Красные нити (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 70

— Поняла, — нервно сглотнув, проворчал я.

— Это при условии, что ты не ошибаешься, и не приняла фантазии больного человека, за его воспоминания.

— Я обычно не вижу фантазии человека, только его воспоминания, — попыталась оправдаться я.

Но, как мне не хотелось это принимать, логика в словах генерала была.

— Ника, — уже мягче произнёс генерал. — Пойми… пожалуйста, пойми, мы не можем по щелчку пальца вламываться, куда хотим и арестовывать, кого хотим… У на всё-таки правовое государство…

— Но, ведь… — я осеклась на полуслове, не зная какие ещё привести аргументы.

Я не знала, как убедить генерала Савельева что надо действовать, и немедленно!

— Значит, вы… вы ничего не будете делать? — спросила я разочарованно.

Генерал несколько секунд смотрел мне в глаза, а затем вдруг одобрительно улыбнулся.

— Теперь я понимаю, что имел ввиду Стас, когда рассказывал о тебе…

Я растерянно моргнула, и непонимающе взглянула на него.

— Ника, я отдам приказ о наблюдении за указанным приютом, — серьёзно проговорил генерал Савельев. — Возможно, и даже скорее всего так и будет, мы внедрим туда нашего сотрудника. Но, пока, это всё, что я могу сделать. Извини.

— Я понимаю… — проговорила я со вздохом.

Да. И в отношении Портного, и по поводу борделя для богатых, свихнувшихся от безнаказанности подонков, генерал был прав.

Если они придут туда, и не смогут ничего найти, им придется уйти с пустыми руками. А девочек наверняка всех убьют. Да и потом, я знаю лишь, что Портной или кто-то из его подельников, если они есть, приезжал в приют за жертвами для этого урода. Но я понятия не имею, кто именно отдавал обездоленных сирот на растерзание кровожадному извергу. А хотя…

— Антон Спиридонович, — проговорила я. — В этом приюте есть такой человек… Я не знаю его имени, но девочки, которые живут в «Зелёной колыбели» называют Пожирателем.

— Пожирателем? — переспросил генерал Савельев.

— Да, — кивнула я. — Он там самый главный, и ещё… М-м… Когда я почти поднялась на третий этаж в приюте… он очень разозлился на меня… Мне показалось он очень нервничал!

Я сделала ударение на последних двух словах.

— Хорошо, Ника, — кивнул Савельев. — Мы это учтем. И думаю, нужно будет побеседовать с этим Капитоновым… Я так понимаю в вашей школе он больше не работает?

— Нет, — вздохнула я. — Его увезли…

— В СИЗО?

— Да, но оттуда, как я узнала, направили на принудительное медицинское обследование.

— Развелось в нашем время психов, — проворчал генерал Савельев.

Я не нашлась, что на это ответить.

Когда я, в глубокой задумчивости вышла из здания ГУВД у меня зазвонил мобильник. Звонил Лёва.

Сердце встрепенулось в груди. Синицын не будет беспокоить из праздного любопытства.

— Привет, Лёв, — проговорила я, приняв вызов.

— Ника, я её нашёл! — почти счастливо воскликнул Синицын. — Фомина Клавдия Антоновна, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения. Уроженка Мурманска. В Москву перебралась относительно не давно, всего лишь три года и восемь месяцев назад. До «Зелёной колыбели» работала медсестрой, кассиром, нянькой, продавцом в зоомагазине и даже пробовала себя в роли визажиста.

— Необычный у неё рабочий опыт, — признала я.

— Как минимум, — согласился Лёва. — Но это не главное.

— Лёва не тяни, пожалуйста, — попросила я.

— Да… — «смилостивился» Синицын. — В общем, я вскрыл её переписку, и сегодня она встречается с каким-то мужиком по имени Пётр Петров.

— Очень похоже на наскоро выдуманный псевдоним, — заметила я, подходя к Форестеру, где за рулем спешно доедала чизбургер Лерка.

— Я тоже так думаю, — согласился Лёва.

Я открыла дверцу Субару, и села рядом с Леркой. Логинова быстро завернула остатки чизбургера в шуршучую обёртку, и беззастенчиво швырнула на заднее сидение.

— Ваша Клава сегодня, в три часа дня встречается с этим субъектом, в одном из столичных макдаков. Как я понял из и переписки, Фомина намеревается продать ему какой-то предмет. И похоже это флеш-накопитель с несколькими видосами.

