Ненависть (СИ) - Борей Алиса - Страница 4

Граф повернул голову, и взгляд вновь застыл на языках пламени.

Жива она еще или нет? — В памяти застыло бледное лицо в ореоле распущенных желтых волос.

-

Луиза лежала на широкой деревянной кровати прямо на голых досках. Обрывки платья остались лишь на руках и шее, но она не чувствовала холода, она вообще ничего не чувствовала кроме боли. Боль была везде, в каждом члене, в каждой клеточке ее тела, она сплела себе гнездо где-то внутри живота и грызла ее внутренности острыми, калеными зубками. Перед глазами плавал лишь черный прокопченный потолок и единственная мысль, оставшаяся в полуразрушенном сознании, была о том, что терпеть осталось недолго. Смерть уже стояла рядом, она чувствовала ее дыхание, ее нетерпеливое сопение, — когда же последние капельки жизни вытекут из этого истерзанного тела.

До ее слуха доносились пьяные крики солдатни, женский визг и грубый хохот. Там за порогом ее сознания веселились насильники. Праздновали победу. Победу над ней, маленькой хрупкой девушкой. Если бы у нее были силы, то она бы сейчас саркастически усмехнулась, но тело ей уже не подчинялось, не осталось никого, кто бы встал на ее защиту, и даже собственные губы отказывались ей служить.

Пора умирать, — горько промелькнуло в голове.

Луиза опустила глаза и вздрогнула. Широкая низкорослая фигура заслонила отсвет свечей.

Господи, неужели это еще не конец, — тело передернуло от ужаса. С тех пор как ее притащили и бросили на эти нары, Луиза не смогла бы вспомнить, сколько насильников побывало на ней. Поначалу, пока еще были силы, она сопротивлялась, пока удар в лицо не лишил ее сознания. Потом только боль, перегарная вонь и похотливое сопение. Один сменял другого, и только пьяный вопль навсегда застыл в голове.

— Кто еще не пробовал баронессу? Подходи!

Кривая щербатая морда склонилась над ней.

— Что, голубая кровь, соскучилась по моему дружку?

Мужик загремел досками, забираясь на нары. Дыша в лицо смрадом, над ней застыла огромная темная фигура.

— Раздвинь ноги, сука, пока я тебя вновь по роже не съездил. — Маленькие злобные глазки налились гневом.

Луиза сжалась в предчувствии боли. Пусть бьет! Даже если бы она могла пошевелить хоть кончиками пальцем, то и тогда бы не дернулась. Пусть бьет, может быть тогда, развязка наступит быстрее.

Заскорузлые ладони зашарили по телу, стискивая и сминая груди, уши заполнило похотливое сопенье. Грузная туша, ворочаясь, втиснулась между ног.

— Ты глазищами то не зыркай! — Обдавая вонью, задышал в лицо слюнявый рот. — Отвернись, ведьма.

Грубая пятерня надавила, поворачивая голову набок.

— Вот так-то лучше, — Щербатая морда, осклабилась и запыхтела, спуская штаны.

Луиза закрыла глаза и стиснула зубы, внутри все взорвалось жуткой болью. Бесцеремонные пальцы, разрывая истерзанное лоно, пытались засунуть в нее набухшую мужскую плоть.

Насильник задергал задом, вколачивая ее в жесткие доски, мерзко захрипел от удовольствия и вдруг обмяк. На щеку полилось что-то теплое и липкое, а рука, державшая ее, ослабла и, стукнувшись костяшками по дереву, свалилась с лица. Луиза, не понимая происходящего, с трудом повернула голову, и в этот момент тяжелая туша слетела с нее, словно сорванная порывом могучего урагана.

Что это! — Забился слабенький лучик надежды. — Неужели кто-то пришел защитить меня.

Девушка, напрягая все силы, приподнялась, стараясь рассмотреть своего защитника. Пелена перед глазами на мгновение разошлась, и она, вскрикнув, рухнула замертво. У края мученического ложа стоял ее главный враг и насильник.

Глава 4

— Нет, ты не сдохнешь так просто! — Вийон мчался огромными прыжками, неся на руках бесчувственное тело. — Ты еще помучаешься!

Он обернулся назад к бегущему за ним вслед Давиго.

— Лекаря ко мне живо!

Капитан обрадованно остановился

— Ну, наконец-то, хоть какие-то разумные слова. А то ворвался как дикий зверь, до сих пор мурашки по телу. Кстати, Щербе тоже костоправ не помешал бы. — Забурчав, он развернулся и, перескакивая ступени, понесся вниз.

