Отчетный период (СИ) - Уленгов Юрий - Страница 4

Снова чья-то тень нависла над ним, выдергивая из воспоминаний. Да что ж за день сегодня такой? Чего от него надо всем?

Он нехотя поднял край панамы, натянутой на глаза, и выругался про себя. Перед ним стоял старик. Тот самый.

Впервые Жан увидел его именно здесь, возле бассейна, также лениво валяясь в шезлонге, и ожидая общего сбора. Возникнув, будто из ниоткуда, он стоял, и пялился на него. Француз еще поразился, откуда на территории отеля взялся нищий. Одетый в рубище, с лицом, будто вырубленным из дерева, и пересеченным многочисленными морщинами, он походил на одного из тех несчастных, живущих под мостами на родине Жана. Не в силах больше выдерживать немигающий взгляд старика, он довольно грубо поинтересовался:

— Чего надо?

Старик продолжал смотреть на него.

— Чего надо, я спрашиваю? — на этот раз Жан добавил в голос угрожающих интонаций. Наконец, старик разлепил узкие, сжатые в щель губы и произнес:

— Не трогайте тень Яотла.

— Чего? — похоже, старик, ко всему, был еще и безумен!

— Не трогайте тень Воина. Не пускайте зло в мир. Слишком много усилий приложить придется, чтобы загнать его обратно.

— Отец, что ты мелешь? — в конце концов, безумцы в чем-то сродни детям. Зачем их обижать? Жан порылся в карманах, и, достав местную купюру, протянул ее старику. — На, отец. Промочи горло.

Старик неожиданно резко подался вперед, и крепко ухватил Жана за руку.

— Не будите зло! Не убирайте Стража с пути его!

— Черт побери, старик, да ты совсем с ума сошел! Отвали от меня! — терпения медвежатнику, конечно, было не занимать, но это уже переходило все границы.

Старик отшатнулся, и будто утратил интерес к Жану. В его лице словно что-то умерло.

— Ты сам выбираешь свою судьбу. Я тебя предупредил, — отпустив руку француза, старик повернулся и удалился прочь.

— Бред какой-то, — покачал головой Жан.

И вот старик снова стоял перед ним.

— Вы не послушали меня. Вы безумцы. Жажда наживы обуяла вас, и застила глаза. Теперь то, что произойдет, будет на вашей совести!

— Проклятье! Да о чем ты говоришь, дядя?! Ты что, следишь за мной?!

— Я предупреждал! — снова прокаркал старик.

— О чем? О чем предупреждал? — в этот момент раздался звон бьющегося стекла, и звуки, похожие на выстрелы. Откуда-то сверху посыпались осколки, и старик прохрипел, тыча корявым пальцем в сторону отеля.

— Об этом!

Жан вскочил, и прислушался. В прохладном вечернем воздухе витал треск цикад, ветер доносил с пляжа звуки готовящейся вечеринки. Сезон закрывался, и хозяева отеля закатывали по этому поводу грандиозный праздник на пляже, даже привезли из Европы какой-то нереально модный джаз-бэнд. Больше ничего слышно не было. Он задрал голову, и попытался понять, из какого окна посыпались осколки. Это было не сложно. Одно из окон на четвертом этаже оскалилось выбитым стеклом. Жан зажмурился и помотал головой. Только после этого опять открыл глаза, и посмотрел вверх. Нет, сомнений не оставалось. Это был номер русского.

— Мангуст! — выдохнул Жан, и поспешил наверх.

Возле номера русского уже собралась толпа. Жан распихал зевак плечами, и протиснулся в комнату.

Первым, что он увидел, была буквально залитая кровью стена. Прямо под оконным проемом лежало практически обезглавленное тело. Сомнений не было, это был Андрей. Рядом с ним стоял Джоунси, с еще дымящимся револьвером в руках.

— Мать вашу! Что здесь произошло?

— Этот придурок накинулся на меня! — Негодованию Джоунси не было предела. — Он просто обкололся чем-то!

— Что значит «накинулся»? — ледяной голос от дверей заставил американца поежиться. В дверях стояла мисс Мэри.

