Красные нити (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 71

— Да, наверное, — легко согласилась Лерка. — Но, то время, его ценности и достижения, мы по большей части фантастически прое**али…

Я не стала спорить. Логинова завела двигатель, Субару с готовностью заурчал, и тронулся с места.

Эпизод десятый. Открытие

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Среда, 20 января

Складывающиеся из событий и фактов, отдельные фрагменты постепенно соединялись, сплетались и выстраивались в единую мозаику. В ней ещё хватало пробелов и белых пятен, но суть изображения происходящей действительности уже обретала нужные очертания.

Это, как ещё недописанная картина, не собранный до конца конструктор из кубиков ЛЕГО или не достроенная мозаика из набивших оскомину пазлов.

Глядя на незавершенную работу, ты ещё не знаешь до конца, как она будет выглядеть, но ты уже имеешь представление о том, что примерно ты увидишь по завершении.

Корнилов постукивал указательным пальцем левой руки по рулю, и задумчиво рассматривал покрытые коррозийными рыжими пятнами кузов едущего перед ним пикапа.

Стас вспоминал и анализировал сведения, полученные из рассказа Аделаиды Елизаровой.

— «Он… Артём Солонкин… Он просто… — мать Людмилы говорила нехотя, с заметным и невыносимым чувством стыда. — Это юноша просто оказался рядом, когда…»

Женщина бросила быстрый пугливый взгляд на мужа. Георгий Елизаров почти всё время, что длился рассказ Аделаиды, с отстраненной, показательной мрачностью, глядел в окно.

— «Артём просто оказался рядом, когда мой муж… не мог уделять мне достаточно внимания — проговорила тогда Ада».

Вопреки ожиданиям Стаса, Георгий Елизаров не оборачивался, и не смотрел презрительным или изучающим взглядом на свою неверную жену.

— «За то время, что вы были с Артёмом, он как-то проявлял интерес к Людмиле?» — спрашивал Стас.

— «К Люде? — переспросила в ответ Аделаида. — Нет, что вы… Артём он…»

Она снова осеклась, стыдливым, опасливым взглядом посмотрела на мужа.

Георгий по-прежнему не оборачивался. Казалось он не слушал, пребывая в каких-то своих неприятных раздумьях.

— «Он был со мной, и… — Аделаида вздохнула. — В то время он… ну… мне так казалось… Он… любил меня и…»

Вот тут Георгий Елизаров повернулся, и смерил супругу продолжительным взглядом со смесью недоверия и презрения.

Стас видел, как женщина вся сжалась под давящим взглядом мужа.

— «При каких обстоятельствах Людмила узнала про вашего любовника?» — спрашивал Стас.

Но ответил ему Георгий.

— «Людмилу выгнали с урока, который она, вместе со своей подружкой, как её там…»

— «Диана», — кротко вставила Ада.

— «Ага, с Дианой» — бросив ещё один уничтожающий взгляд на супругу, проговорил Георгий. — «Они то и застукали Аду с этим кобелем!»

Стас не смотрел на Георгия. Его внимание было сосредоточенно на лице матери Людмилы.

— «Что было после?» — спросил Стас.»

— «После эта дура сбежала из дома, а затем нашла Солонкина, чтоб он провалился, и…»

Когда Георгий оборвался себя, Стас обернулся, взглянул на лицо Елизарова. Лицо отца Людмилы было перекошено от злости.

— «Отдалась этому ничтожеству!» — выплюнул Георгий.

Очевидно было, что он в равной степени ненавидит и свою дочь, и Артёма Солонкина.

Стас сделал запись в своем блокноте, и задал следующий вопрос.

— «После того, как Артём переспал с вашей дочерью, вы виделись с ним?»

— «Да, но я… Я прогнала его!» — проговорила Аделаида.

Стасу показалось, что женщина с трудом сдерживает слёзы. Боль, которую ей причинила родная дочь, и стыд, за совершенную измену в унисон рвали и прожигали её изнутри.

Хотя такая светская львица, как Аделаида была приучена спрятать эмоции за сотнями «фарфоровых» масок различных настроений, её с головой выдавал взгляд.

Молящий, беспомощный, потерянный.

После того, как шестнадцатилетняя Людмила соблазнила двадцати трёх летнего Артёма Солонкина, тот явился в дом Елизаровых, что называется, с повинной. Но был выставлен охраной Елизаровых. Аделаида сообщила ему, чтобы он больше не появлялся рядом с её домом и не звонил ей.

