Пустышка (СИ) - Кенборн Кора - Страница 47

Да, я абсолютно точно не хочу ничего знать.

— Спасибо. Я, пожалуй, пойду. У меня осталось меньше часа, чтобы доубираться здесь до прихода остальных.

— Хорошо, дорогая. — Я начинаю отводить телефон от уха, когда она называет мое имя. — Алло, Шайло?

— Да?

— Я люблю тебя.

За двадцать пять лет я ни разу не слышала этих трех слов из уст Бьянки Уэст. Я не знаю, как реагировать, но знаю, что надо сказать в ответ.

— Я тоже тебя люблю.

В течение нескольких минут я держу телефон у груди после отключения вызова. Все вроде бы становится на свои места, но я боюсь произносить это вслух. Что глупо. Но все знакомы с законами сглаза. Это дерьмо абсолютное и безграничное.

Оттолкнувшись от косяка, слышу шум снова и замираю. Шарканье, а затем тишина. Игра моего воображения или нет, но думаю, что остаток утра лучше провести сидя на скамейке снаружи. Все еще сжимая мобильник, я медленно тянусь внутрь шкафа.

Только я не собиралась так далеко забираться.

Две сильные руки толкают меня сзади, выбив телефон из рук и толкая меня вниз головой в шкаф, размером с коробку для обуви. В связи с отсутствием чего либо, кроме одежды и совков, что могло бы смягчить падение, я лечу на деревянный пол, падая на четвереньки и обтеревшись пузом о старое боксерское снаряжение, прежде чем удариться головой о полку.

Не могу сообразить, что, черт возьми, только что произошло, но у меня нет времени для догадок. Единственный свет, проникающий в крошечную комнатку, быстро сужается, и паника, которая не охватывала меня в течение девяти месяцев, начинает бушевать.

— Нет! Пожалуйста, не надо! — кричу, обернувшись и подползая к двери так быстро, как это только возможно. В последнюю минуту я бросаюсь к оставшемуся маленькому лучику света, но ахаю, когда мое тело сталкивается с толстой глыбой дерева.

Отчетливый звук поворота ключа и щелчка замка доносится до моих ушей задолго до того, как руки касаются дверной ручки. Вот почему я уже знаю, что она не повернется, когда я ее дергаю. Тем не менее, где-то между слухом и телом сообщение теряется, и я продолжаю поочередно дергать неподвижную дверную ручку и биться в дверь.

— Выпустите меня! Боже, пожалуйста, выпустите меня! Я не могу здесь находиться. Я не могу. Не могу... — я повторяю последние два слова снова и снова, пока голос не осипает и мои неистовые удары не превращаются в слабые похлопывания. С другой стороны двери раздается телефонный звонок.

У меня нет мыслей, кто это сделал или почему, но на данный момент мне все равно. Потемневший шкаф вращается и я снова возвращаюсь на сиденье своего кошмара, снова мчусь на полной скорости без педали тормоза, и одна искра взрывает бомбу внутри меня.

Среди всего хаоса я скольжу ладонями вниз по длине двери и оседаю на пол. Много времени не ушло, чтобы стены начали смыкаться, сжимая меня неровными краями и разбитым стеклом, а обманчиво сладкий, ароматный запах горящей резины принялся сжигать мои легкие.

И вот так просто, я там. Снова там. История повторяется.

Время незаметно течет. Не знаю, сколько прошло, но песня в моем разуме продолжает играть, и я продолжаю ее петь. Я уже раз тринадцатый исполняю «Toxic» Бритни Спирс, следовательно, торчу здесь около сорока минут, плюс-минус пару ядовитых песен5.

Я кашляю, но легкие не прочищаются от дыма, так что сразу перехожу к исполнению номер четырнадцать. Едва допев куплет, слышу шаги и приглушенное бормотание по другую сторону двери.

На втором куплете мой голос надламывается, я снова кашляю и продолжаю петь.

Исполнение четырнадцатое, дубль два.

— Шайло?

Знакомый голос останавливает меня, я прислушиваюсь. Но встретившись с тишиной, вздыхаю и начинаю снова.

Исполнение четырнадцатое, дубль три.

— Шайло? Шайло, ответь мне!

Кэри? Невозможно.

— Снежинка, слишком рано для пряток.

Хорошо, теперь это похоже на Фрэнки.

— Шай, ты здесь? Ответь мне, детка.

