Красные нити (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 34

— Я в тебе не сомневался, — покачал головой Аккорд. — Но и ты во мне не сомневайся.

Последние слова прозвучали с выразительным намеком.

— Кстати, мне просто любопытно, — Аккорд кивнул на раскрытую папку. — Это правда сделал ты? А?

— Не твоё дело, — прорычал в ответ Сильвестр. — Ты всё сказал? Есть ещё предложения?

— Боюсь, что нет, — холодно и спокойно ответил Аккорд. — Боюсь наша встреча себя исчерпала.

— Согласен, — процедил Сильвестр.

ЕЛИЗАВЕТА ГОЛЬШАНСКАЯ

Четверг, 14 января

Отливающая тусклыми бликами дверь резво открылась, и в конференц-зал вошли четверо мужчин почти в одинаковых деловых костюмах. Даже внешне они были похожи. Темноволосые, с южно-европейской внешностью и чуть смугловатой кожей.

— Добрый вечер, — одарив мужчин скупой улыбкой, произнесла Елизавета Гольшанская.

Постаревшая, но не утратившая аристократичную стать и грацию женщина взглядом указала на пустующие за длинным столом стулья.

— Прошу, господа.

— Добрый вечер, госпожа Гольшанская, — поздоровался один из мужчин.

Он выглядел самым уверенным из них. И часы на его левой руке так же были дороже, чем у остальных. Наверняка и ездит он на более дорогой машине. Поэтому Елизавета Гольшанская сосредоточила свой взгляд на нём.

— Спасибо, что согласились прийти, — произнесла она немного грудным голосом. — Мне было тяжело найти адвокатов, которые согласятся работать на благо Сильвестра.

— Понимаю, — ответил всё тот же мужчина с часами от Картье на левой руке, — и дело вовсе не в морально этической стороне, как вы, наверное, догадываетесь госпожа Гольшанская.

Женщина плавно, изящно изогнула тонкие брови в сдержанном удивлении.

— Неужели? — с холодком произнесла она. — Мне кажется я предлагала достаточно серьёзную сумму.

— В обычных обстоятельства, более чем, — согласился «главарь» адвокатов.

Остальные трое пока что помалкивали, деликатно внимая беседе Елизаветы и их главного.

— Но, вот это, — адвокат с дорогими часами положил на стол вскрытый конверт, — кардинально меняет всю ситуацию, госпожа Гольшанская.

Елизавета сжала губы, втянула носом воздух, и расправила плечи.

— Судя по вашему виду, — улыбнулся главный из адвокатов, — вы отлично осведомлены о содержании письма, госпожа Гольшанская.

— Лучшем, чем вы думаете, — холодно ответила женщина, глядя на конверт на столе. — Такие письма с угрозами получили все, к кому я пробовала обратиться за помощью. Даже мне самой пришло подобное.

— Но, вы не испугались, — ухмыльнулся главный адвокат.

Елизавета подняла на него ледяной взгляд серо-зелёных глаз.

— Речь идёт о моем сыне… Неужели вы могли подумать, что какие-то исчерченные каракулями бумажки в состоянии заставить меня испугаться?

Сидевшие перед ней адвокаты обменялись неуверенными взглядами. Только их главный выглядел вполне удовлетворенным.

Он поправил ворот своей рубашки на округлой толстой шее, и широко улыбнулся Елизавете.

— Я так и подумал, госпожа Гольшанская. Но, для нас нужна более… материальная мотивация, чтобы мы рискнули своими жизнями. Понимаете?

— Я удвою ваш гонорар, — проговорила Елизавета Гольшанская, — но, ни копейкой больше, господа.

— Нас устраивает такое предложение, — кивнул главный.

— Рада, что мы достигли соглашения, — произнесла Елизавета.

— Почти любое соглашение, в наше время, лишь вопрос цены, — пожал плечами главный адвокат, открывая свой кейс. — Но, вынужден напомнить, госпожа Гольшанская, мы не даем никаких гарантий успеха.

— Знаю, — усмехнулась Елизавета, — но в случае успеха, я утрою ваше вознаграждение. Имейте это ввиду.

Юристы за столом оживленно переглянулись. Им было страшно, это было очевидно. Но не каждый день у них есть перспектива получить за одно выигранное дело сумму, достаточную для покупки элитного спорткара.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Пятница, 15 января

Мяч прилетел неожиданно. Я перестала завязывать шнурки на спортивных кедах, испуганно вскрикнула, и пугливо отпрянула.

