Красные нити (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 152

Он увидел, как из-за кровати быстро поднимается женщина в темном бронежилете и темных брюках. В её вытянутых руках темнел направленный на него пистолет.

— Уголовный розыск! Брось оружие! — гневно вскричала она.

В тот же миг в палату ворвались ещё пятеро мужчин, они окружили его, один из них ногой выбил пистолет из его руки, а другой повалил на пол и заломил руки.

Гость почувствовал, как на его запястьях сомкнулись обжигающе холодные кольца наручников.

А затем в палату вошел Корнилов. Гость, лежа на полу поднял на него удивленный и свирепый взгляд.

— Ты!.. — выдохнул он. — Подполковник! Это всё ты!!! Это ты подослал эту белобрысую маленькую с**у, чтобы она!.. А я, как дебил арестовал Гольшанских! С**а!!! Чтоб ты сдох!!! Ты же знал!.. С**а!!! Ты все знал!!! Ты специально все подстроил!!! Ублюдок! Чтобы ты сгорел!!! Ненавижу тебя!..

— Хватит истерить, Карабанов, — сухо бросил Стас. — Ты сам себя погубил когда начал преследовать Людмилу.

— Пошёл ты!!! Ты ничего обо мне не знаешь! Мы с ней созданы друг для друга!!! Она моя! Моя!!! МОЯ!!!

— Можешь думать так, сколько тебе угодно, это законом не запрещено, — ответил Стас с презрением глядя на бьющегося в гневной истерике Евсея Карабанова, — в любом случае, с Людмилой ты вряд ли ещё раз свидишься. Разве, что она захочет навестить тебя, чтобы лично плюнуть в лицо.

Карабанов, впав в совершенное безумие, попытался дотянуться до Стаса. С безумным оскалом и выпученными глазами, он выглядел не столько страшно, сколько просто… жалко и мерзко.

— Увидите, его, — велел Корнилов сотрудникам Уголовного розыска, затем Стас посмотрел на широкоплечую высокую женщину, которая играла роль приманки. — Ты как? Не ранена?

— Всё нормально, — самодовольно усмехнулась та. — Но синяки останутся. С вас причитается, товарищ подполковник.

— Сочтемся, — кивнул Стас с одобрительной улыбкой. — А пока, можешь две недели наслаждаться заслуженным отпуском.

— Вау… — выдохнула полицейская. — Теперь я буду знать, что для отпуска в Уголовного розыске, нужно дать себя подстрелить.

Стас и Коля с понимаем рассмеялись.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Воскресение, 31 января.

— Роджеровна, ты уже опаздываешь…

— Лера, ну не мешай пожалуйста! Я знаю! — я нервно и нетерпеливо замахала руками, стоя перед зеркалом. — Я почти готова!..

— Хвати уже прихорашиваться! — Логинова упёрла руки в бока. — Мать, у тебя парень из тюрьмы вышел!..

Он хихикнула, и продолжила:

— Бедняга срок отмотал! А ты тут заставляешь ждать!..

— Лера!..

— Вали давай, на свидание! — Лерка выхватила у меня из рук валик для одежды.

— Ладно… — я повернулась спиной к зеркалу и внимательно осмотрела себя сзади, задержав взгляд на новых джинсах, а затем взглянул на Лерку. — Как я выгляжу?

Я встала перед ней и улыбнулась.

Логинова вздохнула, окинула меня с ног до головы критичным взглядом и, покачав головой, заявила:

— Как Мать драконов, до того, как сожгла Королевскую гавань!..

Я со смешком фыркнула.

— Оригинальный комплимент.

Лерка пожала плечами:

— Кто тебе ещё скажет такой комплимент, кроме лучшей подруги.

— Спасибо, Лерка! — засмеялась я. — Ты точно не против, что я возьму твой Форестер?

— Нет, — ухмыльнулась Логинова, — из нас двоих, у меня больше шансов угробить мою машину. Давай, уже дуй, принцесса.

Она обняла меня на прощание, чмокнула в щеку и открыла мне двери:

— Пока! — бросила я ей.

— Пока… — ответила Лерка. — Роджеровна!..

Я замерла на лестнице, обернулась на Логинову:

— Что?..

— Дома в одиннадцать! — пригрозила мне пальцем Лерка.

Я громко захихикала.

— Хорошо, «мамочка»!

— Я серьёзно, Роджеровна! Я сегодня рано отрублюсь! Потому что, из-за тебя я последние несколько ночей нормально вообще спать не могла! Всё думала, что с тобой!..

