не белый, не жёлтый, не розовый, что-то среднее. В этом костюме, с тяжелой дубовой тростью, под руку с Барбарой мы степенно пойдём прогуливаться по набережной. Наши внуки, во главе с самой старшей, Мисси, отправятся в планетарий, и на пару часов бабушка Барбара и дедушка Ник окажутся свободны. Мы дойдем до вашего дома и увидим тебя с детишками в беседке. «Добрый вечер, миссис Старридж», — скажу я и приподниму шляпу…

— Старридж?!

— Ну, что ты цепляешься за подробности. Я же импровизирую. Первая пришедшая на ум фамилия. Сэмуэл Старридж. Разве плохое имя для будущего супруга?

Сильвия растерянно пожала плечами.

— Ты поднимешь взгляд и, увидев нас, радостно всплеснешь руками. «Барбара, Ник, как здорово, что вы зашли! А где же ваши ребятишки?». «Мы их отпустили в дельфинарий. Мелиссе уже тринадцать, она достаточно взрослая, должна за всеми приглядеть», — ответит Барбара…

— Дельфинарий? Вроде, сперва планетарий был?

— Для нашего захолустья слишком круто. И планетарий, и полицейская школа. Даже через сорок с лишним лет. А дельфинарий есть уже сейчас. Ну, не важно. И тут, из глубин сада, подает голос твой супруг: «Сильви, кто у тебя там?». «Сэм, это Слотеры!». «Так чего же они стоят, пусть заходят!». И мы проходим во двор, хозяева и гости приветствуют друг друга, обнимаются, целуются. Потом бабушки с детьми идут на кухню, чтобы подготовить чаепитие, а дедушки отправляются на причал, выпить по баночке пива и поговорить о бейсболе и рыбалке…

— Всё, всё! По-моему, тебе пора остановиться. А то я и впрямь почувствую себя бабушкой.

— Ладно, — Ник пожал плечами. — Как скажешь.

Некоторое время они молчали. Ник смотрел на проплывающую вдали роскошную яхту и думал, что даже через сорок лет профессору Слотеру на такую не скопить. Потом он понял, что Сильвия издает какие-то странные звуки. Скосил взгляд на напарницу. Та хмыкнула и прикрыла рот рукой. В глазах сверкал озорной блеск.

— Ба… — выдавила из себя Сильвия и хихикнула.

— Чего?

— Ба-арбара! — сказала Сильвия, растягивая гласные, и принялась хохотать, уже не сдерживаясь.

— Чего ты смеёшься-то? Ну, Барбара… — его тоже уже разбирал смех. Круглолицая, улыбчивая бабушка Барбара так и стояла перед глазами.

— Я не могу, Барбара! — не унималась Сильвия, хлопая себя по коленке.

— Хорош ржать!

Но Ник и сам теперь не мог сдержаться.

Неизвестно, сколько они хохотали бы так, передавая друг другу эстафету беспричинного веселья, но округу вдруг оглушил пронзительный свист. Выводок бабушки Полли, как по команде, повернул головы в сторону источника звука, словно суслики в степи. Сама «наседка» озадаченно уставилась туда же поверх очков. Сильвия так резко метнулась через Ника в том же направлении, что чуть не свалилась на песок по другую сторону, и ему пришлось схватить её за талию.

Паук свистел, сунув в рот оба мизинца. От натуги он зажмурил глаза и даже присел. Лицо покраснело, а может, казалось таким в закатных лучах, со ста ярдов не разберёшь. Рядом стоял Йен, поднимая правой рукой гитару. Левой он обнимался с Братцем Би, который, в поднятой левой, сжимал огромную бутылку шампанского. По другую сторону от бармена, размахивая и тряся руками, ногами, волосами и всем, чем только можно, скакали совсем уже не по-детски даже, а по-обезьяньи, что ли, Кики и Николь. И откуда-то сзади, из-за бара, как всегда постоянно что-то роняя и спотыкаясь на каждом шагу, спешила Дженис… Ник подумал, что эта компания больше всего похожа даже не на младшеклассников с Верхней улицы, а на стайку внуков бабушки Полли…

Сильвия подобрала правой рукой босоножки с песка и поднялась из шезлонга.

— Пойдём, Ники! — сказала она, сладко потягиваясь и протягивая ему левую руку. — Похоже, наша старость ещё очень далеко.