Пограничье (СИ) - Ли Марина - Страница 103

   Я обреченно опустила плечи.

   Проклятье, что я натворила? Мало того, что сама вляпалась, так еще и мальчишек втянула в это дерьмо. Надо было слушаться Павлика, сидеть себе дома, Зойку дрессировать и с Оливкой агукать. Теперь же…

   На мои руки, которые изо всех сил сжимали Ларсов локоть, неожиданно легли горячие пальцы, а у меня над ухом прозвучало:

   — Я вызываю тебя.

   — Ларс! — ахнула я испуганно и подняла глаза на волчонка.

   Он выглядел так, словно сам удивился своей смелости. Удивился, но при этом и не думает отступать.

   — Вызываешь? — вожак клана Лунных Волков подавился словом, которое ему, видимо, в свой адрес пока еще не приходилось слышать.

   — Да, — молодой оборотень с каждой секундой выглядел все увереннее. — Да, — повторил он. — И по праву более молодого и слабого, — легкая улыбка скользнула по красивым губам, — я требую немедленного поединка.

   — Ты не можешь, — неуверенно проговорил Гринольв и почему-то огляделся по сторонам.

   — Ты отказываешься? — Ларс откровенно издевался.

   — Что происходит? — спросил у меня Гаврик, и я, не понижая голоса, пояснила:

   — Любой может бросить вызов вожаку. И вожак обязан принять бой. И победить либо умереть. Если вожак по какой-либо причине принять бой не может, то Совет смещает его, отстраняет весь его род от правления и назначает выборы либо устраивает турнир. Ни того, ни другого в последние лет пятьсот, кажется, не было. Но я могу лично сбегать за кем-нибудь из Совета. Старый Урс, полагаю, все еще живет при храме?..

   — Не надо Урса, — Гринольв медленно начал расстегивать пуговицы на рубашке. — Бросать мне вызов, когда я еще не отошел от предыдущего боя, не очень честно, но…

   Честно? Он серьезно? Он говорит мне о чести?

   — …но я принимаю вызов. Полагаю, ты сегодня умрешь, щенок.

   Проклятье! Что же я натворила! Моя вина, моя. Если Ларс погибнет из-за меня, мне останется только руки на себя наложить. Такого груза моя резиновая совесть точно не вынесет.

   — Все будет хорошо, — волчонок подмигнул мне и ободряюще похлопал бледного Гаврика по плечу.

   Мне бы его уверенность.

   А еще его умение раздеваться с такой скоростью.

   И обращаться.

   Как же красиво этот пижон переходил в животную ипостась. Элегантно, мощно, словно самый сильный магический взрыв. И я бы, наверное, даже смогла влюбиться в этого замечательного мальчишку в тот момент, если бы не была уже...

   И тут произошел второй магический взрыв, по своей силе даже еще больший, чем первый. Потому что первый был чисто эстетический, а второй... Второй стал моим личным шоком, открытием, истерикой. Кто-то словно вылил на меня ведро ледяной воды, встряхнул после этого хорошенько и проорал порывом обжигающего ветра прямо в лицо:

   — Что ты творишь со своей жизнью, идиотка?!

   — Мама... — простонала я хриплым шепотом, прикрывая стыдные алые пятна на щеках руками.

   — Что? Что не так? — немедленно засуетился вокруг меня Гаврик. — Сонья, я же не понимаю ни черта! Объясни, что происходит.

   Пока еще не происходило ничего. Два волка, мягко переступая лапами, танцевали традиционный танец, время от времени порыкивая в мою сторону. Мол, смотри, женщина! Смотри! Все это только ради тебя! Они знали, что это неправда, я знала, что это неправда, даже Гаврик чувствовал, что это абсолютное вранье, но при этом два оборотня просто не могли вести себя иначе. Это была та модель поведения, которую в них заложили мироздание и природа. Они были оба хороши. Тяжелые головы, оскаленные пасти, мускулы завораживают своей игрой, переливаясь под густой шерстью... Но мне на них обоих было глубоко наплевать как на мужчин.

   — Сонья!! — почти истерично вскрикнул Гавриил, вырывая меня из состояния моего культурного шока. — Да что с тобой?

   Я перевела на домовенка удивленный взгляд и, сдерживая внезапно ополовинившие мир слезы, искренне призналась:

   — Кажется, я его люблю.

