Страшные гномы (СИ) - Смородин Кирилл - Страница 44

«Так скоро от собственных шагов шарахаться буду», — Макс нахмурился, повернулся и пошел. Ощущение, что за ним следят, не утихало, но вожатый по-прежнему списывал его на страх.

Вдалеке послышались голоса. Макс облегченно выдохнул и прибавил шаг.

В ту же секунду ближайший куст вздрогнул. Высокая фигура тенью кинулась на Макса. Тот успел лишь повернуться боком и охнуть. Сильная рука обхватила его за плечи. Лицо залепила тряпка, пропитанная дрянью с резким пряным запахом.

Макс задержал дыхание, стал извиваться, пытаясь вырваться. Поднял ногу, попробовал лягнуть нападавшего. Тот увернулся, потянув Макса в сторону. Оба едва не упали.

— Тише! — зашептали сзади. — Сейчас все закончится!

Легкие просили воздуха. Макс замычал, завертел головой. Потом не выдержал и вдохнул.

Голову наполнило туманом. Руки и ноги ослабли. Пару раз дернувшись, Макс стал падать.

За спиной негромко рассмеялись.

— Ну, вот и все.

Это было последнее, что он услышал перед тем, как потерять сознание.

…Головная боль и тошнота. Эти два чувства вывели Макса из забытья. Он пошевелился, застонал, с трудом сглотнул. Во рту тут же загорчило.

Сморщившись, Макс наощупь провел ладонью по лицу, приоткрыл левый глаз и увидел неподалеку большой черный фонарь. Тот стоял на металлическом столике и поливал вожатого слабым светом.

Макс еще раз сглотнул и скривился. Пошевелился, затем попробовал встать. Голову тут же сдавило болью.

«Надо!» — сказал себе Макс, сел и огляделся.

Он сидел на кушетке в тесной, наполненной больничным запахом комнатке. В углу возле коричневой двери ютился большой клеенчатый мешок бледно-желтого цвета, вдоль кафельной стены стояли стеллажи, уставленные колбами, пробирками и блестящими металлическими ящичками. Рядом лежали гнутые щипцы, ножницы и ножи. Над головой висела длинная и широкая полка.

Макс опустил ноги, встал. Пошатнулся, сморщился от очередного приступа головной боли. Развернулся и вздрогнул, увидев на полке две огромные банки.

«Что это?!» — думал он, не сводя глаз с содержимого банок.

В одной плавала тварь, хоть как-то похожая на человека: раздутая голова без глаз, но с огромной, полной кривых, выступающих вперед зубов пастью, и крохотное синюшное тельце… А во второй… Макс не знал, как это описать. Он видел лишь набор длинных, скрюченных конечностей, оплетенных внутренностями, будто бледно-желтыми змеями.

Чем больше Макс смотрел, тем сильнее ему казалось, что существа вот-вот оживут. Зашевелятся, пробьют стеклянную преграду, шлепнутся на пол и поползут к нему. Страх усиливался, и вожатый попятился.

Макс отступал, пока не уперся спиной в стеллаж и не почувствовал под рукой что-то твердое, гладкое и прохладное. Вздрогнув, он скосил глаза и увидел, что положил ладонь на жуткого вида тесак. Стиснув зубы, Макс отдернул руку и встал в центре комнатки.

«Куда я попал? — думал он, озираясь. — Не в тот ли вагончик, про который рассказывал Лешка? Хотя нет, не похоже».

В любом случае надо было выбираться. Макс посмотрел на дверь, повернулся к стеллажу. Взял тесак, стиснул пальцами рукоять. Шагнул к двери — и услышал с той стороны шаги.

В груди полыхнул испуг. Не выпуская тесак, Макс метнулся к кушетке, лег и прикрыл глаза.

Щелкнула задвижка. Дверь со скрипом открылась. Сквозь приподнятые веки Макс увидел размытую фигуру — высокого человека в длинной, похожей на халат одежде.

Человек замер на пороге и скрестил на груди руки.

«Давай, подойди», — заклинал Макс, готовясь пустить тесак в дело. Сердце словно превратилось в отбойный молоток, кровь запульсировала в висках.

Но человек не шевелился. Он стоял на пороге, глядел на Макса и — Макс не видел, но чувствовал, — ухмылялся. Так продолжалось с полминуты. Потом незнакомец опустил руки и заговорил:

— Может, хватит притворяться? Ты уже пять минут как пришел в себя и успел осмотреться. Оружием, во всяком случае, обзавелся. Но должен предупредить: если ты выбрал в соперники меня, тесак в твоей руке — не более чем бесполезная железяка.