Сидевшая рядом со мной Логинова схватила мяч, и с силой швырнула его в открытое окно.

— Логинова, ты чё творишь?! — вскричал один из наших одноклассников.

— А надо следить за мячом, — огрызнулась моя подруга, поправляя шорты на пояснице.

— Ты дура, мы нечаянно! — произнес один из парней с чёрными, зачесанными вперёд волосами.

— Да ты что, Голубев! — в издевательском сарказме всплеснула руками Лерка. — Четвёртый раз уже! Нечаянно?

— Девочки, может мы так заигрываем? — улыбнулся полноватый парень с вечно взъерошенными рыжими волосами.

— Если ты так будешь заигрывать к девушкам, Локтев, — ответила Лерка. — Ты так и будешь, до старости сам себя радовать.

Парень в ответ покраснел. Его приятели злорадно захихикали.

— Ле-ер… — протянула я, смущенно. — Причем тут вообще это…

— При том, — хмыкнула Лерка. — Это же пацаны! Озабоченные на всю голову жертвы спермотоксикоза! Для них это страшнейший кошмар… Уверена, они уже забились, кто быстрее станет «мужиком». Порно-фанаты хреновы…

— Ника, Лера! Ну, вы идете, или как? — спросила нас Оля Сливко.

Она и Наташка Пряникова, стояли возле волейбольной сетки и ждали нас.

У нас сейчас физкультура. И она всегда проходит по два урока. Так было решено на одном из родительских собраний, когда все решили, что чем ставить физру шестыми уроками в Понедельник и Четверг, лучше уж поставить их первыми двумя подряд в Пятницу. И разумеется половина наших одноклассников этот урок динамила, как могла. Весь класс был только на следующих двух уроках.

А те, кто приходил заниматься, переодевались в нашу сине-белую униформу, которая могла состоять из любых спортивных вещей этих цветов, и выполняли упражнения под присмотром учителя. А второй урок каждый занимался чем хотел.

Парни делились на три группы. Баскетболисты, качки, задроты.

Первые гоняли мяч, вторые, их было меньше, с усердием таскали гантели и подтягивались, ну а третьи, сгорбившись, вчетвером увлеченно таращились в свои смартфоны. Мы с Леркой, Олей и Наташкой чаще всего играли в волейбол. Иногда в настольный теннис, с которым я не очень дружила. А шумная компания Верки Кудрявцевой, нашей королевы красоты и моды, показательно растягивались и делали разного рода гимнастику с откровенно вызывающими упражнениями. При этом Кудрявцева непременно чем-то хвасталась, а все одиннадцать её прихлебательниц с показательным увлечением внимали. Противное зрелище. Особенно глядя на то, как девчонки из окружения Кудрявцевой на перебой пытаются заслужить её похвалу, разливая лесть и униженно заискивая перед ней. Совсем у них гордости нет, что ли…

Мы с Леркой встали напротив Наташи и Оли. Сливко подала мяч. Лерка отбила, Наташа тоже. Настал мой черед, я легко отбила удар двумя руками.

— Так, что? — не громко, только так чтобы я слышала, спросила Лерка. — Ты все ещё не знаешь зачем нужна эта кукла?

Логинова отбила ещё один бросок мяча.

— Нет, — качнула я головой. — Понятия не имею.

— Мне вот интересно… — Лерка кинулась вперёд, парировала ещё один мяч, тот перелетел через сетку и ударился об пол рядом с Наташкой.

— Один, ноль! — радостно воскликнула Логинова.

— Блин, Наташа! — с досадой воскликнула Сливка.

— Ну, а что? — плаксивым унылым голосом развел руками Пряникова. — Я не успела.

— Мне интересно, — быстро и тихо проговорила Логинова, пока Оля отчитывала Наташу, — почему воспоминания, которые ты видишь не могут просто показать кто их убил?

— Нашла, что спрашивать, — невесело улыбнулась я.

— А ты пробовала как-то контролировать это всё? — допытывалась Лерка.

— Много раз, — вздохнула я. — Получается, и то не всегда, только не поддаваться видениям. И всё.

— Досадно, — цокнула языком Логинова.

Оля снова подала. Я ринулась вперёд, и со звонким ударом отбила мяч. Тот перелетел сетку, его встретила Олька, и послала обратно к нам. На этот раз мяч отбила Лерка. Наташка испугано парировала его Оле, а Сливка отбила в моем направлении.