Как они оказались внутри машины?

Исполнение четырнадцатое, дубль четыре.

— Шай? — Я подпрыгиваю, когда голос Кэри гремит где-то рядом. Мужчина начинает колотить в дверь и дергать дверную ручку. — Какого черта она заперта? Шайло, открой эту гребаную дверь сию минуту! Я тебя слышу. Я знаю, что ты там!

О галлюцинациях я узнала у одного психиатра из нескончаемого потока терапевтов, по которым меня таскала Бьянка. Это ощущения, связанные с очевидным восприятием чего-то, чего нет. Логические заключения разума, и, если судить логически, Кэри и Фрэнки не могут быть в моем разбитом «Ламборджини». Это было бы сумасшествием.

Что сделало бы меня сумасшедшей.

Исполнение четырнадцатое, дубль пять.

— Шайло! Подожди... ты что, поешь? — Кэри орет со смесью безумства и смущения. — «Toxic»?

— Что, черт возьми, с ней? — Фрэнки такой взволнованный, что я смеюсь и путаю строки в середине припева.

Больше бормотаний. Больше движений.

— Шай, отойди от двери, детка. Мы сейчас.

Я не двигаюсь. Я никогда в жизни не подчинялась приказам. Зачем принимать их от галлюцинаций?

Четыре удара предшествуют расколу дерева, после чего комнату окунает самый уродливый и самый прекрасный флуоресцентный свет, который я когда-либо видела. Стены отступают, всепоглощающая вонь обожженной резины испаряется.

Я моргаю от яркого света, пока фигура, напоминающая ангела, не подходит ко мне. Я бы не узнала ангела, даже если бы он подошел и ударил меня по лицу, но если нужно было бы придумать образец — Кэри Кинкейд соответствовал бы всем требованиям.

Ангел, одетый в черные штаны и серую футболку, смотрит на меня так, будто не знает, зацеловать меня до потери сознания или вразумить.

— Блять, — это единственное, что он говорит, прежде чем наклониться и поднять меня на руки. Моя щека греется о его грудь, успокаивая демонов и заставляя меня чувствовать себя в безопасности. Я могла бы остаться так навсегда.

К сожалению, навсегда длится еще около двух секунд. Он усаживает мою задницу на стол и поворачивает мою лицо себе.

— Расскажи мне, что произошло.

Я пожимаю плечами, едва приподняв их на сантиметр, прежде чем они опускаются в изнеможении.

— Я не знаю. Я убирала вещи обратно в шкаф, когда мне позвонила Бьянка. После разговора кто-то толкнул меня внутрь и запер.

— С тобой все в порядке? Когда мы услышали тебя... — его голос затихает, но ему больше ничего не нужно говорить. В его глазах мелькает страх.

— Мне пока не нужна мягкая комната в психушке, — уверяю его со слабой улыбкой. — Я в порядке. Все закончилось.

Глаза Кэри вспыхивают тьмой, от которой по спине бегут мурашки.

— О, еще далеко не конец. Оставайся здесь. — Прежде чем я могу поспорить, он достает мой телефон и нажимает кнопку быстрого набора. — Привет, Малкольм, это Кэри Кинкейд. Да, можешь приехать в центр и забрать Шайло? Она плохо себя чувствует, а я не могу сейчас подвезти ее до дома. Отлично, спасибо.

Я машу руками перед его лицом, но это бессмысленно. Он завершает вызов и засовывает мой телефон в задний карман моих шорт.

— Я не хочу домой, — умоляю его, схватив его за рубашку и притянув к себе. — Почему ты хочешь от меня избавиться?

Его ожесточенный взгляд смягчается, он обхватывает пальцами мои запястья и убирает мои руки.

— Это не так. Честно. — Кэри поворачивается к Фрэнки, и между ними происходит не понятный мне обмен взглядами. — Убедись, что она сядет в машину и поедет домой, а затем пригляди за центром.

Второй раз за утро меня охватывает паника.

— Кэри, ты не можешь уйти! А как же инспекция?

— Нахуй инспекцию. — Вытащив из кармана связку ключей, он со стиснутой челюстью и сжатыми кулаками топает в сторону двери.

Мы с Фрэнки провожаем его с тревогой, прежде чем Фрэнки выкрикивает:

— Куда ты?

Кэри не утруждает себя поворотом, дергая входную дверь и хлопнув ей об стену.

— Убить ее.