   Гаврик ошарашенно стрельнул глазами в рычащих друг на друга волков и уточнил:

   — Кого?

   И я даже полную грудь воздуха набрала для того, чтобы ответить, а потом поняла, что не могу. О том, что я его люблю, мой любимый должен узнать первым. Поэтому я, словно заигравшаяся с солнечными зайчиками рыба, выброшенная на песок слишком высокой волной, несколько раз открыла и закрыла рот, беззвучно шевеля губами, а потом все-таки нашла в себе силы, чтобы проскрипеть чужим голосом:

   — Его. Неважно. Смотри.

   А посмотреть было на что. Молодость и опыт. Риск и мудрость. Они сошлись в первом... даже не ударе, в намеке на удар, врезавшись друг в друга мощными грудными клетками, а я сразу поняла, кто победит. Возможно, во мне говорило сильное чувство крови. Или может, моя стихия подсказывала мне итог боя. Возможно, конечно, не обошлось без магии Стража... Но, скорее всего, правильный ответ мне подсказала моя волчица, которая шкурой почувствовала будущего победителя и выгнулась дугой внутри моего человеческого тела, желая показать вожаку свою преданность. Преданность с оскаленными в нетерпеливом рыке зубами, потому что волчица действительно была в гоне, но это не значило, что она подпустит к себе кого-то, кроме того, в ком она признала своего... Своего! Да. Именно так. Не господина, не хозяина, не мужа, не друга, не любовника. Просто своего человека. Единственного в мире.

   — Люблю его, — прошептала я еще раз, отстраненно наблюдая за тем, как зубы Ларса вонзаются в шею нынешнего вожака клана Лунных Волков.

   — Соня, ты меня пугаешь, — пробормотал Гаврик и заглянул мне в лицо. — Ты помнишь, что ты замужняя женщина?

   — Замужняя женщина, — словно сомнамбула, повторила я за домовым и облизала губы после вкусных слов, и рассмеялась громко, заставив своим неприлично счастливым хохотом вздрогнуть всех присутствующих мужчин. — Ага, я такая…

   Что было сложнее? Затащить мертвое тело в шкаф? Мертвое. Тело. В шкаф!!!! Выйти из библиотеки с видом важным и неприступным, изображая из себя того самого ложного графа Бего, которого изображал из себя покойный Пяткин какое-то время? Пройти сквозь подозрительные взгляды помощников убийцы? Вызволить из кармана настоящего графа, который, кажется, Все-таки не выживет после этого маленького приключения? Или может, на исходе магических сил, вместо того, чтобы открыть мгновенный переход, отсылать вестника в Ивский эфорат, а потом ждать, ждать, и ждать, и снова ждать, пока нерасторопные служащие все-таки приедут в Призрачный замок? А ты все это время поддерживаешь ложный образ и нещадно тратишь свою личную энергию. И при этом искренне боишься, что ты просчитался со сроком действия ложной слезы, что морок развеется, и все увидят, что ты совсем не тот, за кого себя выдаешь.

   Нет. Все это было легко. Сложно стало в тот момент, когда в ушах вдруг активировались сережки, которые давным-давно уже отказались от внезапных спорадических взбрыкиваний и работали строго по приказу, отслеживая затребованный объект.

   — Кажется, я его люблю, — прямо в ухо произнес самый родной, самый желанный голос самые издевательские слова в мире.

   — Пошли все вон! — прокаркал Пауль Эро, гневно расширив ноздри, и подчиненных ураганным ветром сдуло из кабинета, пока незнакомый мужской голос шептал в ушах:

   — Кого?

   Проклятье, женщина!! Где тебя носит? Я же просил! Я же отправил тебя домой!!

   — Его. Неважно. Смотри, — словно нехотя ответила она, а на фоне слышится тяжелое дыхание и движение тяжелых тел. И...

   — Люблю! — снова она. Хрипло. Страстно. Именно так, как он мечтал. Именно так, как слышалось во снах уже не одну ночь. Именно так. И не ему.

   — Я замужняя женщина, — все тем же сводящим с ума шепотом произнесла единственная в мире женщина, а спустя еще мгновение, растянувшееся в бесконечно долгие минуты, добавила, убив Пауля всего лишь одним недлинным предложением:

   — Позволь склонить перед тобой колено, волк.