Love is above all (СИ) - Кузнецова Екатерина "beaussible" - Страница 17

Но когда придёт рассвет, улечу, оставив след.

Всех будит моя любовь.

Ты еще вспомнишь её вновь.

И вот тут Поля сдалась окончательно и первая разорвала наш зрительный контакт, в котором мы отражали всю свою душевную боль друг другу. Она резко нажала на кнопку и моментально полностью закрыла лицо руками, дабы пытаясь хоть как-то скрыть слёзы от любопытных камер. Как же ей сейчас было больно. Мои глаза тоже уже блестели, а нервы были просто на пределе. Долго не раздумывая, я также нажал на кнопку и повернулся лицом к девушке, которая сегодня по-настоящему покорила всех своей песней.

Я так устала ждать тебя,

Устала ждать я вновь и вновь.

Когда уеду, вспомнишь ты.

Как же нужна моя любовь.

Ты будешь ждать всегда звонка.

Листая фотки до утра.

Прости я просто не смогла ждать тебя.

Через пару мгновений музыка стихла, а буря эмоций внутри меня так и не желала прекращаться. Зал моментально наполнился диким криком и аплодисментами. Я и остальные наставники были просто в неимоверном шоке, поэтому аплодировали тоже стоя. Но если Агутин и Градский смотрели на замечательную девушку с улыбками на лицах, то мы с Пелагеей не могли даже привести своё дыхание в норму. И вот что нам с этим делать? Как только мы присели обратно в свои кресла, Поля тут же снова закрыла своё лицо руками, а её плечи начало трястись гораздо сильнее. Я понял, что сейчас я точно не смогу просто так сидеть и смотреть на то, как моя девочка плачет. Это было слишком мучительно для меня. Я должен был сделать хоть что-то. Под непрекращающиеся аплодисменты зала я уверенно встал со своего кресла и подошёл к Пелагее. Видимо, сначала она этого даже не заметила, потому что, как только я осторожно коснулся её плеч, она вздрогнула, но руки от лица отрывать так и не стала. Моя хорошая. Поля всегда была такой. Такая искренняя, ранимая, как маленький ребёнок. Иногда её считали через чур эмоциональной и даже пытались осуждать за это. Чёрт, я готов был разорвать каждого, кто смел такое говорить о ней.

— Поля, я рядом. Слышишь? Не плачь, успокаивайся, — я присел на подлокотник её красного кресла, при этом крепко обнимая её за хрупкие плечи. Я говорил настолько тихо, чтобы меня могла слышать только сама Поля, но никто больше. Знаете, перед глазами сразу же пронеслись моменты с предыдущих сезонов «Голоса», когда мы сидели точно так же и я постоянно успокаивал свою Полю, которая никак не могла сдерживать свои слёзы. Это было лучшее время в моей жизни, когда я мог просто быть рядом со своей девочкой и осознавать, что ей это надо. — Полечка, я прошу тебя, пожалуйста, не плачь, — я легонько коснулся своими губами затылка Пелагеи и с удовольствием вдохнул аромат её волос. Почему же ты не отталкиваешь меня сейчас? Камеры? Или всё же искренние эмоции? — Я не оставлю тебя. Ты только плакать прекращай, — через несколько секунд плечи Поли уже прекратили так сильно трястись, и я понял, что она наконец начала успокаиваться. Моему счастью не было предела. Смотреть на слёзы любимого человека – это настоящий кошмар, скажу я вам. Хоть зал и продолжал аплодировать девушке, которая стояла на сцене, и она сама ещё не могла прийти в себя, я всё равно должен был уже возвращаться на своё место. Как только я начал нехотя убирать свои руки с плеч Поли, медленно поднимаясь с её кресла, она моментально повернула голову ко мне и нервно схватила меня за руку.

— Ты сказал, что не оставишь. Не уходи, пожалуйста, — её голос дрожал, а глаза блестели, ясно давая понять, что вот-вот слёзы снова могут вырваться наружу. Несколько мгновений я смотрел на Полю непонимающим взглядом, а потом, наплевав на всё и всех, присел обратно и ещё крепче обнял её. Было так тепло и уютно. Можно сделать так, чтобы этот момент длился вечно? Поля стальной хваткой вцепилась обеими руками в одну из моих рук, видимо, опасаясь, что я могу встать и уйти. Дурочка. Как я могу уйти, если она сама просит меня остаться?

