Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Первая невеста чернокнижника - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

Макстен приложил ладонь к перепачканной землей головенке. Прозвучали резкие колдовские слова. Из-под пальцев брызнула алая вспышка, и омертвелый череп с черной круглой печатью на лбу покатился по полу.

— Госпожа Алина, насколько понимаю, ваш ритуал удался, — если бы не знала, что Хинч всегда издевался с каменной физиономией, решила бы, будто он мне сочувствует.

— Ритуал? — изогнул брови Макс.

На пару секунд на кухню опустилась гробовая тишина, хуже царила только на кладбище перед пробуждением деда Керна.

— Я хотела помириться с Мельхомом, — выпалила я. — Живую курицу закопать совесть не позволила…

— Тихо! — перебил меня Макстен, выставив руку. — Для начала ответь на вопрос: кто тебя надоумил заявиться в темноте на кладбище Кернов и закапывать там… Кстати, а что ты закопала?

— Скисшее рагу.

На лице у мага дернулся мускул.

— Ты полила кладбище чернокнижников помоями?

— Ну что сразу помоями? — даже возмутилась я. — Рагу было почти свежим. Конечно, этот ваш черный гримуар утверждал, что надо живую курицу…

— Ты открывала родовой гримуар?! — Глаза Макса снова вспыхнули, как угольки (ужас как страшно!). — Ты в своем уме?!

— Так Эверт сказал, что не может сам.

Мы вперились в ученика вопрошающими взглядами, и тот начал медленно стекать под стол. Он так старался спрятаться, что длинные ноги высунулись с противоположной стороны.

— Учитель, — жалобно пролепетал он, — только не объявляйте третье предупреждение, а то Хинч уже соус сварил.

Разбор полетов чернокнижник устроил в кабинете. Клянусь, меня даже в детстве так не отчитывали! Скрестив руки на груди, Макс сидел в глубоком кресле, вокруг дрожал колдовской огонь, со всех сторон что-то скреблось и шепталось, а мы стояли посреди комнаты, как арестанты перед судьей.

— Вместо того чтобы учить заклятье, ты девчонку травишь?! — хрипловато-сексуальным голосом чихвостил чернокнижник ученика.

Тихо и очень жутко, лучше бы наорал.

Вообще, я слышала, что если долго сдерживать гнев, то рано или поздно можно схватиться за топор или ритуальный кинжал. На всякий случай пошарила взглядом по письменному столу в завалах непонятных колдовских приспособлений, пытаясь рассмотреть кинжал с костяной ручкой, каким Макстен вечно размахивал во время колдовства.

— Я заклятье отрабатывал! — между тем жалобным голосом оправдывался Эверт. — Кто знал, что скелет на зов поднимется…

— Отрабатывал?! — охнула я. — Так покойник встал не случайно?

— Побочный эффект, — буркнул Эверт, стараясь не смотреть на меня. — Как осложнение после простуды.

— Ты хоть понимаешь, что я чуть концы не отдала! Меня, может, до конца жизни кошмары будут мучить — ни один психолог не справится! Олень!

— Исчадие ада! — огрызнулся Эверт.

— Тихо оба! — громыхнул кулаком по столу Макстен. — К тебе, Алина, отдельный разговор. Месяц! Твое тело должно было оставаться в покое всего месяц, но ты умудрилась уменьшить мой замок до размера пряничного домика, устроить гонку на метле бабки Ирис, а в завершение перекопать кладбище.

— Я же не нарочно!

— Мне страшно представить, что случится, когда ты захочешь что-нибудь сделать специально. Спровоцируешь конец света?

— Я научусь вышивать крестиком, свяжу всем шарфики и носочки, только не объявляй третье предупреждение, — протараторила я. Стоило для пущей убедительности пустить слезу, но плакать категорически не хотелось.

— И я! — поддакнул Эверт.

— Научишься вышивать крестиком? — уточнил Макс.

— Ну, если надо… — замялся он. — Так-то я хотел сказать, что просто заклятье выучу.

Только-только в кабинете, казалось, пиликал огромный оркестр, а ему неслаженно подпевал церковный хор, и вдруг воцарилась мертвая тишина. Лицо Макса походило на застывшую маску. На щеке выразительно сократился мускул.

