Земля избранных (СИ) - Бородина Мария - Страница 70

Вот, что случается, когда нервы на пределе. Вот, когда горячее сердце и чумная голова играют против тебя самой.

— Нери?! — Кантана метнулась к двери и распахнула её, впустив в комнату сосновый запах. — Нери, постой!

Коридор был тёмен и пуст. Сарина уже погасила свечи. Лишь лунный свет, проникающий сквозь окно у лестницы, чертил на ковровой дорожке голубые линии.

8

Четвёртый сезон давно не знал столь ясных и лунных ночей. Лик убывающей луны, застывший в затуманенном облаке у горизонта, походил на готовое треснуть от сока яблоко. Ветви плодовых деревьев в саду горели голубым пламенем, вплетаясь в шёлк звёздного неба. Синяя тьма стелилась у корней, пряча под своим покровом нити извилистых троп.

Анацеа стояла у окна, сжимаясь от проникающего в комнату холода. Сон никак не шёл. Она не могла оторвать взгляд от сияющего в лунном свете лезвия ритуального кинжала. Голубая искра отблеска носилась по острому краю от треугольного кончика к основанию и обратно, когда Анацеа переворачивала оружие в руках.

Мысли путались в голове, носясь от одного полюса к другому. Слишком много роковых событий обещала жизнь. Три жалких дня осталось до Посвящения внучки Эладе. Всего три… Семьдесят два часа до того момента, как единственный сын уйдёт к Покровителям. Она боялась этого события с того момента, как жрица, принимающая роды, впервые приложила Элатара к её груди.

Анацеа прекрасно помнила все Посвящения, на которых присутствовала. Она была уверена, что брызги крови, бьющие из перерезанных сосудов, горечь слёз и надсадный стук топора по Алтарю не забудутся даже тогда, когда Покровители заберут её к себе. Она помнила, как рыдала и билась в истерике её вторая свекровь во время посвящения Зейданы. Вершитель не смог перерубить шею Зейдилея с первого раза. Сможет ли она сдержаться, когда отточенный металл рассечёт шею Элатара?

Живые картины прошлого всплывали в памяти одна за другой, как раздутые мёртвые тела, выдворенные течением на поверхность стоячего водоёма. Возможно, Элатар прав в своём желании отказаться от Посвящения?! Нет, нет: нельзя даже допускать таких мыслей! Анацеа поёжилась то ли от холода, то ли от подступившего к горлу страха.

Всё должно делаться так, как велят Устои и Положения. Люди начали следовать новым законам после Возмездия и получили в награду знания, о которых не могли и мечтать ранее!

Хватит думать о горьком! За семьдесят два часа может случиться второе Возмездие. Пора переключиться на близкие цели. Анацеа вдохнула запылённый воздух, сдобренный лунным светом, и застыла, прогоняя дурные воспоминания.

Почему бы не подумать, что делать с Дланью, например. Ведь теперь доподлинно известно её имя! Теперь она знает, что юная колдунья, наводящая ужас на весь Девятый Холм, куда ближе, чем думалось, и намного слабее, чем можно себе предположить. Миа Бордон! И наделили же её Покровители столь милой внешностью и жалобным взглядом! Не иначе, как маскирующая окраска. Как у зелёной гусеницы, что жадно поедает капустный лист.

Но как бы Миа ни давила на жалость, избавить мир от смертельной опасности не составит труда. Анацеа всегда считала хладнокровие своей сильной стороной. Завтра Совет определит судьбу девочки, и Анацеа, безусловно, будет настаивать на уничтожении.

Если Совет доходчиво объяснит юной колдунье, что одно лишь её существование лишает мир стабильности, Миа, вероятно, добровольно согласится отправиться к Покровителям. Хорошо бы случилось именно так! Покровители не поощряют насилия, даже во имя благой цели. Возмездие изменило мировосприятие людей к лучшему, и ныне общие ценности для уважающего себя и Покровителей человека превыше личных.

Анацеа откинула тюлевую штору и застыла, похожая на приведение в длинной белоснежной сорочке. Казалось бы, события развивались наилучшим образом. Однако в мыслях крепко засела червоточина. Анацеа совсем не была уверена в правильности своих действий. Явственное предчувствие того, что поиск ещё не завершён, пульсировало в крови. Впервые в жизни непонятные домыслы подавляли её свободоволие, мешая сделать шаг. И как бы Анацеа ни старалась убедить себя в том, что эта неуверенность — лишь следствие страха перед неизвестным, сомнение непрерывно разрасталось.

