Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Рэйсс К. Д. - Разрушение (ЛП) Разрушение (ЛП)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Разрушение (ЛП) - Рэйсс К. Д. - Страница 44


44
Изменить размер шрифта:

 — Боже, — прошептала я, — я знаю, что ты там. Я больше не хочу все портить. Не хочу быть шлюхой. Это тяжело. Слишком. И от этого всем больно. Я не могу так жить. Я устала от одиночества. Устала быть одна и думать, что никто не понимает. Эллиот говорит, что ты не заключаешь сделки, поэтому я не стану предлагать подобное. Просто скажу, что вижу тебя там, и когда снова ошибусь с выбором, я подумаю о тебе и сделаю лучше.

Я повторяла эту молитву снова и снова, слегка меняя ее, повторяя слова, пока они не потекли и не стали моим дыханием.

Изменение. Моего образа мышления, способа говорить, ходить, дышать. Я собиралась поверить, что могу измениться, пока все остальные — нет. В душе я знала, что существует высшая сила, с которой я разговаривала, и она верила в меня.

 

ГЛАВА 58

Фиона

Они перевели меня в другую изоляционную комнату с кроватью и туалетом. Я пробыла там три дня. Френсис пришла поговорить со мной об Уоррене, и я четко и разумно рассказала ей, почему ударила его стулом. Она кивала, но говорила мало. Новый терапевт по имени Сол зашел поздороваться. Я вернулась на индивидуальные сеансы, когда вышла, но не с Эллиотом.

Наверное, к лучшему.

У меня было ощущение, что за дверью что-то происходит, но я не задавала вопросов. Только спрашивала себя, что собираюсь делать со своей жизнью, когда выйду отсюда.

Мне нравились вечеринки, нравилось, когда меня видят и хотят быть мной. Я не знала, стоит ли мне заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Не с появление ребенка. Меня никогда не заботило то, была ли я ужасной во всем, что пробовала, но вариант быть плохой матерью я отбрасывала на корню. Я не могла потерпеть неудачу. Не в этом.

Когда они открыли дверь и провели меня в кабинет Сола, я не приблизилась к решению этой проблемы.

Сол указал на стул напротив своего стола, и я села. Мужчина был полным, с очками в толстой оправе и почти полностью лысым. Обручальное кольцо сжимало его палец, и мне стало интересно, сможет ли он снять его, если попробует.

— Мисс Дрейзен, — сказал он с легким нью-йоркским акцентом, — рад снова вас видеть.

— Приятно выйти на свободу.

— Точно-точно. Хотите рассказать мне, как себя чувствуете?

— Конечно. Я… ух. У меня голова болит из-за того, что я очень долго не выходила на улицу, и суставы кажутся онемевшими. Хотелось бы пробежаться или что-то в этом роде.

— Хотите что-нибудь от головной боли?

— Нет, все нормально.

Он откинулся назад и сплел пальцы на животе.

— Я прочитал ваш файл. Вы очень интересная молодая леди.

— Спасибо. Не чувствую себя по-настоящему интересной сейчас.

— Вы — то, что я называю «рассказчиком правды». Увлекательный тип личности.

— Я слишком долго лгала сама себе.

Терапевт ухмыльнулся и кивнул, затем поднял палец.

— В этом корень ваших страданий, я полагаю. Но сначала должен рассказать вам о том, что произошло, пока вы были в изоляции.

— Мой брат в порядке?

Слова вырвались еще до того, как я о них подумала. Он — то единственное, что меня заботило в этом бардаке, и я даже не осознавала этого, пока не спросила о нем первой.

— В порядке. — Сол разгладил брюки, стряхнув пылинку с колена. — Здесь произошел инцидент.

— С кем? — вопрос был потрачен впустую. Я точно знала, кто это был.

— С Уорреном Чилтоном. Его нашли за садом, где огорожен ручей.

Я знала, что он внимательно следил за моей реакцией, поэтому старалась не ликовать внутренне.

— Нашли?

— Подробности немного мрачноваты.

— Все равно расскажите.

— Он висел на дереве. Сейчас парализован от шеи.

Я поморгала в ответ и не смога скрыть свой шок. Он был жив? Что я чувствовала от этого — облегчение или разочарование? Или и то, и другое? Что-то третье, что только что распутало узел, в который свернулись мои внутренности, и о чем я забыла?