Распахнув пинком дверь, Вийон влетел в свою спальню. Ошарашенно поводил взглядом, не зная, куда положить висевшую у него на руках девушку, и все же решившись, бережно опустил ее на свою кровать. Как только ее крохотная тяжесть перестала давить на руки, граф отскочил от постели, словно испугавшись чего-то.

— Зачем я это делаю? — Он посмотрел на свои руки и перевел взгляд на истерзанную пленницу.

Крохотное скрюченное тельце на огромной медвежьей шкуре, тонкие ножки в пятнах бурой, засохшей крови, спутанные волосы, вместо лица сплошной лиловый синяк.

— Черт! — Граф сделал шаг и осторожно приложил ухо к неподвижной груди. Биение сердца не прослушивалось.

Вийон вздрогнул и отшатнулся.

— Не смей! — Он грубо схватил узенькие плечи и затряс их так, что голова девушки глухо застучала по шкуре. — Не смей! Не смей, дрянь, сдохнуть на моей постели!

Чья-то рука испуганно прикоснулась к его спине.

— Господин граф, позвольте мне. — Взволнованный лекарь на всякий случай сделал шаг назад.

Вийон провел по нему бешеным взглядом и вдруг успокоившись, кивнул.

— Давай.

Доктор, затянув пояс халата и шаркнув тапочками на босу ногу, подошел к кровати. Приложив трубку к обнаженной груди, он прислушался, тяжело вздохнув про себя. — Бедный ребенок, что эти звери с тобой сделали.

Сказать такое вслух он, конечно же, не посмел, графа старик боялся до дрожи в коленях.

Дыхания не было. Лекарь оторвался от тела и со страхом взглянул на Вийона. Сказать ему то, что он не хочет услышать, и в обычные дни было небезопасно, а сейчас…

Господи, ведь я сам, своими собственными руками вытащил этого монстра из утробы его матери, — Он уже открыл рот, надеясь лишь на то, что граф не прибьет его тут же на месте, но вдруг замер и покосился на свою руку, лежащую на шее девушки.

Показалось? — Он вновь прильнул ухом к трубке. — Ну, давай, милая, пожалей старика.

Тук….тук….тук, — пробился едва слышимый ритм сердцебиения.

— Дышит, — лекарь поднял сияющее лицо, — еле слышно, но дышит.

Граф сорвался с места, словно стоять было больше невмоготу, и замерял шагами комнату.

— Давай, Израэл, напрягись, вытащи ее.

Доктор кивнул.

— Сделаю все, что смогу, — и, встретив мрачный взгляд графа, добавил, — прикажите позвать мою жену, и горячей воды пусть принесут.

-

Вийон растекся в кресле у края собственной постели и смотрел на изможденное бледное лицо.

— Что я делаю? Зачем мне эта девка? — В сотый раз он уже задавал себе этот вопрос и так же в сотый раз не находил ответа.

Вспомнил, как сорвался с места прошлой ночью, словно что-то подстегнуло его, как влетел в полутемный зал казармы с криком.

— Где она?

Испуганное лицо Давиго, свалившегося с лавки от неожиданности, его дико завращавшиеся глаза, пытающиеся хоть что-то понять и идиотский вопрос, прозвучавший в полной тишине.

— Кто?

Но ему уже был не нужен ответ, он и так все видел. Бешеный взгляд уставился в дальний темный угол, где на нарах ходила вверх-вниз голая волосатая задница.

— Убью! — Отшвыривая по пути, мигом опустевшие скамьи он рванулся туда, хватая по пути то, что подвернулось под руку.

Если бы у него в тот момент было с собой оружие, то обладателя голой задницы уже отпевали бы сегодня с утра, а так тот отделался лишь разбитой башкой и парой сломанных ребер.

Он ухмыльнулся, вспоминая, как ярко брызнули осколки, когда бутылка обрушилась на блестевшую в полумраке плешь, и как стокилограммовая туша со спущенными штанами полетела в темноту, собирая в кучу тяжелые лавки.

Вийон скривил губы в усмешке, вспомнив, как бойцы называют его за глаза.

— Бешеный пес. Ты, действительно, бешеный пес, — произнес он вслух самому себе, — потому что сам не знаешь, что делаешь, куда бежишь и в чье горло вцепишься завтра.