— Идите. Просто оба убирайтесь с глаз моих, пока не проклял, — тихо процедил он и вдруг позвал меня: — Алина, никогда не трогай родовой гримуар черных магов!

— Ясно. — Я для чего-то сделала книксен.

Мы сбежали из кабинета, как будто преступники — с эшафота. Быстро, тихо и страшно боясь, что решат вернуть обратно. Плечом к плечу, отказываясь уступать дорогу или тесниться, шагали по коридору к спальням, двери которых горестно смотрели друг на дружку.

— Так не надо было никакого ритуала? Значит, ты просто новое заклятье отрабатывал? — сквозь зубы процедила я, прежде чем зайти в спальню.

— Извиняться не буду! — фыркнул Эверт. — Не знала? Никогда не доверяй чернокнижникам.

— Олень!

— Исчадие ада!

Мы одновременно шибанули дверьми, прячась в комнатах. Мельхом неожиданно зажег абсолютно все ночники на стенах и не тушил их до самого рассвета. Впервые я была благодарна замку, ведь после столкновения с ожившим кошмаром вряд ли смогла бы заснуть в темноте. Надеюсь, Эверт тоже спал при полной иллюминации и всю ночь мучился от невозможности ее погасить.

Глава 4

Полет в стратосферу

Ранним утром замок содрогнулся от истошного вопля, словно кого-то убивали. Может, правда убивали? Плохо соображая, я скатилась с кровати и в предрассветных сумерках выглянула из спальни. С другой стороны коридора появился небритый, заспанный Макс. Намедни меня посещала чудаковатая мысль, каким он вывалится из комнаты, если в замке среди ночи неожиданно объявят пожарную тревогу. Например, в ночном колпаке, с голыми ногами, торчащими из-под длинной широкой сорочки, или почти обнаженным… Сегодня он заснул в одежде.

— Если не ты, то кто кричал? — пробормотал он и направился к лестнице. Стараясь не отставать, я посеменила следом. Перед нами сами собой вспыхивали ночники, словно реагировали на датчики движения. Макстен шел стремительно, не заботясь о бесшумности, на кончиках пальцев плясали голубоватые искры, похожие на разряды статического электричества.

Когда мы достигли лестницы, на стене, неожиданно покрывшейся золотисто-блестящей тканью с красивым рисунком, веером загорелись изящные бра. Вчера светильников в помине не было, а стены красовались местами облупленной известкой.

— Оставайся наверху, — оглянулся Макстен через плечо.

— Он вернул оранжерею! — разлетелся очередной вопль, и теперь мы оба узнали голос Оленя, в смысле Эверта.

Оранжерею Мельхом пристроил к единственной сохранившейся гостиной, в которую мы почти не заглядывали. Вместо окна появилась прозрачная стена, выходящая в тропический сад, и открытая высокая дверь. Рассветный воздух пах влажно и сладко тонким цветочным ароматом.

— Учитель! — выскочил всклокоченный, ошалевший от радости Олень из оранжереи. — Можно снова атанор топить!

— А кран? — пробормотала я и опрометью бросилась в кухню.

Крана не было. Квадратная каменная раковина, красиво выложенная мелкими разноцветными плитками, по-прежнему радовала глубиной и бесполезностью. Впрочем, я приноровилась ставить на дно деревянную шайку и изображать бурное мытье посуды.

Уперев руки в бока, я запрокинула голову и с претензией высказала невидимому демону:

— То есть им ты цветочки вернул, а мне водички дать не хочешь? Кто тебя рагу накормил, неблагодарное создание? Или ты решил, что огурцы с помидорами лучше не на улице выращивать, а в теплице, и вытащил из закромов оранжерею? Чтобы ты знал, я ненавижу садоводство! У меня даже кактус Толик выжил, потому что он кактус.

Вдруг по стене пробежала рябь, камни пришли в странное движение, и изнутри замка резко выдвинулся длинный кран с настоящим металлическим вентилем. В тишине зашипела вода, а потом в раковину с брызгами ударила сильная, стремительная струя.

— С ума сойти! — приятно удивленная, улыбнулась я. — Спасибочки, Мельхом. Ты знаешь, как с утра поднять девушке настроение.

Вода оказалась ледяная, будто подавалась в дом напрямую из колодца.

— А потеплее нельзя? — проворчала я. — Ты же демон, должен в подогревании понимать…

В ответ кран на глазах начал втягиваться в стену.