— Это очень плохо. Я просто хотела ударить его стулом.

— На самом деле?

— Нет. Я хотела разбить ему голову стулом. Или что угодно. Я не особо разбиралась в том, что разобью. Вау, — сказала я, осознав, что он жив, и его член не встанет. Я почти рассмеялась, чуть не расплакавшись одновременно, но в итоге ничего не сделала.

Он кивнул.

— «Вау» — правильное слово. Я знаю, что у вас с ним прошлое. Вас ждет множество слухов в комнате отдыха. Полиция отнеслась к этому очень серьезно.

— У меня не получится рассказать много, — пожала плечами я. — Я рада, что пробыла в изоляции, потому что хотела сделать с ним нечто гораздо худшее.

— Я тоже рад, что вы пробыли в изоляции. Таким образом, мы можем использовать эту ложь в ваших целях и вытащить отсюда без помех. Вы готовы к этому?

— Да. Да, я готова.

— Хорошо. Я дам разрешение на то, чтобы вас забрали представители полиции Лос-Анжелеса, а завтра мы приступим к работе. У вас все еще будут групповые сеансы, начиная с сегодняшнего дня.

Я встала, готовая столкнуться со всем этим.

 

ГЛАВА 59

Фиона

Полицейские спрашивали меня, как сильно я ненавидела Уоррена, и я не сдерживалась. Они не могли задержать меня за то, что я ненавидела ублюдка, и, видимо, я была не одна такая. Спрашивали о Диконе. Я сказала им, что он в Эритрее, насколько мне известно. Спрашивали об Эллиоте. Я сказала им, чтобы они спросили его самого. Я не разговаривала с ним с тех пор, как вернулась в Вестонвуд. Спрашивали, был ли Уоррен самоубийцей и не увлекался ли играми с дыханием или удушением со мной, словно у нас могли быть общие интересы.

Они отпустили меня, предупредив, что позже могут продолжить допрос. Был обеденный перерыв, и все, что я хотела сделать, это побежать к Джонатану. Когда увидела его в коридоре, то сорвалась галопом и влетела в его объятья.

— Я слышала, — сказала я ему в плечо.

— Ты не знаешь и половины, — ответил он мне на ухо, затем отпустил. — Рад тебя видеть. Действительно рад. — Он покачал головой.

— С тобой все в порядке?

Джон обнял меня и повел через очередь за едой, затем к маленькому столику, где в одиночестве сидела Карен. Я поцеловала ее в щеку и села. Перед ней стояла тарелка с кусочками дыни. Джонатан рухнул на стул напротив меня.

— Обязательно есть это здесь? — спросила она Джонатана, указывая вилкой на его тарелку с дымящейся протеиновой едой. — Она воняет.

В ответ он наколол кусочек мяса с картошкой и сунул в рот. Карен вздохнула и опустила глаза на тарелку. Она отрезала крошечный кусочек дыни ножом для стейка и сунула его в рот, не позволяя зубчикам коснуться губ.

— И как? — спросила я.

— Неплохо.

Я посмотрела на Джонатана, затем снова на нее.

— Ты ешь, — сказала я.

— Не придавай этому большого значения, иначе она остановится, — сказал Джонатан с полным ртом еды.

— Хорошо, — я поковыряла еду в своей тарелке. — Приятно видеть вас, ребята. Приятно выйти на свободу.

— Теперь, когда его нет, — тихо сказала Карен, — здесь стало лучше. Как будто я могу дышать и думать одновременно.

Я кивнула. Мы ели в тишине, воздух казался тяжелым от всего, что я хотела узнать. Я продолжала смотреть на моего брата и подругу.

— Вчера ночью я впервые заметила трещины в потолке, потому что спала, не свернувшись в клубок. — Карен проглотила тонкую, как бумага, полосочку дыни, словно глотала целый бифштекс. — Думала, разве не круто будет смотреться шарф из жоржета с узором подобных трещин по нему? Весьма интересный принт. А потом прошлой ночью я подумала о том, как висел Уоррен. Весь скрученный и изогнутый, словно боролся с собой. Так они сказали. Было так запутанно, и я подумала… о веревках. Принт веревок на шарфе, когда его повязываешь, неизогнутый, но когда его разровнять, он словно Уоррен. Искривлённый.