Особое условие - Вудворт Франциска - Страница 32

Я замолчала, поймав на себе внимательный взгляд янтарных глаз.

— Если мне удалось удовлетворить ваше любопытство, то оставим в покое мифического царя с его сыновьями. Ответьте лучше, зачем вы здесь, Зейд?

— Пришел музыканта послушать, — усмехнулся он и, подозвав к себе Беталию, сделал заказ.

Захотелось подняться и уйти, но я сдержала порыв. Во-первых, еще не доела, а во-вторых, нужно понять, чего он на самом деле хочет.

— Как у вас дела? Удалось получить разрешение?

— Нет. Ваш акиф не жалует эльфов, пришлось мзду заплатить, чтобы ему подали на рассмотрение наше прошение. Хотела у вас уточнить, это для всех такие поборы или именно к эльфам такая нелюбовь, что дерут втридорога?

— Мзду?! В канцелярии акифа нет поборов! — возмущенно вскинулся мужчина.

— Или вы многого не знаете, или морочите мне голову, — холодно парировала я, откладывая столовые приборы. Аппетит пропал. Я и так нервничала все эти дни. Вроде и деньги требуемые заплатила, но в то же время и сдвигов никаких.

— А может, это ваш помощник морочит вам голову и хочет нажиться за ваш счет?

— Своему помощнику я безоговорочно доверяю. Он предан нашей семье многие годы и не вызывает сомнений в своей честности. Если игенборгские чиновники берут поборы, то это не моя вина!

Мы скрестили злые взгляды. Обвинение в поборах не на шутку разозлило Зейда, но и я не собиралась уступать. Если он донесет это до акифа, то тоже хорошо. Акифу тогда придется со мной встретиться. Я буду пострадавшей от беззакония в его стране, и ему волей-неволей придется пойти на уступки в моей просьбе. И я же не так много прошу, всего лишь разрешение на торговлю.

Я заметила вернувшегося Сирила и махнула ему рукой, подзывая к нам.

— А вот, кстати, и мой помощник. Вы можете его расспросить, как было дело.

Сирил присел за стол, и мужчины обменялись колючими взглядами. Я представила их друг другу и попросила:

— Сирил, расскажи этому уважаемому агаси, как ты подавал прошение.

Сохраняя на лице бесстрастность, он начал обстоятельный рассказ. Как пришел во дворец, к кому его направили, как сообщили, что без личного участия прошение от лица женщины, да еще и эльфийки, попадет без рассмотрения в мусорную корзину. Лишь если приближенное к акифу лицо замолвит слово, можно добиться рассмотрения заявки, но бесплатно рисковать своим положением и возможностью вызвать неудовольствие акифа никто не будет. Такая услуга стоит дорого. Очень дорого.

Озвученная сумма заставила Зейда округлить глаза, но почти сразу они вспыхнули гневом.

— Все это очень интересно, но мне доподлинно известно, что все прошения о торговле… все, — с нажимом процедил он, — попадают на стол к акифу безо всяких ограничений по полу и расе.

— Я озвучил вам лишь то, что мне сказали во дворце. Не верить не было причины, ведь за последний год практически никому из эльфов не удалось получить новых разрешений на торговлю, а тем, у кого они имеются, всячески ставят палки в колеса. Проводят излишне придирчивые досмотры, завышают цены за хранение товара в складских помещениях. Если торговцы отказываются хранить товар на складах, то целостность печатей на них оказывается поразительным образом нарушена, что влечет большие штрафы. И чаще всего такие неприятности случаются именно у эльфов, что наводит на мысль, что все это происходит с попустительства акифа.

— Это очень серьезное обвинение. Почему я должен вам верить? Вы могли просто присвоить себе немалые деньги, обвинив уважаемых людей.

— Не смейте! — взвилась я. — Не смейте обвинять честного человека, который посмел сказать правду о том, что творится здесь. Я сама свидетель, что служба досмотра переходит все допустимые нормы. Такого я не встречала ни в одном городе, а путешествовала я немало. В Игенборге перетряхнули не только весь мой товар, но и все мои личные вещи, а я сама подверглась постыдному обыску. Служащие акифа усомнились даже в том, что я эльфийка, и потребовали снять корфу. Пусть перед женщиной, но такое требование было оскорбительно, они попрали мои честь и достоинство!

