Инфернальный реквием - Фехервари Петер - Страница 24

«Их вижу только я один», — осознал Фейзт.

Вот почему та первая муха выманила его из каюты. Она была королевой–маткой и потом, проникнув обратно, незаметно размножилась. Высосала из братьев сержанта все соки, пока он не мог защитить их, выпила досуха их тела и души…

— Толанд! — Подняв руки, сестра Темная Звезда встала перед женщиной в броне и с мелта–ружьем. — Ты должен отпустить пастыря.

— Скажи… ей… бросить… пушку!

Фейзт яростно тряхнул головой: он с трудом находил нужные слова, не говоря уже о том, чтобы складывать их в предложения. Шипящее гудение и суетливое жужжание в лазарете, напоминавшие оркестровую версию сольного выступления первой мухи, вгрызались ему в разум и выедали мысли, не давая им оформиться.

— Тебе что–то чудится, верно? — спросила Асената, медленно подходя к нему.

— Мухи… вижу мух.

«Но не возле тебя», — заметил гвардеец. Нет, насекомые держались подальше от сестры Темной Звезды.

— Они не настоящие, Толанд.

— Не настоящие… — эхом отозвался Фейзт, глядя мимо нее на роящихся тварей.

— Мне тоже кое–что чудилось. — Гиад остановилась в паре шагов от него. — Нечто ужасное.

— Мухи?

— Хуже мух, — честно сказала Асената. — Но все это ненастоящее.

— Ты ошибаешься.

Толанд скрипнул зубами, услышав новый звук, который перекрыл какофонию насекомых. По каюте разнеслись диссонирующие стоны, режущие, как битое стекло, похожие на скорбный плач кого–то немыслимо искалеченного, но продолжающего жить. Среди гвардейцев, собравшихся в дальнем конце лазарета, мелькнула сине–фиолетовая искорка.

— Они идут! — предупредил Фейзт, глядя, как вспышка разрастается в быстро вращающийся плоский диск из текучего кристалла. Чуть меньше метра в диаметре, он постоянно менял очертания и сверкал так ярко, что болели глаза… Впрочем, никто другой все равно его не замечал. Как и в случае с паразитами, круг видел только сержант.

«Но нет… не совсем…»

Мухи тоже обратили внимание на диск и теперь с лихорадочным жужжанием метались вокруг него, явно разъяренные вторжением на их территорию. Все твари, подлетавшие слишком близко к объекту, взрывались тлетворными зелеными облачками.

— Послушай меня, Толанд. Что бы ты ни видел, не смотри на это, — настойчиво попросила Асената. — Так ты сделаешь видение реальным.

Оторвав взгляд от сражающихся кошмаров, Фейзт различил в сияющих глазах сестры пугающую жалость, уже знакомую ему. Тогда–то боец и понял, что Гиад — лучшая и худшая среди всех них.

— Толанд…

«Выживи…»

— П… поздно, — прохрипел он.

Издав какой–то электронный вскрик, диск устремился к Фейзту, беспрепятственно проникая через любые предметы на своем пути — кроме мух, которые гибли целыми стаями. Когда круг прошел сквозь Асенату и опустился на Толанда, тот зажмурился.

— «ТЗ-красный», повтори, — воксировал капитан Фрёзе. — Кто опоздал?

«Я», — подумал сержант.

Открыв глаза, он увидел кристаллический ад и вспомнил этот момент. Откуда–то издали донеслись лязг его ножа, упавшего на пол, и голоса кричащих друг на друга призраков из времен, которые еще только настанут, — Фейзт даже ощутил, как священник вырвался из его хватки. Но он не стал прислушиваться к этим звукам. Ничто в том мире не имело значения. Место гвардейца было здесь.

Во время его отсутствия братья продолжали обреченное наступление. Они уже заметно углубились в лабиринт: разделенные и рассредоточенные группы солдат шагали по разным прядям. Фейзт шел во главе единственного отделения по настолько узкой тропе, что один неверный шаг привел бы к падению в пустоту. Пульс паутины убыстрялся, отзываясь на появление захватчиков, и она только что завела свои темные рулады. Вероятно, уже поздно было пытаться что–то изменить, однако Толанд не мог не попробовать.

— Всем отрядам, отступать к периметру! — передал Фейзт, внимательно осматривая мерцающую сеть. — Бегом марш!