— Всё будет хорошо!

— Счастливо провести время! — пожелала мне Лерка и закрыла дверь.

***

Сегодняшний вечер выдался особенно прекрасным. Может быть, конечно, дело было в моем радостном и нетерпеливом волнении, но сегодня всё вокруг, люди, осыпанные снегом деревья, опадающий с неба снег, машины, фонари, яркие витрины магазинов, всё соответствовало моему внутреннему миру! Как будто огни вечерней Москвы сияли в так радостным нотам моей души! Как будто весь мир вокруг, аккомпанировал моему моему окрыленному счастью, что несло меня вперёд!

Я на всех парах летела вперёд, мои волосы белой гривой развевались волнах набегающего ветра, ветер трепал полы моей куртки. Не обращая внимание ни на снег, ни на ветер я спешила вперёд и жалела, что не могу буквально взлететь, чтобы облететь прорву людей, заполнивших Воскресным вечером парк Горького.

— Извините… Разрешите… Простите… — я старательно и быстро обходила прохожих и влюбленные пары.

Я была одержима пламенным желанием увидеть его, оказаться рядом, увидеть его глаза, ощутить прикосновение его рук и обнять его!

— Извините… Позвольте, пожалуйста… — я старательно обошла шумную компанию парней и девушек.

И тут я увидела его. На миг я замерла, он поднял взгляд и у меня вздрогнуло сердце.

В следующий миг я сорвалась с места и бросилась к нему. Мирон, сжимая в руках букет цветов ретиво рванул мне навстречу. Расстояние между нами сокращалось, мы не замечали ничего вокруг, мы мчались друг к другу, мои глаза смотрели в его. И больше для нас не существовало ничего.

До почти добежала до него, я почти поймала его руку, но в этот миг с криком поскользнулась. Я бы обязательно упала, если бы пара сильных рук вовремя не поймали меня… и не прижали к себе.

Я с готовностью прильнула к нему, закинула руки на его шею, и мы утонули в долгом ненасытном, наполненным неутолимыми взаимными чувствами, поцелуе. Я чувствовала вкус губ Мирона, и позволяла себе тонуть, падать и растворяться в нём. Я блаженно млела и горела, прижимаясь к нему и губами целуя его настойчивые требовательные губы.

— Молодёжь, вы бы хоть поднялись на ноги что ли… что вы тут расселись… — проворчал какой-то прохожий.

Я, нехотя, отстранилась от губ Мирона и огляделась. Оказывается, Мирон стоял на колене, а я повисла у него на руках. Господи, как какой конфуз! Ещё все так смотрят…

Мирон помог мне подняться, взял за руку, и мы отошли в сторону.

— Принцесса… — выдохнул он трепетно и тепло, счастливо улыбнулся. — Последние несколько дней, я жил только желанием увидеть тебя и…

— Замолчи, пожалуйста, — выдохнула я и снова прильнула к его губам.

Он обнял меня, крепче притянул к себе, и время вокруг снова застыло для нас в мгновения нашего сладкого и сладостного поцелуя.

И пусть это все выглядит и звучит до ужаса банально и восторженно, всё что я сейчас хочу — это, целовать Мирона, чтобы они обнимал меня, чтобы мы просто были вместе. Всё.

А остальное… Остальное подождёт.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Понедельник, 1 февраля.

Решетка со скрежетом отъехала в сторону, и Стас прошёл по мрачному коридору следственного изолятора.

Он остановился перед комнатой для допроса, и подождал, пока дежурный офицер откроет ему дверь.

Когда Стас вошёл внутрь, он увидел сидящего в комнате мужчину в оранжевой тюремной робе. Тот, неподвижно, опустив голову, глядел на стол и нетерпеливо постукивал пальцами по столешнице.

Стас подошел к столу и положила на него папку с документами по Гольшанских.

— Привет, Орест. Скучал?

Орест Гольшанский, он же Сумеречный Портной, поднял на Стаса взгляд и ухмыльнулся.

— А как же, подполковник, — ядовито прошипел он. — Ещё больше, я жалел, что так и не успел добраться до твоей прелестной дочурки. Куда ты её спрятал, кстати?

Против воли Стаса по его спине скрежетнул мерзкий холодок, при одной только мысли, что это чудовище могло оказаться рядом с Алиной.

— А я уж начинал верить, что эти даты… совпадающие с именинами моей дочери, просто совпадение.