Мне не нравятся рыжие (СИ) - Толина Лия - Страница 47

— Она хотела разрушить твою жизнь?

— Да, еще раз ткнуть меня в то, что я — никто. Показать свое превосходство надо мной. Ей важно было оказаться правой, увидеть меня на улице со стаканом в руке. После нашего расставания Кларк и Авери заставили Хлою работать. Купили ей отель и сказали, что больше не намерены содержать ее. Наверно, и то, что я в какой-то мере изменил ее жизнь — повлияло на формирование ее ненависти ко мне. Она растила ее годами, чтоб когда-то дать ей выход. Когда-то наступило сейчас. И решила Хлоя играть отнюдь не по честным правилам. — чайник закипел, а вместе с ним Алина голова. Как и Виктор Викторович — она пешка в их игре. — Она подослала шпиона к нам в фирму. И вся эта шайка яро пытается разрушить Перфоманс. Вернее меня. Олег даже не догадывается, что за таким рвением Хлои стоит обычная обида и злость.

— Почему ты не сказал мне сразу обо всем? Думал, что я могу искуситься и перейти на их сторону?

— Нет, хотя признаться, твоя ненависть ко мне иногда навеивала такие мысли, но я просто решил, что все это ты должна узнать не от меня. Но вчера не сдержался. Сорвался… Прости.

— Не хотел, чтоб взрывной волной негатива и тебя накрыло? — усталая улыбка.

— Нет, ты бы мне не поверила…

— У тебя ведь были фотографии. — она склонила голову набок.

— Я не хотел тебе это говорить. Я боялся, что ты…

— Трус, — Аля решила не слушать больше ничего. Хватило по горло всего. Всего за два месяца она чего только не пережила, теперь довольно. Напрасно она решила, что этот мир по законам бизнеса — для нее. Здесь же всем абсолютно наплевать на человеческие чувства, многим вообще чужда эта самая человечесность. В этом мире каждый старается укусить ближнего, как можно больнее. Это все не для нее… — Даниил Александрович, — она встала. — Я увольняюсь.

Глава 12

Сегодня последний день в Перфомансе. Последний день в ее некогда мечте. Аля пришла в офис пораньше, чтоб успеть порощаться со всеми. Охранник, улыбнулся, увидев ее. Всегда улыбался, а заметила она только сейчас. Странно, правда? Аля медленно прошла к лифту и нажала кнопку вызова. Ждать не пришлось, стальные двери мигом распахнулись, являя ей свою пустоту. Она сделала шаг — последняя поездка на ее этаж. Лифто бесшумно поехал, а внутри у Алины все почему-то двинулось в противоложную сторону. Вдруг оборвалось что-то внутри.

Она шла по еще пустым коридорам, эхо от стука ее каблуков разносилось по всему офису. На минуту она остановилась у двери приемной, закрыла глаза и вспомнила свой первый приход сюда. Вспомнила, как приятное волнение окатило ее, словно летний дождь. Сейчас она тоже волнуется, но иначе. Размешивая волнение с сожалением, грустью и тоской. Ведь тогда она и подумать не могла, что это место сломит ее. Сделает из веселой, жизнерадотсной девочки неврастеника. Она думала, что сильная и способна вынести в этой жизни, если не все, то многое… О, как Алина ошибалась. Осколки мечты больно вонзились в душу, крамсая ее. Так выглядит разочарование в себе. Она долгие годы мечтала о том, что ей не по зубам. Работа в Перфомансе казалась сказкой, а по фатку — жизнь в аду. Война, где раз за разом гибнут нервные клетки, чувства…

Аля прошла к своему столу, провела пальцами по гладкой поверхности. И все-таки, какими бы ужасными не были последствия этих двух месяцев — она полюбила дружный коллектив, который принял ее так радушно. Она с тоской глянула на свое новое кресло и вспомнила свое старенькое, скрипучее, где мучалась от неудобства, и даже не предпологала, что будет скучать.

Аля сложила в коробку кружку и другие личные вещи, села в последний раз за стол, взяла листок с ручкой и коллиграфическим почерком принялась писать…

«Заявлении об увольнении по собственному желанию…»

Причиной хотелось указать слишком много вещей: игру босса, войну с Вивьен, свою стрессонеусточивость, разбитое сердце, неоправданные надежды… Но на листке было выведенно следующее «заболевание, препятствующее продолжению данной трудовой деятельности». И пусть только попробует не подписать…

Дверь открылась.

