Опрометчивые желания (СИ) - Скорова Екатерина - Страница 31

Если судить по письму, Алисия тоже заинтересовалась им, как потенциальным супругом. При этом в броских словах не было ни кокетства, ни страсти — холодный расчет и согласие не только на встречу, но и на брак. Лори четко понял это еще до того, как добрался до крючковатой подписи.

Неясным оставался лишь интерес Шелди-Стоуна. Зачем сватал мисс Мейси, если на самом деле презирает его? А ведь Лори точно знал, что мальчишка Рой не испытывает к его персоне ничего иного. Что ж, судьба, не без его помощи, научит выскочку чтить старших. И, возможно, именно Алисия станет козырем в этой партии.

Отхлебнув еще вина, Лори снова поежился, натянул до груди плед из овечьей шерсти, и прикрыл глаза. Сегодня он слишком устал, чтобы продумывать месть, а вот завтра…

Алрой не удивился, когда Дрю доложил, что мистер Джортан в невероятном возбуждении колотит в двери и требует аудиенции. Более того — он ждал визита Тони, хоть впервые не знал, что сказать. Он сам был ошарашен. Да, агенты докладывали, что в Винздоре заинтересовались необычной девушкой, но не более. Предположить, что всеми порядком забытая претендентка на трон явится на аукцион, не смогли бы и сами звезды.

— Рой! Я требую…

— Тони, — Алрой сделал мину разочарования. Энтони и впрямь на себя не походил: всклокоченные волосы, безумный взгляд, искусанные в кровь руки. Порядочный джентльмен не имеет права довести себя до такого. Тем более — из-за женщины. Подавив принципы, Алрой попытался привести старого друга в чувства — крепко схватил за плечи и встряхнул. Только когда на лице Энтони отразилось подобие мысли, продолжил. — Я не знаю, как такое случилось. Но теперь бессмысленно что-то выяснять и спорить. Мари купили. Увы, не я.

— Кто? Кто она? Ты знаешь? Почему ты струсил?!

Энтони тоже ухватился за лацкан пиджака Алроя, впился ненавидящим взглядом. Похоже, в душе он винил его во всех неудачах.

— Это Виктория Неверти. И если бы ты был немного внимательнее, то заметил обращение мистера Шорти. Она — королевской крови. Пусть и утратила право на трон, хотя… У нее еще есть шанс всё вернуть.

Энтони в один миг обмяк, словно расплавился. Теперь Алрою пришлось держать его, чтобы он не упал на холодный пол.

— Да ты весь горишь!

Энтони не ответил. Его взгляд затуманился, изо рта доносился стон. Похоже, он впал в беспамятство. Алрой словно ожил — внутри все кипело от желания помочь, выходить Тони, вытащить его из пропасти, в которую он сам его загнал. Он ухватил друга под мышками и с помощью дворецкого перетащил на кушетку, стоявшую около гардероба с плащами и пальто.

— Дрю, отправь кого-нибудь за врачом, а сам приготовь постель — мистер Джортан остается у нас, пока не придет в себя. Пошли в гостиницу Льюиса на Грин-стрит и забери вещи этого кисейного мистера. Думаю, он пробудет у нас не один день.

Когда дворецкий скрылся выполнять поручения, Алрой вспомнил, что неплохо бы напоить Энтони свежим куриным бульоном. Не дожидаясь, когда под руки подвернется прислуга, он сам поспешил на кухню.

Глава 24

Особняк Неверти походил на склеп. Даже днем задернутые тяжелые шторы, спертый воздух, мрачные портреты, развешанные в холле и вдоль лестницы. Прошел месяц, а Мари так и не смогла привыкнуть к атмосфере угрюмости, пропитавшей не только обстановку, но и обитателей особняка. Казалось, что ее похоронили в этом доме с темно-зелеными стенами.

Слуги Неверти были не из разговорчивых и больше общались жестами, словно блюли неизвестно кем установленную тишину. Сами хозяева тоже редко попадались на глаза, по крайней мере — мистера Неверти Мари не видела ни разу. Только слышала его хриплый грудной голос из кабинета. А с недавних пор ей стало казаться, что он вообще его не покидает. В раздразненном мрачными образами воображении хозяин представлялся страшным стариком наподобие того, что жадно сверлил ее взглядом на балу сэра Алроя. Мистер Неверти даже снился несколько раз, неизменно являясь щуплым злодеем в черном плаще с горящими алым глазами. Он хватал ее когтистыми лапами и утаскивал в пещеру, где бесновались такие же старики-монстры. Днем сны казались смешными, но по ночам становилось все труднее заставить себя закрыть веки.

