Лоргар. Носитель Слова - Торп Гэв - Страница 27

Найро не ждал, что женщина последует за ним, но вот она, с похищенной глефой в руках, рычит и завывает, будто зверь, выступая против надвигающегося на них металлического змея. Бросив быстрый взгляд на Лоргара, рабыня устремилась к транспорту.

Пушка в носу ползуна, дохнув алхимическим огнем, мгновенно обратила Л’сай и еще трех рабов в клубы пара и шипящие ошметки плоти, разбросанные по месиву охлаждающегося стекла.

Гибель женщины поразила Найро, как удар ножом в брюхо.

Ощущение не исчезло, и что-то влажное потекло у него по животу. Опустив глаза, невольник понял, что действительно ранен: из его солнечного сплетения торчал короткий зазубренный дротик. Кровь не останавливалась, и у раба подогнулись ноги.

Он снова рухнул в песок, выронив разводной ключ из дрожащих пальцев. Массивный транспортник грузно поднимался к Найро, изрыгая копоть из выхлопных труб. Бархан трясся и смещался под тяжестью машины, по склону навстречу ей катились лавины песка.

Бывший учитель барахтался на красно-серой дюне, одержимый идеей, что Силы примут его более благосклонно, если он умрет с оружием в руке. Ему вспомнились истории о Пророках — о Паломничестве, кое они совершили в эмпиреи, чтобы добыть свет Истины. Найро отправится туда же или его ждет вечное ничто и мучения в преисподней?

Над рабом навис нос ползуна-тысяченожки. Сквозь смрад крови и обугленной плоти старик уловил запах выхлопных газов и вонь смазки. Через смотровую щель в броне он увидел лицо водителя — тот смотрел куда-то в сторону, даже не подозревая, что его транспорт сейчас раздавит живого человека.

2 3 3

Перед лицом Найро неожиданно взметнулся песок, и о том, что происходило следом, он догадывался только по звукам: грохоту удара титанической мощи и визгу искореженного, раздираемого металла. Утерев с лица слезы и грязь, невольник разглядел, что нос машины разорван вдоль и на месте водителя остались только его ноги.

Уголком глаза раб заметил какое-то движение. Обернувшись, Найро увидел в нескольких метрах великана, который, подобно упавшему метеориту, лежал внутри удлиненной воронки в песке. В пальцах он сжимал две исковерканные и залитые кровью полосы металла; его руки от запястий до локтей покрывали алые обрывки кожи и мяса.

— Лоргар! — Невольник поднялся, забыв об острой боли в животе.

Аколит очнулся, сел с таким видом, словно не совсем управлял собой, и произнес что-то на неизвестном рабу языке. Фраза походила на ругань, но Найро не был точно уверен. Великан отшвырнул куски корпуса, и старик начал неуклюже спускаться к нему по дюне вдоль цепочки кровавых пятен. Услышав какие-то крики, он оглянулся через плечо: Кор Фаэрон, Аксата и новообращенные занимали позиции вокруг поврежденной машины. Когда из открывшихся с шипением люков показались оглушенные солдаты, волна невольников тут же захлестнула их и хлынула внутрь подбитого ползуна.

Покачнувшись, Найро замер в паре шагов от Носителя Слова. Тот, кривясь от боли, попытался встать. Из распоротых сосудов в его руках обильно струилась багряная влага. Великан попробовал сжать кулак, но лишь поморщился — изодранные сухожилия не слушались. Видя, как страдает парень, раб почувствовал укол совести: он очень долго считал Лоргара неуязвимым, но что, если во время порок и избиений тот просто не подавал виду, хотя чувствовал каждый удар?

Носитель Слова, будто моля о чем-то, протянул к Найро изуродованные руки и шевельнул губами в безмолвной просьбе.

2 3 4

Разорвав на ленты свое скромное облачение — короткую грязную тогу из скверно выпряденного льна, — старик забинтовал раны Лоргара. Вокруг по-прежнему ярилась битва.

Парень молча кивнул, его взгляд вновь стал сосредоточенным. Порезы на груди и лице уже покрылись струпьями, кровотечение из сосудов в руках ослабло. Уникальный организм великана исцелялся.