Артём не оставил попытки попросить прощение. Но всё было тщетно.

Отправился ли Солонкин в Москву из Людмилой, или же появился там по случайном совпадению точно не известно. Но, пока у Стаса был только один подозреваемый. Пусть и не очень надёжный, потому что Корнилова продолжали мучать сомнения. Кое-что все-таки не сходилось.

Вчерашний разговор с родителями Людмилы многое прояснил, и Стас надеялся, что сегодня он узнает о жизни Людмилы ещё больше.

Корнилов хотел переговорить со школьной подругой Людмилы, Дианой Злотниковой.

Однако в местном цирке, где Диана, к удивлению Стаса, работала акробатом-эквилибристом и считалась чем-то вроде местной звезды, её не оказалось.

Цирк сегодня оказался выходной, и когда Стас туда приехал, ему сообщили, что до начала репетиций для нового сезона выступлений, Диана вряд ли появиться. То есть не раньше начала следующей недели. Посему Корнилов немедленно отправился по указанному месту проживания Дианы.

Девушка снимала комнату у одной женщины по имени Амалия Марсова.

Корнилов был на месте спустя двадцать с лишним минут. Это по Москве можно было пробираться из Головинского района в Раменки не меньше полутора или двух часов. А здесь расстояния были непривычно короткими.

Стас издалека увидел соответствующий описаниям работников цирка двухэтажный дом, с серо-зеленой деревянной облицовкой и темно-коричневой черепичной крышей.

Возле закрытого гаража стоял потрепанного вида бело-зелёный Ford Bronco, из семидесятых годов прошлого века.

На окнах дома Стас разглядел занавески. За аккуратным не высоким заборчиком лежали снежные сугробы, из них выглядывали осыпанные снегом приземистые кустарники.

Стас открыл низкую калитку ворот, прошел по запорошенной снегом цементной дорожке и, остановившись перед дверью позвонил.

Довольно быстро ему открыла средних лет женщина в теплом вязаном свитере и джинсах. Её темно-русые волосы с проседью были завязаны в объемный пучок снизу.

— Добрый день, — прозвучал грудной голос женщины. — Чем могу помочь?

Стас показал удостоверение.

— Подполковник Корнилов, Уголовный розыск. Вы Амалия Марсова?

— Да, это я, — с достоинством, вежливо и степенно ответила хозяйка дома, и посторонилась. — Проходите.

Стас вошёл в дом, огляделся. Прихожая была не слишком большой, но уютной. С огромным зеркалом и узорчатым половиком. Рядом с крючками для одежды стояли лыжи и лыжные палки.

Из-за приоткрытой деревянной двери выбежал мохнатый чау-чау и подошёл к Стасу.

— Фридрих! — мягким, но повелительным голосом произнесла Амалия. — Назад! Место!

Пёс беспрекословно подчинился, и потрусил в другую часть дома.

— Проходите, — повторила Амалия. — Чаю, кофе?

— Нет, спасибо, — отказался Стас. — Я собственно пришел поговорить о…

— Диане Злотниковой, — кивнула Амалия, слегка удивив Корнилова.

— Да, — слегка нахмурившись ответил Стас. — А как вы догадались?

— Интуиция, — не то шутя, не то всерьёз ответила Амалия.

Стаса порядком смущала и улыбка, и взгляд зеленых, как весенняя трава, глаз женщины. В её взгляде таилась странная, необъяснимая снисходительность. Хотя Амалия явно демонстрировала любезную, и вполне искреннюю расположенность к гостю.

Женщина проводила его в комнату, похожую на нечто вроде кабинета.

Небольшой, со светлыми обоями, и довольно уютный, кабинет с обоих сторон был обставлен громоздкими книжными шкафами. На полках шкафов водружались ряды довольно старых и потрепанных книг, а также всякое причудливое барахло вроде схемы солнечной системы, нескольких нефритовых камней с нацарапанными непонятными рунами, и весы с четырьмя чашами.

А одна из полок была сплошь заставлена странными вязанными куклами. Они изображали людей. Мужчин, женщин, детей. Куклы были сделаны довольно подробно, учитывая многие мелочи вроде перевязанной руки, родимых пятен, или грязных пятен на одежде.