— Приказ отменен! — рявкнул Лемарш, занимавший позицию позади сержанта. — Выполнение задания не прерывать!

— Вижу усиление активности прямо впереди, — воксировал лейтенант Шульце, командир взвода «ТЗ-синий». Его голос почти утонул в помехах.

Толанд вспомнил, что отделение Шульце ближе всех подошло к сердцевине сферы. Никто из них не выбрался живым.

— Нечто вроде синих огоньков. Они появляются из паутины и движутся…

Сообщение лейтенанта оборвалось в резком всплеске белого шума. Несколькими секундами позже лабиринт задрожал от отголосков зловещей какофонии — звуков стрельбы, превратившихся в нечто почти мелодичное.

— Множество целей, — передал капитан Фрёзе. — Неопознанные ксенообъекты. Вступаем в бой.

«Это не ксеносы, — лихорадочно подумал Фейзт. — Нечто гораздо худшее».

— Не атаковать! — поспешно воксировал он. — Отступайте!

— Не понял тебя, «ТЗ-красный».

Комиссар Лемарш навел на Толанда плазменный пистолет:

— Согласно данным мне полномочиям, я объявляю…

Крупный диск текучего света взмыл из паутины и с электронным воплем ринулся к отделению. Пока люди вскидывали оружие, он разрубил абордажника Геркенберга в области поясницы и понесся в направлении кристаллического клубка на другой стороне. Открывшись, рана солдата изрыгнула клубы черного дыма и языки голубого пламени. Верхняя половина злополучного бойца свалилась в пропасть, однако ноги по–прежнему стояли прямо, удерживаемые трещащими вокруг них разрядами таинственной энергии. Его товарищи по отделению обстреляли убийцу, но все болт–снаряды взорвались, коснувшись сияющего ореола вокруг объекта. Через пару секунд он исчез — растворился в кристаллическом сплетении, словно призрак. Снаряды раздробились о паутину в точке исчезновения Режущего Огня, даже не поцарапав ее стеклянистой поверхности.

— Нам их ничем не взять! — рявкнул Фейзт, отдергивая Ичукву от метнувшегося к нему второго диска.

«Этот отсек ему ногу, — припомнил Толанд. — Я что–то изменил!»

Пистолет Лемарша сверкнул, выпуская жгучий сгусток плазмы в улетающую сущность. Заряд врезался в край Режущего Огня, и тот взорвался, как миниатюрная новая звезда, испустив потоки света.

«В прошлый раз он так и не успел выстрелить, — осознал Фейзт. — Они все–таки уязвимы!»

Но один полезный ствол не особо поможет — только не в бою с таким множеством врагов, что скоро обрушатся на них. В воксе Толанда уже трещали срочные донесения других отделений: масштабы атаки возрастали по всей сфере.

— Комиссар, надо уходить! — потребовал он.

Не успел Ичукву ответить, как из поверхности под ним вырвался еще один Режущий Огонь, наклонно стоящий на ребре. Лемарш отскочил в сторону, но диск все равно зацепил его и отсек правую ногу чуть ниже колена. Наполовину выступая из толщи кристалла, объект устремился к другим бойцам отделения, будто призрачная циркулярная пила.

Абордажник, стоявший позади комиссара, отпрыгнул вовремя, однако не удержался на ногах и рухнул в бездну, а Режущий Огонь устремился дальше. Впившись в следующего бойца, диск разрубил его от диафрагмы до паха. Человек завопил, чувствуя, как его тело рвется надвое под собственной тяжестью.

— За Императора! — воскликнул искалеченный Ичукву, падая наземь, и выстрелил вновь.

Плазменный сгусток уничтожил Режущий Огонь вместе с пронзительно кричащим гвардейцем.

«Это же Шройдер! — понял Фейзт, когда обугленный труп опрокинулся в бездну. — Но ведь Шройдер выжил… в первый раз».

События действительно менялись. Лемарш потерял другую ногу, а солдат, прежде уцелевший, погиб.

— Выводите наших товарищей, сержант–абордажник, — приказал Ичукву.

— Пошли! — заорал Толанд на свое отделение, помогая комиссару подняться.

Тот находился на грани обморока, из обрубка конечности хлестала кровь. Местная атмосфера все–таки пригодилась: в вакууме подобная рана привела бы к гибели за считанные секунды. Вытащив из хватки Лемарша плазменный пистолет, Фейзт вдруг помедлил.