— Зачем? — обратился к нему невольник. — Зачем ты пострадал за меня?

Лоргар ответил на каком-то мелодичном наречии, словно не догадываясь, что Найро не понимает его. Говорил он с неясным выражением лица, но переспросить раб не успел: Носитель Слова бросился вверх по бархану, подхватив на ходу обломок металлической стойки, острый, как копье. Вдруг он застыл, обернулся и впился в старика пронзительным пылающим взором, приковав Найро к месту.

— Мне стоило бы спросить о том же, — произнес Лоргар и помчался в гущу сражения.

Невольник сел, прижимая ладонь к солнечному сплетению. Рана оказалась не такой тяжелой, как он опасался: шок навредил ему больше самого дротика. Затем Найро осознал, что снаряд вытащили из его тела, и увидел зазубренную стрелу среди обломков на месте падения Носителя Слова.

Объяснение было только одно: Лоргар извлек дротик, пока раб накладывал ему повязки. Парень, несомненно, мучился от боли в изрезанных руках, но действовал так быстро, что невольник ничего не заметил и не почувствовал.

— Вот и ответ, — прошептал Найро.

2 4 1

Хотя большая часть Тарантиса находилась под землей, трио бронированных врат в скальном выступе над шахтами производило весьма солидное впечатление. Вокруг каждой пары створок, неуязвимых для простого оружия караванщиков, на поверхности были выстроены независимые друг от друга бастионы из ярко-красного камня и темного металла.

После того как Носитель Слова одолел высланных против него солдат, стражники из остальных башен, сдав территорию захватчикам, отступили в родной город и заперли ворота. Триумф недешево обошелся Верным — погибли два десятка новообращенных и вдвое больше рабов, еще несколько дюжин тех и других получили ранения, причем многих могла спасти только врачебная помощь в госпитале. Кор Фаэрон счел это приемлемой платой за урок, преподанный Лоргару: теперь тот знал, насколько сложным будет противостояние с Заветом.

— Что теперь делать? — спросил Аксата. Он стоял рядом с пастырем и аколитом в тени солнечных парусов пары фургонов, примерно в полукилометре от ближайшего барбакана. — Нам не пробить вход в Тарантис фузеями и копьеметами.

— Возможно, сторожевые заставы будет проще вскрыть, — указал жрец. — Там мы и найдем более мощное оружие.

— А хватит ли нам времени? — не унимался капитан. — У Завета есть средства для… разговоров по воздуху. Уже через два дня сюда придут подкрепления из Варадеша.

На это Кор Фаэрон сумел ответить только злобным взглядом.

Лоргар, погруженный в раздумья, прижимал палец к губам. Глядя на него и Аксату, все осознавали, каким огромным стал Носитель Слова. Он уже на полголовы перерос воеводу, но развитие его уникального тела не замедлялось. Великан сорвал с рук намотанные рабом повязки, но к толстой корке свернувшейся крови, что закрыла его раны по благоволению Сил, присохли длинные клочья ткани. Они трепетали на ветру, словно цветные ленты, рассыпая похожие на ржавчину багряные чешуйки.

— У нас уже есть все, что необходимо, — объявил Лоргар. — Подгоним сюда корабль-часовню.

— Но там нет ничего, что может разрушить скалу, расплавить или расколоть металлические плиты, — возразил капитан.

— Если ты решил таранить ворота, то это глупая идея, — заявил пастырь. — Судно просто развалится, и мы застрянем тут.

— Незачем ломиться в открытые двери, — загадочно произнес Носитель Слова и подал знак экипажу передвижного храма. Многозначительно взглянув на Кора Фаэрона, он добавил: — Иногда голос — самое разрушительное оружие.

2 4 2

Чтобы усилить вещательную систему, подключенную к кафедре, перед мобильной церковью установили дополнительные генераторы и динамики. Теперь от одного треска помех дрожали барханы, поэтому караванщики ждали начала громогласной речи Лоргара на безопасном расстоянии. При нем остались только пастырь и горстка невольников, занятых обслуживанием техники. Среди них был и Найро.

Раб перехватил Носителя Слова по пути к кафедре, пока Кор Фаэрон еще не взобрался наверх. Положив ладонь на громадный бицепс Лоргара, старик кивнул ему: