Крах и Восход - Бардуго Ли - Страница 51

– Для обреченного человека, – сказала Зоя, – ты поразительно бодр.

– Он не обречен! – рявкнула я.

Мал вставил стрелу в лук, натянул тетиву и отпустил ее. Стрела устремилась в безоблачное и с виду пустое небо, но через секунду мы услышали далекое карканье, и на землю почти в миле от нас что-то упало. Мал надел лук на плечо.

– Все умирают, – произнес он, подбегая к своей добыче. – Но не все ради высшей цели.

– Он пустился в философию? – спросил Хэршоу. – Или это одна из тех лирических песен?

Инферн начал напевать, а я побежала вслед за Малом.

– Не говори так, – попросила я, поравнявшись с ним.

– Хорошо.

– И не думай так.

На это он даже улыбнулся.

– Мал, прошу тебя, – с отчаянием обратилась я, сама не зная, о чем молю. Взяла его за руку. Он повернулся, и я не мешкая поднялась на цыпочки и поцеловала его. Ему потребовалась крошечная секунда, чтобы среагировать, а затем Мал скинул лук и поцеловал меня в ответ, крепко обнимая руками, твердый рельеф его тела прижался к моему.

– Алина… – начал он.

Я вцепилась в лацканы его пальто, глаза наполнились слезами.

– Не говори мне, что всему этому есть причина, – яростно произнесла я. – Или что все будет отлично. Не говори мне, что ты готов умереть.

Мы стояли в высокой траве, ветер ерошил тростники. Он встретился со мной твердым взглядом своих голубых глаз.

– Ничего хорошего не будет, – убрал волосы с моих щек и накрыл их своими огрубевшими ладонями. – Ничего из этого не происходит по какой-то причине, – ненадолго прильнул к моим губам. – И, да помогут мне святые, Алина, я хочу жить вечно.

Он снова меня поцеловал, и на этот раз не останавливался – до тех пор, пока мои щеки не зарделись, а сердце не заколотилось; до тех пор, пока я чуть не забыла собственное имя, не говоря уже о чужих; до тех пор, пока мы не услышали пение Хэршоу, ворчание Толи и радостное обещание Зои всех нас убить.

* * *

В ту ночь я спала под звездами в объятиях Мала, укутавшись в меха. Мы шептались в темноте и тайком целовались, полностью осознавая, что остальные лежали всего в нескольких метрах от нас. Часть меня хотела, чтобы на нас напал отряд шуханцев и прострелил наши сердца. Тогда бы мы остались здесь навсегда – два тела, которые обернутся прахом и забудутся. Я подумывала сбежать, бросить остальных, бросить Равку, как мы однажды планировали, пересечь горы и пойти к побережью.

Эти мысли преследовали меня всю ночь. Но каждое утро я вставала. Ела сухарики, пила горький чай. Вскоре горы скрылись вдали, и мы начали последний спуск к Двум Столбам. Наша группка вернулась раньше, чем ожидалось, как раз вовремя, чтобы сесть на «Выпь» и встретиться с войском Апрата в Карьеве. Увидев два каменных столба арки, мне захотелось снести их, позволить разрезу сделать то, с чем не справились время и погода, превратить их в щебень.

Нам понадобилось некоторое время, чтобы найти пансион, где поселились Тамара с остальными. Он был двухэтажным, окрашенным в ярко-голубой цвет, на крыльце висели молитвенные колокольчики, остроконечная крыша покрывалась шуханскими письменами, сверкающими золотой краской.

Тамара с Надей нашлись за столиком в гостиной, Адрик сидел рядом с ними, его пустой рукав был аккуратно закреплен, а на коленях неуклюже лежала книга. Увидев нас, все вскочили на ноги.

Толя заключил сестру в медвежьи объятия, в то время как Зоя неохотно обняла Надю с Адриком. Тамара прижала меня к себе, а Накошка спрыгнула с плеча Хэршоу, чтобы изучить остатки их еды.

– Что случилось? – спросила Тамара, заметив тревогу на моем лице.

– Позже.

По лестнице сбежал Миша и прыгнул на Мала.

– Вы вернулись! – закричал он.

– Ну конечно, – Мал оторвал его от пола и крепко обнял. – Ты хорошо выполнял свои обязанности?

Миша торжественно кивнул.

– Славно. Я буду ждать полного отчета.

