Земля избранных (СИ) - Бородина Мария - Страница 68

— Может лучше куб, — язвительно прогундосила Миа, — или спираль? Или додекаэдр?

— Миа, это тебе не…

Внезапный сквозняк, ворвавшийся в гостиную, заколыхал бархатные занавески. Люстра под потолком зловеще покачнулась. Хлопок двери был настолько резким и неожиданным, что Анацеа вздрогнула. В гостиную на всех парах ворвалась Кантана. Она старательно прятала глаза, словно в них можно было прочесть недозволенное.

— Моё почтение, — произнесла она с несвойственным ей волнением.

— Что с тобой, Кантана? — Анацеа приподняла бровь.

В ту же секунду пространство гостиной разорвала густая фиолетовая вспышка. Воздух задрожал. Язычки фиолетового пламени, грозно шипя, прожгли в пространстве дыру. Практически моментально в фиолетовом огне очертился портал. В круглом окошке проступили качающиеся ветви орешника с бархатными листами. Запах небывалой свежести взмыл до потолка, вытеснив горьковатые оттенки горения.

Миа изумлённо раскрыла рот. Кантана снова допустила ошибку. А это значит, что в смертельной опасности сейчас не только она… Прародительница клана Бессамори с огромным удовольствием четвертует их обеих.

— Почтенные Покровители! Сад Аэнос, — вымолвила Анацеа, ошарашено глядя в центр фиолетового омута.

Обескровленное лицо Кантаны исказил испуг. Резко отпрянув, она повалилась в кресло. Юбка её взметнулась вверх, обнажив крепкие икры и стопы в хорошеньких туфельках.

— Это, — промямлила она, внезапно потеряв былую решимость, — всего лишь…

Испуг разлился по телу Мии волной дрожи. Нечего надеяться на Кантану! Нужно брать ситуацию под контроль, иначе разболачение неминуемо! Миа хлопнула в ладоши и замахала руками, создавая иллюзию активных действий. Заметив смятение на лице Анацеа, Миа бросила смелый взгляд в её янтарные глаза и твёрдо произнесла:

— Так Вам нравится моя магия, госпожа Бессамори?

Портал съёжился до размеров яблока и схлопнулся, превратив иллюзорное пламя в белый дым. Анацеа, остолбенев, проглотила изумлённый вскрик.

— Миа, — отозвалась Анацеа, — ты хоть знаешь, насколько сильна?

7

Тлеющий огарок сердито трещал, изрыгая оранжевые искры и густую копоть. Потоки восковых слёз с чёрным нагаром сделали его бесформенным и горбатым. «Надо было взять масляную лампу, — подумала Кантана, с сожалением думая о том, что придётся возвращаться на кухню. — Нельзя полагаться на воск».

Подумать только! Правда чуть было не раскрылась на глазах у матери! Одним Покровителям известно, что она сделала бы, если бы Миа вовремя не пришла на помощь. А эта девочка с Первого Холма сообразительна, ничего не скажешь. Хорошо, что опасность миновала: теперь им обеим можно выдохнуть с облегчением.

От запаха гари и книжной пыли болела голова. «Не найдёшь, не найдёшь!» — дразнили Кантану деревянные полки. Томики нахально усмехались в лицо цветными корешками. Каких только фолиантов здесь не было! Мать любила читать и регулярно пополняла книжные запасы редкими экземплярами из библиотеки в Башне. Тем не менее, у Кантаны никогда не хватало духа спросить, всё ли из того, что она приносит, разрешено Советом.

— Ты здесь? — изумлённо пробормотал уже знакомый голос. — Но почему?

Кантана, вскрикнув от неожиданности, выронила толстый том. Книга с громким шлепком упала на пол и распустила веер потрёпанных страниц. Пылинки столбом взметнулись вверх и осели на юбке. Одни Покровители знают, сколько годовых циклов они томились в плену сжатых страниц…

У распахнутой настежь двери, опираясь на косяк, стоял Нери. Глаза его с осуждением поглядывали на Кантану.

— Дверь ведь была заперта, — проговорил он.

— Я прошла через общий балкон. И это, вообще-то, мой дом, — Кантана попыталась придать лицу суровое выражение, — и я могу ходить, где хочу. И все эти вещи — собственность моей семьи.

Нери потупился. Появившийся на его щеках румянец вещал о том, что ответ привёл его в замешательство.

— Ах, ну да, — проговорил он не без сарказма. — Но войти-то мне можно? Я собирался лечь спать.

Кантана отшвырнула очередную книгу. Томик сердито хлопнул обложкой и пролетел под стеллаж, прочертив по паркету зигзаг.