— Алина… — Даниил замер на пороге, словно увидел призрака. Наверное просто не ожидал увидеть ее здесь, после вчершних слов.

— Я пришла забрать свои вещи, и вот… — она протянула листок. Он тревожно глянул на нее, затем стал читать написанное.

— Что за заболевание? — обеспокоен.

— Хроническое недоверие к гениральным директорам рекламных агенств.

Он вымученно улыбнулся.

— Пойдем, поговорим. Обещаю не пытаться тебя переубедить.

Аля пожала плечом и пошла к нему в кабинет. Один разговор. Прощальный к тому же.

— Знаешь, честно сказать, от твоего ухода я многое потеряю. Еще в самом начале поспорил с Иваном на то, что ты продержишься тут хотя бы полгода.

— На что спорили? — полная апатия. После вчерашнего она готова абсолютно ко всему.

— На мою коллекцию…

— А если бы не спорили?

— Выгнал бы тебя на второй день. Сначала бы отшлепал по губам, а потом выгнал. — он опустил голову, затем снова взглянул ей в глаза. — Знаешь, я рад, что ты появилась здесь. Ты действительно хороший специалист. А человек — еще лучше. Мне очень жаль, что ты пришла именно в такое неспокойное время. Я не виню тебя, что уходишь, не называю трусихой. Я понимаю. Тут в нормальные — то дни трудно, а сейчас так вообще… Тебе звонили из Лос-Анджелеса?

— Угу.

— Что думаешь об этом?

— Пока еще не думаю вовсе. Хочу немного пожить в статусе безработной.

— Это хорошее предложение, Алин. Я думаю, ты достойна этой работы.

— Можно еще задать вопрос… Не успела вчера… — она немного поежилась.

— Конечно.

— Почему Хлоя и Олег решили раскрыть карты? Игра окончена?

— Ну, поняли, что ты не можешь дать им нужного. К тому же, да, игра окончена.

— И кто победил?

— Результаты игры будут позже.

— Я ведь тебе нравлюсь, — она сказала это без упрека, без тайных смылов и очень уверенно.

— Нравишься, — не стал он отрицать, хотя сам подобрал бы слово похлеще. Он влюблен. До коликов в сердце влюблен в девушку, что сидит напротив.

— И какого тебе было смотреть на нас с Олегом?

— Неприятно.

— Почему ничего не сделал? Эти фотографии же можно было подкинуть под дверь, тогда подозрения бы даже не упали на тебя.

— Каким бы гавнюком он ни был — ты была счастлива.

— Я жила во лжи. — прозвучало, как оправдание. Внутри все снова стало бурлить. Пора уходить. — Ладно, Даниил Александрович. Мне уже пора идти, а то опоздаю.

— Куда?

— Узнаете из прослушки.

— Алина, прости. Ты не заслужила такого недоверия.

— Я знаю. Всего хорошего.

Аля развернулась и направилась к выходу. Не было криков «остановись», никто не схватил ее за руку… Она просто ушла, попрощавшись с особенно близкими для себя людьми. Вышла из офиса, держа в одной руке сумку с прошлой жизнью, а в другой — билет к родителям. Свежий воздух заполнил ее легкие, ворвался хулиганом внутрь, призывая внутренности насладиться им. Она почувствовала себя свободной, словно спали оковы и она вот-вот спорхнет рыжей птичкой в небо. Эта ночь прошла без слез. Эта ночь прошла без истерик. Этой ночью вместо нее плакало небо. Сочувствовало ее боли, тарабанило по окну, просясь в квартиру. Ночь стала отправной точкой к новой жизни. Она многое переосмыслила. Больше не называла своей мечтой такие глупые материальные вещи, как работа или машина. Аля просто хочет быть счатлива. По-настоящему, как ее мать. Как была счастлива ее бабушка. И совсем не обязательно для этого становиться бизнес акулой и воровать чужие флешки из офисов.

Счатье придет, когда она будет к нему готова. И вот тогда она встретит его, распахнув руки для объятий. Аля заехала домой на такси, взяла сумку и направилась на вокзал.

Мама встретила Алю крепкими обнимашками, отец ласково взлохматил волосы. Давно они не видели свою дочь дома, даже потерли надежду, что она когда-либо вернется сюда. Но вот она стоит на пороге, нелепо улыбаясь, а им невесело. Наверное, все дело в том, что огонек в глазах не горит, как обычно, а тихо тлеет.