Альбом (СИ) - Ляликов Алексей Владимирович - Страница 41

— Только не перенапрягайтесь! — она взяла в пальцы его ладонь. — Послезавтра у вас вторая операция, — на лице у неё было такое выражение, что Ник даже покачал головой. Эта преисполненная состраданием и сочувствием девушка — его напарница? Та самая, что так тщательно культивировала у окружающих представление о себе, как о вышколенной хладнокровной аристократке, бизнес-леди, ставящей интересы дела превыше всяких чувств? Великое чудо — американская женщина! Он был уверен, что Сильвия вела бы себя так же, даже если не была обязана Готлибу жизнью. Просто она поняла, как тяжко жилось этому человеку последние десятилетия. И как это всё незаслуженно и несправедливо.

— Десять снимков я забираю, — продолжила Сильвия, не отпуская ладони Даймлера. — Если буду сканировать по десятку в день, месяца через три-четыре обработаю всю коллекцию. Так что у вас будет полный альбом в электронном виде. Новый-то альбом достаточно удобный?

— Конечно, — Даймлер продолжал улыбаться, переводя взгляд с Сильвии на Ника и обратно. — Да и не в нём счастье. Неделю назад, я считал, что доживаю свой век, и максимум радости для меня — отсутствие плохих новостей. А потом встретил вас… Я и не думал, что такие люди есть в настоящей жизни. И теперь мне очень хочется жить… Знаете что, я обязательно поправлюсь! Встану на ноги и снова буду кататься. На велосипеде. По мостам между островами. И я хочу пригласить вас с собой. Это такое замечательное ощущение! Я мечтаю снова его пережить. И поделиться с вами. Вы согласны?

— Ну, конечно, — Сильвия погладила его по плечу.

— Понятно, это будет не раньше, чем через полгода, но я буду лечиться изо всех сил.

— Вообще-то, у нас велосипедов нет… — начал было Ник.

— Купим к тому времени, — Сильвия укоризненно посмотрела на него. — Или ты не умеешь ездить?

— Я!? Да я в детстве такое выделывал!

— Вот и вспомнишь заодно. Кроме того, это ещё один способ тренировки. Для разнообразия.

В палату вошла медсестра с кюветой шприцов, градусников и прочей медицинской мелочи.

— Так, молодые люди, посещение окончено. Больному нужен покой.

— Конечно, конечно! — Сильвия поцеловала Даймлера в лоб и поднялась. — До завтра, Готлиб.

— Счастливо! — Ник пожал слабую ещё ладонь недавнего клиента.

— Всего доброго, ребята. Спасибо вам за всё.

За дверью Ник спросил:

— Ты и в самом деле хочешь купить велосипед?

— Почему нет? Представь себе, как это здорово! Ну, попробуй! — она ткнула его локтем в бок.

Ник прикрыл глаза и представил. Солнечный день. Свежий ветер. Бесконечный водно-небесный простор. Стрела шоссе, на тонких опорах уходящая к ближайшему островку в виде желто-зеленой шапки над водой. Редкие машины, корабли у горизонта, катера в проливе, яхты, самолет в небе. Крики птиц, стая дельфинов. И удовольствие от того, как легко ты можешь двигать себя только собственной силой и выносливостью… Рядом Сильвия, из всех сил делающая вид, что запросто может удержать его темп…

— Что ж, возможно…

Днём в больнице было не так спокойно, как в два ночи, и хотелось поскорее туда, на волю.

— Как думаешь, что Готлиб сделает с этими деньгами? — спросила Сильвия, когда он распахнул перед ней наружную дверь.

— Сначала ему вылечиться надо. Это же не только расходы на операции. Обследования, лекарства. Он ещё нескоро отсюда выйдет. Да и потом… Не знаю, сколько в итоге останется… Но на ремонт крыши должно хватить.

— И все? Всё-таки семьсот тысяч.

— Меня в этой истории больше всего поразил Мавродакис. Замечательный оказался мужик! Сразу всё понял, примчался, за два дня выбил эти деньги из начальства.

— Видимо, оно того стоит.

— Наверное… — Ник уселся в машину и завел двигатель. — Главное, что теперь формула лекарства станет общедоступной и наркоконтроль в курсе существования этого вещества, раньше, чем его начнут использовать.

— Ты мог бы вообразить, что всё так закончится, когда Готлиб к нам пришёл, — лукаво взглянув на него, поинтересовалась Сильвия, садясь рядом.

— Может быть… Сама знаешь, у нас каждое второе дело — необычное. Словно кто-то специально придумывает нам приключения.

