Месть очкарика (СИ) - Мелоди Ева - Страница 4

— Так и не пережил подростковые фантазии?

— Мальчишки всегда остаются мальчишками. Если не будешь есть — пойдем сразу в номер. У меня встает даже от разговора о сексе с тобой, — резко меняет тему Ян. И меня начинает трясти.

— Нет… подожди. Я хочу… десерт. Любой.

Как только Ян предпринимает шаг вперед — меня захлестывает паника. Хочу оттянуть момент, хоть немного подготовиться. Сыграть… Боже, что? Опытную шалаву? Но я совершенно не опытна. Кроме Антона не была ни с кем, не знаю ничего, кроме боли которой он упивался. Ненавижу близость, запах мужского пота, грубые руки, оставляющие синяки. Но Марина целый час меня стращала неустойкой и другими вещами, если вдруг начну выделываться, дам задний ход. Прямо профессиональная сутенерша, которая знает толк в запугивании строптивой работницы борделя.

К тому же будь на месте Яна любой другой незнакомец — я бы возможно попыталась включить обаяние и как-то сыграть на чувствах, отмазаться… Но с Морозовым не могу. И сама не понимаю почему. Раньше он готов был целовать подошву моих ботинок, делал все что попрошу. Но я редко просила — разве что держаться подальше. Он не нравился мне, раздражал. И сейчас с ужасом понимаю, что этот мужчина мне нравится. Он меня… волнует. Мое тело реагирует на него, хотя была уверена что не испытаю такого больше никогда и ни с кем, после того что пережила…

Ян подзывает официанта, и через минуту передо мной ставят несколько десертов. Изысканные пирожные, произведения искусства.

— Я просила одно. Зачем ты велел принести сюда все сладкое меню?

— Так выбери одно.

— Ты решил меня поразить?

— Нет. Зачем? Я тебя купил. Мне нравится баловать себя и свои игрушки.

— Ты же понимаешь, что это мерзко звучит? — не выдерживаю, мне кажется еще немного и разревусь. Он такой красивый, уверенный в себе, явно богатый… Впрочем, его семья всегда считалась одной из самых успешных, некоторые даже любили говорить, что этот город принадлежит Морозовым с потрохами. Старшая сестра Яна замужем за мэром. Старший брат — президент самого крупного в городе банка. А я… оглядываясь назад понимаю, что была полной оторвой, бешеным зверьком, который ничего не боится. Мне было плевать на всех. Я ни на секунду не подумала, что семья Яна может доставить моей матери кучу неприятностей, если обижу их сыночка. Я травила Морозова в школе, едва не убила в студенческом возрасте… Почему они ничего не сделали? Не ответили, даже не припугнули? И почему я только сейчас задумалась об этом?

— Ты будешь есть свой десерт? — хрипло спрашивает Ян. — У тебя расстройство пищеварения? Пялишься на это пирожное так, словно оно тебя сейчас укусит.

Нет, я боюсь не десерта, а того что последует дальше. Твержу себе, что переживу, должна, другого выхода нет, но с каждой секундой меня все сильнее захлестывает паника. Потому что вдруг явственно осознаю — я хочу, чтобы Ян ко мне прикоснулся. Он притягивает меня, возбуждает его голос, спокойная манера разговора. Даже властная манера поведения. Я, видимо, сошла с ума. Немудрено тронуться после всего что произошло со мной. Скорее всего — это временное помутнение рассудка, измученный организм дал сбой и в результате такая вот ненормальная реакция. Все пройдет, надо лишь подождать немного. Потянуть время. Потому что пережить роль проститутки я смогу… Но мне точно не вынести тяги к мужчине, который презирает меня, знает доподлинно какой тварью являюсь, и желает лишь отомстить.

Не знаю что на меня находит, но хватаю первую ближайшую к себе тарелку с изысканным пирожным… и швыряю в Морозова. То ли эмоции зашкалили, то ли я на мгновение сошла с ума. Но мне полегчало. Правда стало страшно, когда увидела, как на белоснежной рубашке Яна расползаются малиновые пятна. Антон за такое однажды сильно избил меня. Отучив разом дерзить и бросаться чем попало — это и правда ужасная привычка. И я не понимаю почему сейчас я вернулась к ней, думала она исчезла навеки. Но вот последствия тело помнит отлично. Адреналин подскакивает, меня трясет от ужаса и ожидания наказания, когда Ян вскакивает, отряхиваясь. Тоже встаю со своего стула и начинаю пятиться назад. Не убегать, отступать скорее. Шпильки слишком высоки, нужно их сбросить… Подумав об этом, чувствую за спиной преграду. Натыкаюсь на стеклянную дверь… Когда входила в ресторан — она была открыта. Почему сейчас заперта? Почему кроме нас больше нет посетителей? Начинаю задыхаться, стою точно парализованная и смотрю как Ян приближается ко мне.