Если бы госпожа Виктория объяснила, зачем Мари понадобилась ей, стало бы легче. По крайней мере, так мнилось. Но миссис Неверти словно забыла о покупке. Даже сталкиваясь в коридоре нос к носу, она равнодушно проходила мимо или нарочито отворачивалась. Последнее Мари раздражало до зубовного скрежета. Наверное потому, что хозяйка была немногим старше ее самой.

Только в своей комнате, больше напоминающей узкий коридор с низким потолком, Мари могла отдернуть шторы и смотреть, как во дворе кухарка рубит головы курам или уткам, а дворник — молодой парень в испачканном углем тонком плаще — слоняется с метлой или тащит охапку хвороста. В эти минуты внутри просыпалось что-то наподобие зависти: у них была работа, и они выполняли ее, коротая жизнь. Тоска. Она заполняла все пространство, вынуждая все чаще вспоминать Джортанвилл. И Энтони.

Его желание до сих пор не укладывалось в голове. Хотя, чего она ждала от того, кто привык жить в роскоши? Что бы он не говорил, остаться без уверенности в завтрашнем дне и куска хлеба для таких смерти подобно. Надо было бежать с друзьями мистера Льюиса…

— Хватит, — сказала Мари вслух и отвернулась от окна. — Сколько можно глазеть на пустой двор? Может, поговорить с госпожой?

Произнесла и сама испугалась, насколько нагло это звучит. А ведь и правда еще немного — и она припрет хозяйку к стенке, требуя ответа. После последнего стука молоточка на аукционе, внутри что-то словно оборвалось. И теперь наружу высовывалась прежняя озорная и непослушная девчонка с Мелони-стрит. Только изрядно повзрослевшая. Ей недостаточно было шалостей — она жаждала протестов, голодовок и если понадобиться — пустить в ход кулаки.

— В этих стенах недолго сойти с ума, — продолжала размышлять вслух. — Или я уже сошла? А остальные — нормальные люди…

Захотелось тут же опровергнуть или подтвердить сказанное, и Мари поспешила вон из комнаты — искать первого человека в здравом рассудке.

Оказавшись на лестнице с резными балясинами, поразилась насколько темно и тихо вокруг. Раньше хотя бы горела лампа около входа, и сидел престарелый дворецкий с подозрительным взглядом. Теперь же — ни души. Страх потянул холодные пальцы к вискам, но Мари решительно ухватилась за перила. Спускалась почти на ощупь, пытаясь рассмотреть хотя бы силуэты. Дойдя до середины, и правда начала различать предметы: вешалку для шляп и огромный шкаф, пуфик — для хозяйки, длинные ворсистые ковры. Когда же последняя ступенька осталась позади — глаза окончательно обвыклись в темноте.

Наверное, поэтому пятно солнечного света, обозначившее дверной проем кабинета мистера Неверти, неприятно полоснуло по ним. В этот самый момент Мари поняла, что хочет есть. Невыносимо хочет. Она и правда плохо ела последнюю неделю, а утром и вовсе не спускалась на кухню. Теперь же мысль пробраться тайком и стащить кусок хлеба казалась более чем заманчивой.

— Я не воровка, — твердо проговорила она, отпугивая стыдные мысли. — И брать что-то без спроса не стану. Лучше и правда умереть с голоду.

Мари резко развернулась — уйти, нет, сбежать — вот что было правильнее всего, но ступени, до сих пор молчаливо терпевшие ее ноги, предательски заскрипели.

— Кто там?

Мари замерла. Неужели, это донеслось из кабинета мистера Неверти? Показалось… Новая ступенька и снова скрип.

— Почему не отвечаете? Виктория? — говоривший надсадно закашлялся, и Мари охватила жалость.

Отбросив страхи, она поспешила в кабинет, да так и застыла на пороге — ноги прилипли к полу, сердце замерло, ускользая в пятки. Мистер Неверти и впрямь оказался чудовищем! Бледное морщинистое лицо, покрытое язвами, руки со звериными вытянутыми когтями, отдающие краснотой глаза. Он уставился на Мари, перебирая пальцами крупные жемчужины четок.