Макс обмер. Против воли открыл глаза и приподнял голову.

— Так-то лучше, — с насмешкой сказал человек в халате. — Ну, как? Узнал меня?

«Узнал», — мысленно ответил Макс, не отрывая взгляда от худого, заросшего щетиной лица.

— Я тебя тоже узнал, — уборщик довольно кивнул. — Еще вчера, когда ты носился по лесу и искал ребят из отряда. Интересная прогулка получилась, правда? Ты даже успел познакомиться с одним из моих детишек. Он, конечно, над тобой подшутил — и довольно зло. Но такова его натура, уж извини. Ни он, ни остальные добротой не отличаются, и в этом есть часть моей вины. Моей, твоей и еще нескольких человек.

«О чем он?» — недоумевал Макс, по-прежнему не двигаясь.

Уборщик — или кто он там? — сунул руки в карманы халата, пристально посмотрел на Макса и шагнул вперед.

— Вижу, вопросов у тебя достаточно, — произнес он, оглядывая комнатку. Остановившись глазами на банках с уродцами, уборщик вздохнул и грустно улыбнулся. — Что же, пора тебе кое-что узнать. Тем более, ты поневоле стал частью моей работы и, раз уж мы снова встретились, имеешь право услышать о результатах.

— О каких результатах? — хрипло, едва двигая языком, спросил Макс. — Какой работы? И почему я стал ее частью? Что вы сделали?! — выкрикнул он.

Отступив, уборщик выставил левую руку ладонью вперед. Нахмурился, поджал губы и сердито поглядел на Макса.

— Я, конечно, понимаю, ты напуган, — сказал он, недобро сверкая глазами. — Но прошу тебя: не кричи. Раз уж так вышло, я расскажу все. Пойдем ко мне в лабораторию — и поговорим.

«Выбора у меня нет», — подумал Макс.

Отложив тесак, он поднялся и, стараясь не смотреть на полку с уродцами, подошел к уборщику.

— Не нравятся? — понимающе спросил тот, кивком указывая на банки. — Понимаю. Я тоже ждал другого, но… Что выросло, то выросло, — он горестно вздохнул, повернулся боком и вышел из комнатки.

Макс последовал за ним и оказался в тесном помещении с бетонными стенами и полом. Уборщик встал возле железной лестницы, взялся за прутья и полез вверх. Спустя несколько секунд над головой лязгнуло, грохотнуло — и послышался рев. Высокий, громкий и яростный.

— Тише, тише, — в голосе уборщика слышалась ласка. — Это всего лишь я, не сердись, пожалуйста. У нас сегодня день особенный — к нам гости пожаловали! Ты же воспитанный мальчик? Вот и веди себя, как следует!

В ответ — снова рев и стук.

— Не надо! — жестко сказал уборщик. — Только хуже себе сделаешь! Прекрати!

Но стук стал громче.

— Я тебе!.. — уборщик уже кричал. — Не… Ну, вот! Опять! Ты только посмотри — опять кровь! Сколько можно беситься?!

Снова рев.

«Не полезу», — подумал Макс, глядя вверх и дрожа.

— Хватит!

Сверху застучало — часто-часто, и послышались хрипы.

— Ну, вот, доигрался! Что смотришь?! Плохо тебе, да?! Воздуха не хватает?! То-то же! Будешь знать, как дергаться!

Неизвестное существо забулькало. Потом послышался плеск.

Макс сморщился и стиснул зубы, пытаясь совладать со спазмом в горле.

«Не полезу», — мысленно повторил он, оборачиваясь к комнатке.

Взгляд упал на кушетку и тесак.

Бросив быстрый взгляд наверх, Макс на цыпочках пробрался в комнатку, подошел к кушетке…

— Даже не думай! — крикнул уборщик. — Думаешь, если я наверху, то ничего не вижу? Еще раз говорю: против меня тебе железяки не помогут! А теперь быстро сюда!

Будто под гипнозом, Макс подошел к лестнице и стал взбираться.

Сверху донесся протяжный стон, затем кто-то словно захныкал.

— Ну-у-у! — протянул уборщик с прежней лаской в голосе. — Не надо расстраиваться! Сейчас поправим трубочки — и тебе станет лучше. Чего скалишься? Ненавидишь меня, да? Убить хочешь? И что потом? Кто прибор будет подпитывать? Кто трубки будет на место вставлять, если тебе побеситься опять вздумается?

Лестница кончилась прямоугольным люком. Макс замер, вцепившись в прутья и тяжело дыша.