Его банан (ЛП) - Блум Пенелопа - Страница 37

Сегодня мы везем ее домой.

Машина подъехала к моему дому как раз во время. Водитель вышел, чтобы открыть Кейтлин дверцу. Я думал, что у нее могут быть смешанные чувства, учитывая обстоятельства, но ее лицо мгновенно расплылось в улыбке, когда она увидела меня.

— Спасибо, — сказала она мне в живот и крепко обняла.

Я не знал, что сказать. Мне не хотелось говорить ей, что я так счастлив, что готов взорваться, потому что единственная причина, по которой она оказалась на моем попечении, заключалась в том, что ее мать была для нее полным дерьмом. Я чувствовал себя отчасти виноватым и в этом. Я не был уверен, насколько Валери вышла бы из-под контроля, если бы я не кормил ее деньгами, которые она требовала от меня. В то же время я не был уверен, что постоянные судебные баталии не взяли бы свое.

Вместо того, чтобы что-то сказать, я просто обнял ее в ответ и повел внутрь. Ее маленькая ручка была у меня в левой руке, а правая на плече Наташи.

***

Одна неделя спустя

Уильям сидел на моем диване с веселым выражением лица. Он небрежно взял дорогое пресс-папье со стола, а потом подбросил его в воздух снова и снова. Наташа и Кейтлин играли в какую-то карточную игру с бесконечно сложными правилами. Они стояли на коленях перед журнальным столиком, обе с очень серьезными лицами, без сомнения, отчаянно пытаясь победить.

Эти две девушки были более конкурентоспособны, чем я мог себе представить, и, насколько я мог судить, они сразу же поладили. Помогло то, что они обе были одержимы настольными и карточными играми.

— Знаешь, — сказал Уильям, — я почти завидую. Действительно. Это должно быть трудно, покончить с захватывающей частью своей жизни. Больше не беспокоиться о том, хорошо ли ты выглядишь без рубашки. Не беспокоиться о том, какую горячую девушку взять домой в конце ночи. Все эти проблемы... просто плыть по течению. Никаких проблем. Должно быть, это мило.

— Вообще-то да, — сказал я.

Он вскинул брови.

— Только не для меня, брат. Только не для меня. Я с радостью воспользуюсь твоей маленькой неблагополучной семьей. Это более чем достаточная доза скучной жизни для меня.

— Настанет и твой день, — сказал я. — Твоя проблема в том, что ты еще не встретил подходящую девушку.

— Он прав, — сказала Наташа, но голос ее звучал рассеянно, и она не отрывала глаз от карт.

— Ты научил ее этому? Хороший трюк.

Я уставился на него.

— Помнишь, кто всегда побеждал, когда мы дрались? Будь осторожен в том, что ты говоришь, или мне придется тебе напомнить.

— Да, да. Я понял. Тебе не нужно так волноваться. Я просто пытаюсь сказать, что ты хорошо поработал.

— Ну спасибо, я думаю.

— Пожалуйста, я думаю.

— Мальчики такие странные, — резюмировала Кейтлин.

— Особенно эти двое, — кивнула Наташа.

— Ауч, — сказал Уильям. — Думаю, в конце концов, она не так хорошо обучена.

Наташа одарила меня озорной улыбкой, которую никто не заметил. Эта улыбка говорила гораздо больше слов. Она говорила, что он прав. Наташа никогда не будет типичной домохозяйкой или кем-то близким к этому. Она была моей катастрофой, очень непредсказуемой, энергичной маленькой петардой, и я знал, что не могу больше ждать, чтобы встать на одно колено.

— За это я ее и люблю, — сказал я.

Никто, кроме Наташи и меня, не почувствовал потрясения от этих слов. Мы еще не говорили «Я люблю тебя», и это были слова, которые я никогда не воспринимал легкомысленно.

— Я тоже тебя люблю, — сказала она, наконец полностью потеряв интерес к игре в карты.

— Если вы, ребята, собираетесь начать целоваться, я ухожу, — сказал Уильям.

— Я тоже, — поддакнула Кейтлин, но ухмылка на ее лице говорила, что ей нравится иметь родителей… даже если они ее приемные родители… которые знают, как показать здоровую привязанность друг к другу.

— Тогда убирайтесь к черту, — прорычал я.

Они встали и почти выбежали из комнаты, оставив меня поднимать Наташу с колен и сажать к себе на колени.

— Знаешь, я должна была выиграть, — сказала она, глядя на меня похотливыми глазами.

Я взглянул на часы позади нее и увидел, что было десять утра.

— Ну, — сказал я вдруг, мягко и осторожно толкая ее в сторону, чтобы плюхнуть на диван ее задницу, и встал. — Извини, что нарушил магию, но... — я кивнул на часы. — Пришло время моего банана перед обедом. Итак... в другой раз?

— В задницу «в другой раз», — сказала она, широко улыбаясь, потянув меня обратно к дивану.

— Хм, — сказал я, изучая ее тело и манящие глаза. — Думаю, банан можно отложить.

— Я не могу ждать, — сказала она и наклонилась вперед, чтобы взять мою молнию губами. На этот раз, у нее было достаточно практики с моей ширинкой, чтобы у нее получилось с первой попытки.

— Вот почему я люблю тебя.

— Это единственная причина? — спросила она, проводя ладонями по моим бедрам.

— Черт возьми, нет, — сказал я, внезапно посерьезнев. Я хотел то, что она собиралась дать мне, но это могло подождать. Я заставил ее встать, взял в ладони ее лицо и заглянул в глаза. — Я люблю тебя, потому что тебе всегда было все равно, кто я. Тебя никогда не волновало, что у меня есть деньги или что я босс. Ты всегда была самой собой, даже если скрывала причину, по которой стала моим стажером. Ты самый искренний человек, которого я знаю, и это значит, что я люблю тебя, а не маску, которую ты надела, чтобы произвести на меня впечатление.

Она прищурилась, на ее лице появилась слабая улыбка.

— Это твой милый способ сказать, что у меня плохо с головой?

Я рассмеялся.

— Нет. Это мой милый способ сказать, что я люблю тебя не только потому, что ты феноменальна между простынями.

— Хм. Я принимаю, — она наклонилась и поцеловала меня в шею. — И поскольку мы сейчас милые, я должна сказать, что всегда ценила, как ты позволяешь мне показать, на что я способна. Все остальные в моей жизни немедленно списали меня со счетов, потому что я неуклюжая и ходячая катастрофа, что, по общему признанию, не так уж и неразумно. Но ты всегда смотрел сквозь это.

— А ты и есть способная.

Она снова встала на колени и улыбнулась мне взглядом, полным озорства.

— Как насчет того, чтобы прогуляться по дорожке памяти? Может быть, мы сможем начать там, где все началось...

Конец