В другой ситуации Анацеа поверила бы мощнейшей интуиции пророка-сновидца, которой наградили её Покровители. Но она полностью доверяла и своим глазам, к тому же, и Кантана всё прекрасно видела. Ошибка не просто сведена к минимуму, а исключена. Миа — Длань Покровителей, несущее опасность дитя хаоса. Та, кого так долго искал Совет.

Внезапное необдуманное желание засвербило под ложечкой, умоляя выпустить его наружу. Разум и эмоции моментально ослабли под натиском безумия. На негнущихся, тяжёлых ногах Анацеа вышла в тёмный коридор. Осторожно притворила за собой дверь, чтобы не наделать шума. Сквозняк, у которого были другие планы, заиграл за спиной, пару раз стукнув дубовый пласт о косяк. Помедлив, Анацеа подтолкнула босой ступнёй коврик, заставив его лечь поперёк порога и сдерживать натиск ветра.

Миа ночевала в комнате, которая ранее принадлежала Вайране. Анацеа ничего не меняла там с тех пор, как та покинула родное гнёздышко, переехав в имение мужа. Она всё ещё надеялась, что Вайрана вернётся под материнское крыло, когда родит дочь и отправит мужа к Покровителям. Кто бы мог подумать, что через десяток годовых циклов самая большая и светлая спальня особняка снова оживёт, принимая гостей?

Спальня тонула в лунном сиянии. Свет неровными многоугольниками стелился по старым, безупречно вычищенным половицам. Кружевная тень ветвей, дрожа, играла на стенах. Анацеа неслышно сделала несколько шагов к кровати.

Светлые волосы Мии веером разметались по подушке. Невинное, почти ангельское лицо девушки хранило детскую безмятежность. Длинные ресницы собирали бриллианты лунного сияния. Наполненные вены хорошо просматривались сквозь бледную кожу шеи.

Анацеа с надеждой взглянула на кинжал, что всё ещё сжимала в ладони. Холодные блики вылизывали твёрдый металл. Можно покончить с этим прямо сейчас. Одним движением. Девочка не успеет ничего почувствовать и осознать…

«Ты неправа», — горячо зашептала интуиция. Рука, сжимающая кинжал, мелко задрожала. Пальцы разжались, уронив оружие. Тяжёлая рукоять стукнулась о половицы. Анацеа прикусила кончик языка, подавляя бескомпромиссную решимость.

Ладонь, ещё несколько секунд тому назад намечающая убийственный жест, внезапно коснулась волос Мии. Непреодолимым одиночеством веяло от новоиспечённой Длани. Миа походила на беззащитного котёнка, которого оторвали от матери, едва он успел разлепить глаза. А Анацеа чуть было не потопила его в ведре с ледяной водой.

— Прости меня, — прошептала она, пытаясь привести мысли в порядок, — прости, если сможешь.

Миа беспокойно заворочалась в кровати.

— Пожалуйста, — выдавила Миа сквозь сон, — я сделаю всё, что скажете. Умоляю, не надо…

Анацеа отпрянула, попятившись к двери. Лунный свет ударил по переносью, застелив глаза поволокой слёз. Непонятная, мощная энергетика, исходящая от Мии, заставила её сердце зайтись. Что-то тёмное скрывала Длань на задворках души, и она не желала этим делиться.

Не дожидаясь, пока Миа проснётся, Анацеа просочилась в коридор и рванула к себе. Запах сосновых игл витал вокруг невесомым облаком; к нему примешивался пряный аромат испуга. Шифон белоснежной сорочки разлетался за спиной, как шлейф.

Мысли смешались в голове, превратив догадки и решения в спутанный, свалявшийся клубок. Впервые в жизни Анацеа не была уверена в своих действиях.

Впервые в жизни она совершенно не знала, что делать дальше.

Глава 10

Снег для Кантаны

1

Ржавые петли калитки жалобно заскрипели за спиной. Кантана обернулась, окинув прощальным взглядом родной сад. Увядающие астры махали ей вслед разлохмаченными головками.

Утро буднего дня — не самое весёлое время. Если тебе нужно отправляться в Наставню, ни свежий ветерок, ни чистый солнечный свет не смогут прогнать тоскливое чувство обречённости. Каждый день Кантана уходила на лекции, как на каторгу, и прощалась с родным домом, как в последний раз.