Машина тронулась, а она всё также пристально смотрела на него.

— Чего? Чего ты уставилась?

— Ты какой-то задумчивый последнее время.

— Да? Наверное… Понимаешь, за эти дни я столько народу повидал… Всех возрастов. И, почему-то, легче всего мне давалось общение с детьми и стариками. А вот с теми, кто мне ровесник или лет на десять постарше… да и помладше, как-то не очень сложилось. Даже того же Готлиба понял далеко не сразу. И я практически по всей возрастной шкале прошёл, от восьми до восьмидесяти. А теперь, вот, думаю: где же на ней я? Нет, не по паспорту и даже не по биологическому возрасту, что бы это там не означало… А по мироощущению, что ли? Или по миропониманию?

— И всё?

— По-твоему, этого мало? Ну, хорошо, недавно одна подруга назвала меня стариком.

— Я не называла.

— Кроме тебя, я знаю ещё нескольких женщин.

— Да уж, нескольких… Это ты про Линду?

— Ага.

— Неужели у Ника Слотера перестало получаться?

— Получаться что? А, ты про секс. Нет, в этом смысле пока всё в порядке. Тьфу, тьфу, тьфу… Просто мы обсуждали наши с… Короче, неважно, что мы обсуждали, и что я сказал, но Линда ответила, что так говорят только старики. А потом оказалось, что я лучше всего нахожу общий язык со стариками и детьми.

— Так ничего удивительного нет! По мироощущению ты и есть ребенок! И не спорь, со стороны виднее. И это просто здорово, потому что ты умеешь радоваться самым простым вещам. Ты способен замечать такие мелочи, мимо которых взрослые проходят не глядя, поэтому ты такой хороший сыщик. А по миропониманию ты — мудрец. И я опять без иронии говорю. Старики чувствуют это и принимают тебя, как равного. И ещё, ты — просто хороший парень. Добрым людям приятно с тобой общаться. А дети добрые по определению. Жизнь ещё не успела их испортить. Что же до стариков… Наверное, есть какая-то высшая справедливость в том, что большинство доживших до преклонных лет тоже добрые…

Ник помотал головой.

— Не хватало ещё, чтобы напарница пела мне дифирамбы!

— Но я же без насмешки. Мы всегда говорим друг другу что думаем. Сейчас я думаю это…

У Сильвии зазвонил телефон.

— Привет, Кики! — жизнерадостно откликнулась она, поправляя прическу и глядясь в боковое зеркало. — А, это ты Паук. Опять потерял свой телефон? Ну, хорошо, хорошо, забыл. И забыл, где забыл, да? Ладно, не буду. В машине Ника. Ну, конечно, за рулем. Вроде, да. По какому поводу? Правда?! Вот здорово! Во сколько? Ну, само собой, о чём разговор!.. — она убрала трубку в сумочку. — Через пару часов Йен прилетает. Паук хочет закрыть бар пораньше и устроить вечеринку для своих по этому поводу. Нам с тобой явка строго обязательна.

— Класс! Вот теперь я полностью доволен жизнью. Это ж сколько мы его не видели? Уж почитай, месяца четыре… Или пять? Ну, сегодня оторвемся!

— Только не напивайся.

— Ты же знаешь, я практически не пьянею!

— Скорее теоретически… И что будем делать эти два часа?

— А давай… ничего. Просто посидим у воды. Помнишь, между моим домом и баром, на пляже шезлонги стоят. Там вечером народу мало. Посмотрим на закат, подремлем, в конце концов. У нас с тобой столько событий было в жизни за последние дни. Пусть пару часов ничего не будет происходить.

— Согласна.

— Бабушка Полли! Бабушка Полли! Смотри, какая ракушка!

— Прекрасная ракушка, Бекки, только ты внутрь пальчик не засовывай, вдруг там ещё кто-то сидит.

— Не-а. Я туда смотрела, прям к самому глазу подносила.

— Да ты что. А если там краб был. Представь, он тебя прямо в глазик клешней мог ткнуть. Ты так больше не делай.

Маленькая девчушка, лет шести, не больше, в испуге отбросила находку бабушке под ноги.

— Ну-ну, не стоит так пугаться, наверное, там и впрямь никого нет. Давай, я погляжу, только вот очки одену, — седовласая старушка в сарафане потянулась было к сумке, но по дороге обратила внимание на других своих внуков. — Джимми! Ну-ка, вылазь из воды! Вылазь, я говорю! Я же просила тебя, так далеко не заходить. Смотри, какие волны. Кэти, хватит закапывать Марка в песок, ещё в глаз ему попадёшь. А где Алан?