— Я был у себя в номере, когда услышал здесь визг. Ну, знаете, одни из здешних хорошеньких пташек, что готовы на все, лишь бы тебе угодить. Я понял, что русский развлекается после тяжелой дороги. Потом крики усилились. Ну, думаю, дает жизни! Потом одна как завизжит! И вопль такой дикий «Помогите!». Ну, я и ломанулся. Дверь закрыта, пришлось выбить. Я заскакиваю, а там шлюшки две. Одна пулей вылетела, стоило мне зайти, а вторая под ним была. Я еще удивился, чего он одетый. И тут он голову поднимает… Бррр! — бывалого головореза передернуло. — Глаза безумные, черные, а в зубах — кусок мяса. И девка трепыхается, кровью залитая. И тут он на меня прыгнул. Нет, я вам реально говорю — он одним прыжком с кровати до меня добрался! Хорошо, я ствол уже в руке держал. Морда у него перекошенная, и глаза — глаза полностью, абсолютно черные! И зрачок, и радужка! Пасть — реально пасть, не рот — оскалил — и на меня. Ну, я ему в его пасть и шмальнул. А чего мне еще делать было? — Джоунси выглядел растерянным. — Так он что, девчонку совсем загрыз что ли? Насмерть?

— Совсем, — откликнулся от кровати доктор. — Кадык вырван. Она просто истекла кровью. Он что, сумасшедший?

— До сегодняшнего дня не был, — мрачно проговорил Жан, и вышел из комнаты.

Спустившись вниз, он направился к бару возле бассейна. Взгромоздился на высокий стул, и знаком подозвал бармена. Так же жестами, попросил виски, и, залпом выпив, приложил холодный стакан к затылку. Увиденная картинка не укладывалась у него в голове. Андрей, самый, казалось бы, уравновешенный и жизнерадостный из них, загрыз насмерть проститутку, вырвав ей горло. Да такого просто не может быть!

Кто-то пристроился рядом с ним. Жан скосил глаза. Мармелад.

— Мисс Мэри разговаривает по телефону. Пытается разрулить ситуацию. Хозяева отеля привычны ко многому, так что, я думаю, все получится. Русского и девушку унесли в морозильник на кухне, хотя, я думаю, это ни к чему. Скорее всего, когда пройдет первый шок, их просто закопают где-то на территории. Тела-то высылать точно некому. В общем, без осложнений, и копов не будет. Вторую девушку ищут. Ну, ту, что выбежала, когда наш неадекватный друг вломился в дверь. Предположительно, она не пострадала, но сильно перепугалась, и теперь где-то прячется. Да, и мисс Мэри просила передать, что доля русского делится на всех.

Жан только отмахнулся. Ему было не до денег.

— Как ты думаешь, что произошло? Он же был абсолютно нормальным! — Жану не совсем была понятна собственная реакция. Казалось бы, ну какого черта? Что, первый раз при нем люди погибают? Однако что-то не давало ему покоя во всей этой истории.

— Не знаю, — Пожал плечами Мармелад. — Может, сожрал чего, а может, уколол. Знаешь, какие вещества интересные бывают? — растаман мечтательно закатил глаза.

— Ясно, — французу вдруг стало противно. — Подтверждение еще не пришло?

— Я думаю, брат, если бы оно пришло, мы бы уже узнали, — широкое лицо Мармелада растянулось в ухмылке. — Будем ждать, брат, будем ждать.

— Будем ждать, — кивнул Жан. — Если что — я в номере, — он слез с табурета, и ссутулившись, отправился ко входу в отель. Поднявшись в номер, он прямо в одежде растянулся на кровати, но, через минуту, будто вспомнив что-то, поднялся. Он подошел к спортивной сумке, стоящей в углу, и достал из бокового кармана какой-то предмет, упакованный в оберточную бумагу. Зашуршала упаковка, и на свет появился его верный «Глок» — двадцатизарядный автоматический пистолет. Может, пушка Джоунси и выглядит круто, но, пока американец перезарядит свою аркебузу, Жан успеет нашпиговать его свинцом по самое «не балуйся». Не то чтобы на него так подействовали угрозы гориллоподобного американца, просто на душе как-то неспокойно было. Он положил «Глок» на тумбочку, даже не озаботившись тем, чтоб прикрыть его чем-то, и, по какой-то странной прихоти, засунул запасную обойму в карман штанов. Непонятно, зачем, но стало спокойнее. Он подошел к дверям, проверил задвижку, клацнул блокиратором замка, и улегся. Сон пришел к нему моментально, стоило лишь коснуться подушки. А когда он проснулся, вокруг царил хаос.

***

Шеф-повар отельного ресторана «Посейдон», славящегося своими морскими блюдами, гордо нес свое тучное тело по служебному коридору. Белый до блеска фартук, высокий колпак, роскошные, лихо закрученные усы — господин Марио был настолько типичным шеф-поваром, насколько только можно было представить. Насвистывая незатейливую мелодию, он, широко улыбаясь, вышагивал, занимая практически все пространство коридора.