— Зачем ты это сделала? — голос звучит рассерженно. Ян протягивает руку и берет меня за подбородок, заставляя посмотреть на него. В глазах мелькают всполохи ярости, хоть и хорошо сдерживаемой. — Поступок ребенка.

— Ты мне противен! Противна твоя жалкая месть, ясно?

Выкрикиваю это потому что хочу, чтобы это было правдой. Хочу испытывать к нему ненависть и отвращение. Ян наклоняет голову и смотрит на мою грудь, подчеркнутую облегающим платьем.

— Я это уже давно понял. Иногда мне кажется, что ты лишь это и способна испытывать. Но мне уже плевать.

— Тогда хватит измываться! Закончи все… побыстрее.

У меня нет сил молить его отпустить меня. Но в душе надеюсь, что он сделает именно это. Поймет, что я в безвыходном положении, пощадит мою гордость. Смею ли просить его об этом? Нет! Не имею ни малейшего права. Но видимо наглая сука намертво впечаталась в мою сущность. Беспринципная и бессовестная, она до сих пор жаждет подчинения.

— Ты сделала это, чтобы поторопить меня? Или решила внести перчинку? Или потому что больше нечего терять? — допытывается Ян. Хотя какая по сути разница?

Никакой. Он и не ждет ответа. Уверен, что одно из озвученных предположений — истина. Не успеваю опомниться, как Ян рывком притягивает меня к себе и впивается поцелуем в губы. Зарывается пальцами в мои волосы, сжимает до боли и тянет на себя. Другой рукой давит мне на спину, постепенно его ладонь сползает вниз, к моим ягодицам. Упираюсь руками в его грудь в безуспешной попытке оттолкнуть и понимаю что ладони начинает покалывать от желания провести по этой сильной груди… ощутить мускулы. Открываю рот чтобы умолять отпустить, не начинать все здесь, ведь за стеклянными дверями, в баре, есть люди и мне невыносимо думать что они пялятся на нас. Что среди них может быть кто-то из знакомых. Но не успеваю ничего сказать — Ян проникает в мой рот языком. Мгновенная реакция — впиваюсь ногтями в его грудь. В ответ он прикусывает мою нижнюю губу, резкая боль и привкус крови шокируют меня. Не могу разобраться что это — внезапно охватившая нас страсть или Ян просто хочет подавить меня превосходящей мужской силой. Но притворства в поцелуе нет — однозначно. По телу, сменяя друг друга, проходят волны тепла и холода, понимаю, что еще немного и потеряю сознание.

Ян отпускает меня так же неожиданно, так что едва не падаю. В последнюю секунду успеваю сконцентрироваться и удержать равновесие.

— Ненавижу тебя! — бросаю в удаляющуюся спину Морозова.

Он даже плечом не повел, продолжил путь к столику, с которого уже убрали десерты. Хочет продолжить чертову пытку? Но оказывается, он подошел лишь забрать свой мобильный. Набирает номер и тихо говорит с кем-то. Спокойный, собранный. Словно то что происходит между нами — в порядке вещей. Рутина. Его не смущает ни пятно на рубашке, ни вкус моей крови! Как он посмел укусить меня? Что еще собирается сделать? Чувствую, что лицо мокрое. Я плачу? Только не это! Представляю какой жалкой я ему сейчас кажусь! Я должна во что бы то ни стало сохранить образ холодной, уверенной в себе, смелой женщины, Но взглянув в одно из зеркал вижу лишь раскрасневшейся, растрепанной девицей, которую только что поцеловали и одновременно напугали до чертиков…

Я не возвращаюсь к столику. Застыла возле лестницы, ведущей на второй этаж. Закончив разговор Ян подходит ко мне.

— Ты готова? Успокоилась?

Молчу, не знаю что ответить, хочется сказать что-то очень грязное, грубое, но не могу придумать подходящих слов.

— Хорошо, пойдем.