Я говорила на повышенных тонах, но терпение мое лопнуло. У Зейда расширились от удивления глаза, наверное, не привык, чтобы женщина повышала на него голос, только мне было на это плевать.

— И у меня самой есть глаза, я вижу, что творится вокруг. Нигде, даже в портовых городах, я не встречала столько беспризорников, нагло требующих подаяние с приезжих. Да у меня кошелек едва не украли в самом центре города, в благополучном квартале, при свете дня! Я не удивлюсь, если все предупреждения насчет похищения женщин — правда, и не надо рассказывать, что они сами этого хотели. Ни один торговец не возьмет с собой ни жену, ни дочь в Игенборг, так как для женщин здесь опасно. Что это, как не полное беззаконие, которое допускает акиф? Если такое творится в его городе, то ничего удивительного, что такое происходит и в его государственных службах!

Я вскочила с места, только сейчас заметив, что в зале повисла тишина и все на меня смотрят. Взгляд выхватил Беталию с испуганным лицом. В ее руках подрагивал поднос с ужином. Вспомнив, с каким благоговением здесь отнеслись к прошлому визиту Зейда, поняла, что при всех накричала на стражника акифа.

— Прошу прощения… за мой тон, — за слова я извиняться не намеревалась. — Не буду мешать вам наслаждаться ужином. Он здесь выше всяких похвал.

Сказав это, я, не прощаясь, ушла к себе наверх. Скрывшись в комнате, рванула с лица ткань корфы. Кто бы знал, как меня раздражала эта тряпка, ни вдохнуть полной грудью, ни поесть нормально. Ни голос приглушить, когда надо. Что поделать, у меня он звучный, особенно когда говорю на эмоциях. Но сожалеть о сказанном было поздно, да я и не жалела. Моих соотечественников и меня здесь безосновательно ущемляли в правах, и я не собиралась замалчивать это.

Если с торговлей в Игенборге не сложится, я их акифу устрою такое, что мало не покажется. У меня много знакомых газетчиков, и я с удовольствием поделюсь впечатлениями о посещении Игенборга с каждым из них. А мое имя что-то да значит, не говоря уже о безупречной деловой репутации.

Глава 13

Инасар Зейд эль Рошан

Лишь усилием воли мне удалось сохранить внешнюю бесстрастность, напоминая себе, что я здесь инкогнито. Но и с воином акифа говорить в подобном тоне было немыслимо. Личная гвардия набиралась из самых достойных, принадлежащих к высшему сословию, и считалось честью служить во дворце. Все мои воины пользовались огромным уважением среди населения.

Отповедь эльфийки повергла в шок. Не мог припомнить, чтобы на меня вообще смели повысить голос. Наши женщины на это не способны, не то воспитание. Но даже Арджана при всей своей раскованности и свободе в общении всегда взвешивала слова и сдерживала эмоции. Женщина не имеет права кричать на мужчину и разговаривать так дерзко, будь она хоть сто раз приезжей!

Но брошенные в лицо обвинения были очень серьезны, и я не собирался это так оставлять. В зале все притихли, ожидая моей реакции. Я поднялся, бросив на столешницу монеты за заказ.

— Следуйте за мной, — приказал помощнику дерзкой фурии.

— На каком основании?

Не привыкший, что мои приказы оспариваются, я медленно обернулся и смерил мужчину взглядом. Непрост, очень даже непрост.

— Я могу вас арестовать за подкуп должностного лица, или вы идете за мной добровольно и помогаете при дознании. Выбор за вами.

Не дожидаясь его решения, развернулся и пошел на выход.

— Агаси, а как же ваш ужин? — подала дрожащий голос служанка, мимо которой я проходил.

— В другой раз, айна.

Хотелось поскорее выйти на воздух. Дернув дверь на себя, вдохнул полной грудью, остужая внутренний пожар. От услышанных обвинений пекло в груди, и я с трудом контролировал ярость. Всю свою жизнь я гордился Игенборгом, его величием, красотой, порядком. А теперь получается, что я не знаю, что творится в моем городе и моем дворце. Какая-то эльфийка тычет меня носом в творящиеся беззакония! Если все так, как она сказала, — полетят головы.