— Значит, Клавдия хочет продать неизвестному человеку некие видеоролики? — оживленно спросила я.

У Леры округлились глаза.

— Да, — подтвердил Лёва. — И времени до этого момента не так уж и много…

Я бросила взгляд на дисплей мульмедийной системы Леркиного Форестера. Часы там показывали почти двенадцать.

— Нужно перехватить Клавдию, — сказала я, чувствуя, как прыгающее в груди сердце и стискивающее меня напряжение.

— Я подумал о том же, — степенно ответил Синицын, — но предлагаю поступить по-другому.

— Хорошо, — согласилась я, — давай… Как?

Я отдавала должное жесткой и холодной, рассудительной и расчётливой рациональности Синицына. Мне вообще иногда казалось, что Лёвочка состоит из проводов, схем, шурупов, и микрочипов. Настолько прагматичным было его отношение ко всему окружающему, когда он, что-то планировал или обдумывал.

— Мы не знаем, что именно Клавдия собирается продать этому «Петру», — проговорил Лёва, — Это может быть что угодно. И совсем не то видео, о котом мы с тобой, Ника, сейчас подумали.

Да, тут он был прав. Спорить бессмысленно.

— Хорошо, — сказала я, — Тогда, что?.. Подождать, пока она отдаст «товар»?..

— Верно, — судя по голосу, Лёва сейчас довольно улыбался.

И я уже догадалась, почему.

— Ты хочешь заснять это на камеру, и потом шантажировать её, угрожая показать компромат Пожирателю? Чтобы она рассказала, есть ли в приюте видеокамеры, и, если да, то где хранятся записи посещения богатых клиентов?

Лёва ответил не сразу.

— Должен признать пани Лазовская, — с толикой издёвки проговорил Синицын, — для блондинки вы излишне проницательны.

— Сочту это за комплимент, — вздохнула я. — И порадую тебя своей проницательностью ещё больше.

— Попробуй…

— Ты сейчас в каком-то кафе, рядом с тем макдаком?

— Молодец, — похвалил Лёва. — Адрес я скинул тебе в WhatsApp.

— Спасибо, мы с Леркой сейчас приедем.

— Жду, — бросил Синицын.

Я дала отбой, спрятала телефон, и посмотрела на Лерку.

Логинова, ещё пережёвывая, чизбургер, вопросительно мотнула головой.

— Чего там?

— Лёва нашёл Клавдию, и узнал кое-что очень интересное, — я вздохнула, и посмотрела назад.

Лерка тоже наклонилась вбок, и взглянула на заднее сидение Форестера.

Там среди крошек, пары смятых пакетов, грязных кедов, и, пардон, рядом с открытой упаковкой ежедневок, валялся кусок недоеденного чизбургера в скомканной обертке.

Я тяжело вздохнула, посмотрела на Лерку. Логинова перевела непонимающий взгляд на меня.

— Чё? — спросила она в недоумении.

— Ты знаешь, что машины отчасти похожи на свои хозяев? — мягко, но с намеком спросила я. — И это отнюдь не преувеличение.

Лерка пожала плечами.

— Ну, значит всё в порядке, — он усмехнулась, и снова посмотрела на бардак, творившийся на заднем сидении, — у меня в душе такой же творческий беспорядок.

Я отстранилась, со вздохом пристегнула ремень, и кивнула.

— Поехали, Лер.

— В макдак?

— Да…

— Отлично! Я ещё бургер возьму.

— Если хочешь отрастить жирок, бери конечно, — хмыкнула я.

— Ой, отстань Роджеровна, — поморщилась Лерка. — Тебя послушать, так вообще ничего кроме здоровой пищи употреблять нельзя…

— Бургер — это, не пища! — убежденно заявила я. — А убийство собственного организма! Сколько живу не могу взять в толк, зачем люди вообще употребляют эту фасфудовскую дрянь? А потом бегают по врачам с перекошенными лицами…

— Эй, — картинно возмутилась Лерка. — У меня мама врач! Так, что нам это на руку…

— Сомневаюсь, что Беатриса Константиновна шла учиться в мединститут с таким холодным рассчётом, — вздохнула я.

— Всё может быть… — интригующе проговорила Логинова.

— Нет, Лер. Тогда люди, и твоя мама в том числе, мыслили другими категориями, — уверенно заявила я.