– Ну же, – нетерпеливо перебил Адрик. – Вы нашли ее? Давид наверху с Женей. Мне позвать его?

– Адрик! – осадила Надя. – Они устали и наверняка сильно голодны.

– Здесь есть чай? – спросил Толя.

Адрик кивнул и пошел делать заказ.

– У нас новости, – объявила Тамара, – и не хорошие.

Я сомневалась, что они переплюнут наши новости, поэтому лишь отмахнулась.

– Валяй.

– Дарклинг напал на Западную Равку.

Я тяжко осела.

– Когда?

– Почти сразу после вашего ухода.

Я кивнула. Было что-то утешающее в знании, что я никак не могла это предотвратить.

– И насколько все плохо?

– Он использовал Каньон, чтобы прибрать к рукам большой кусок юга, но из того, что мы слышали, большинство людей уже эвакуировали.

– О войсках Николая что-нибудь слышно?

– Ходят слухи о неожиданном возникновении групп, дерущихся под знаменем Ланцовых, но я не знаю, сколько они продержатся без Николая в качестве лидера.

– Ясно.

По крайней мере, теперь я знала, с чем буду иметь дело.

– Есть еще кое-что.

Я вопросительно посмотрела на Тамару, и от выражения ее лица по моей коже побежали мурашки.

– Дарклинг напал на Керамзин.

Глава 15

У меня екнуло в животе.

– Что?

– Говорят… говорят, что он сжег весь приют.

– Алина… – начал Мал.

– Ученики, – перебила я с нарастающей паникой. – Что с учениками?

– Мы не знаем, – покачала головой Тамара.

Я прижала руки к глазам, пытаясь обдумать услышанное.

– Твои ключи, – сказала я приказным тоном, мое дыхание выходило частыми рывками.

– У нас нет причин полагать…

– Ключи, – повторила я с дрожью в голосе.

Тамара отдала их мне и тихо добавила:

– Третья дверь направо.

Я поднялась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. На самом верху поскользнулась и сильно ударилась коленом об одну из ступенек, при этом совершенно не почувствовав боли. Прихрамывая, пошла по коридору, считая двери. Руки так сильно дрожали, что мне потребовались две попытки, чтобы попасть ключом в замок и провернуть его.

Комната была сделана в красно-синих тонах, такая же яркая, как и весь пансион. На стуле у оловянного тазика висела куртка Тамары, две узкие кровати были сдвинуты, шерстяные одеяла смяты. Окно оставили открытым, и через него проникало осеннее солнце. Прохладный ветерок поднял занавески.

Я закрыла за собой дверь и подошла к окну. Вцепившись в подоконник, окинула туманным взглядом хлипкие дома на краю поселения, столбы вдалеке, горы за ними. Рана на плече начала пульсировать, тьма внутри меня – клубиться. Я потянула за нашу связующую нить, выискивая его с единственной мыслью в голове: «Что ты наделал?»

В следующую секунду я уже стояла перед ним, комната вокруг размывалась.

– Наконец-то, – сказал Дарклинг. Он повернулся ко мне, его прекрасное лицо приобрело четкость. Он прислонялся к опаленной каминной полке. Ее очертание было до боли знакомым.

Его серые глаза стали пустыми, блеклыми. Это смерть Багры так на него повлияла или жуткое преступление, которое он здесь совершил?

– Подойди, – ласково позвал Дарклинг. – Хочу, чтобы ты увидела.

Я дрожала, но позволила ему взять меня за ладонь и опустить ее на изгиб его руки. В ту же секунду видение перестало быть размытым, и комната прояснилась.

Мы находились в бывшей гостиной Керамзина. Потертые диваны почернели от сажи. Драгоценный самовар Аны Куи, этот золотой великан, лежал на боку. От стен ничего не осталось, кроме обугленного, местами сломанного каркаса и призраков дверных проемов. Винтовая металлическая лестница, которая однажды вела в музыкальный класс, расплавилась от жара, ее ступеньки слились друг с другом. Потолка больше не было. Я полностью видела обломки второго этажа. На месте чердака теперь было только серое небо.

«Странно, – глуповато подумала я. – В Двух Столбах светит солнце».

– Я сижу здесь не первый день, – сказал Дарклинг, водя меня по развалинам, по грудам осколков, через то, что однажды было прихожей, – все ждал тебя.