— Ложись, коли я тебя не смущаю, — она пожала плечом, — но мне придётся здесь ещё поковыряться.

— Не привыкать мне спать в одной комнате с девушками, — Нери подошёл ближе и бережно поднял упавшую книгу с пола. — Тригонометрия для студентов ВУЗов, 2010 год выпуска? Очень интересно… Судя по дате, это — запрещённый фолиант?

— Не рассуждай о вещах, о которых понятия не имеешь! — возмутилась Кантана. — Только Совет решает, какие фолианты запретить, а какие вывести в свет. Моя мать не держит ничего запретного дома.

Нери дерзко повёл плечом. Судя по выражению лица, он был готов принять вызов.

— И что, — насмешливо выдавил он, — знание тригонометрии поможет тебе портал открыть и отправить нас обратно?

— Не поможет! — Кантана продолжала яростно перебирать книги. Обложки, поеденные временем, горестно шуршали, удивляясь грубому обращению. — Но мне очень бы этого хотелось! Прямо сейчас! Чтобы один гадкий и высокомерный мальчишка не насмехался над моими неудачами!

— Заметно, — фыркнул Нери.

— Кто тебя вообще воспитывал?! — Кантана старалась выглядеть невозмутимо. — Нужно уметь с людьми разговаривать!

Раздосадованно мотнув головой, Нери поставил книгу на полку и отвернулся. Отблески открытого пламени заиграли в его распущенных волосах.

— Мне кажется, это ты сейчас груба со мной, а не я. Ну ладно. Не буду мешать, если ты решила задержаться. Должно быть, у тебя есть очень серьёзная причина находиться в одной комнате со спесивым гадёнышем.

Пальцы Кантаны пересчитывали книжные корешки. Застарелая пыль, скопившаяся меж страниц, облаками летела со стеллажей, заставляя глаза слезиться. Стихи древних поэтов, словари, любовные романы… И, как назло, ни одного фолианта по арифметике!

Тьма за окном постепенно сгущалась, разливаясь по комнате крепким травяным отваром. Книжные заголовки расплывались в тусклом сиянии свеч. И бродяга-сон, как назло, подступал всё ближе, норовя зацепить своим гарпуном и уволочь в неизведанные дали.

Сквозь монотонное шуршание страниц было слышно, как Нери тщательно взбивает подушки. Это заставило возненавидеть его ещё сильнее: ему-то не нужно учить арифметику! Уляжется спать, лентяй неповоротливый, и поминай, как звали. Осторожно посмотрев через плечо, Кантана заметила, что он снял френч и аккуратно повесил его на спинку стула. Вот Нери согнул руку, чтобы расстегнуть ворот рубашки, и внезапно застонал, схватившись за плечо.

В груди засвербила щемящая тоска. Ненависть моментально растаяла, превратившись в пыль. «Этот бой почти не нанёс ему увечий, — пронеслось в голове, — и всё равно ты так реагируешь. Представь, что было бы, если бы ты последовала совету Тилен и уничтожила их обоих?» Память воскресила испуганные глаза Мии, серебрящиеся пеленой слёз. Кантана никак не могла оторвать взгляда от воротника Нери; от того места, где под шёлком скрывалась недавняя рана.

Словно прочитав её мысли, Нери оглянулся. Взгляд его был полон осуждения и укора.

— А ну не подсматривай, — командным тоном произнёс он.

— Сильно я тебя ранила? — внезапно сорвалось с губ Кантаны. Отложив книгу, она поднялась. С досадой заметила, что на бархате платья отпечаталась неровными полосами пыль.

— Всё уже в порядке, — отрезал Нери, — твоя сестра — прекрасный реани… Лекарь.

— Покажи мне, — Кантана бесцеремонно потянулась к воротнику Нери.

Несколько секунд Нери озадаченно смотрел на неё, словно не понимая, чего она хочет. Кантана лишь тихонько кивнула, скрепляя слова печатью. Не произнося ни слова, Нери расстегнул ворот рубашки и сдвинул его, обнажив основание шеи. По бледной коже бежала извитая алая полоса. Ткани вокруг выглядели вспухшими, однако, явных признаков проникновения миазмов не было.

Второй раз за сутки Кантана почувствовала, как острое лезвие проворачивается в животе. Только теперь всё было иначе. Непреодолимое раскаяние пробудило муки совести. Модуль чувства вины тождественен модулю обиды, но абсолютное значение — иное по знаку. Та же лекция по арифметике, но в аспекте эмоций.