— Не хочу портить столь трепетный момент, но мне немного больно, — слегка улыбнувшись, я прошептал эту фразу прямо на ухо Поли. Девушка сразу же послушно ослабила свою хватку и, повернув голову ко мне, улыбнулась. Такая милая. Я готов был сидеть так с ней целую вечность, и плевать я хотел на всё остальное.

— Так, я искренне надеюсь, что зал уже достаточно накричался, и теперь мы всё-таки можем приступить к знакомству с очаровательной леди, — голос Градского был довольным, да и лицо его выражало огромный восторг. — Димочка, ты не хочешь вернуться в своё кресло? — нет, Александр Борисович, я этого очень не хочу. Впрочем, вы и так это знаете. Стоило ли спрашивать?

— Дима со мной пока посидит, — шмыгая носом, произнесла Поля и на секунду снова сильно вцепилась в мою руку. Я не понимал, что с ней сейчас происходит, но, если честно, я и не хотел в этом разбираться. Мне было совершенно не до этого. Мне достаточно было просто находиться с ней рядом.

Кстати, мы все действительно настолько увлеклись своими эмоциями, что совсем забыли о даме, которая всё это время стояла на сцене. Это была очень красивая девушка кавказской внешности. По ней было видно, что она сама не ожидала такой реакции зала и наставников, поэтому её лицо было немного красного оттенка.

— Что ж, милая леди, рассказывайте нам о себе. Как вас зовут? Откуда вы? — Александру Борисовичу явно понравилась эта девушка, что скрывать он даже и не пытался.

— Здравствуйте, меня зовут Ани Варданян, мне 21 год, — зал снова наполнился аплодисментами, а девушка ещё шире заулыбалась от стеснения. — Я родом из Владикавказа, и я армянка, — очень приятная и смешная девушка.

— Замечательно, — мило усмехнувшись, Леонид Николаевич кинул взгляд на нас с Полей, отчего создалось впечатление, что его фраза предназначалась не девушке на сцене, а нам. — Скажу честно, это было потрясающе, — мужчина ещё раз громко поаплодировал.

— Полностью согласен с Леонидом Николаевичем. Ани, вы сегодня покорили всех нас своей песней, — да, спасибо вам огромное, замечательная Ани, за вашу песню, благодаря которой я сейчас имею возможность крепко прижимать к себе девушку, которая ранее меня к себе вообще не подпускала.

— Поля, а ты что скажешь? — Александр Борисович обратился к Пелагее, которая, кажется, до сих пор не могла прийти в себя, и хитро улыбнулся.

— Ани, вы замечательная девушка, и я хочу сказать вам огромное спасибо, — Поля резко остановилась и подняла свои глаза вверх, дабы остановить новый поток слез. — Спасибо вам за вашу песню. Вы смогли передать через неё столько боли и чувств, что по моему телу до сих пор бегают мурашки. Это было очень круто, — Поля натянуто улыбнулась и отвела взгляд куда-то в сторону. Нервничает.

— Решайте, Ани. К кому вы пойдёте? — с усмешкой спросил я и оглядел всех своих коллег. Было действительно очень интересно, кого же из нас выберет это чудо.

— Спасибо вам всем огромное. Я до сих пор не могу поверить, что сейчас стою на этой сцене. Это просто волшебство какое-то, — девушка вновь застеснялась и начала мило улыбаться, дабы подавить в себе желание расплакаться прямо на сцене. Видимо, для неё эта песня тоже значит многое. — Я люблю всех вас одинаково, и я безумно благодарна каждому за то, что вы повернулись ко мне. Для меня это очень важно. Но я с самого начала хотела поработать в команде Пелагеи, поэтому я выбираю её, — настроение Поли моментально улучшилось, и она, кое-как выбравшись из моих объятий, побежала навстречу к армянке со своими фирменными «обнимашками». Я смотрел на неё и не мог даже сдвинуться с места.

И что же нам делать дальше, Поля?

[…]

— Ты чего так долго не открываешь? Я уже подумала, что ты здесь помер, — Гагарина с удивлённым лицом разглядывала меня, а я стоял и глупо улыбался. Мы так давно не виделись, что я уже начал забывать, как выглядит моя подруга. — Ты меня впустишь, или мы так и будем на пороге стоять? — как же я скучал по этой девчонке.

— Да, конечно, проходи, — я отошёл от двери, пропуская тем самым Полину в свою квартиру. — Просто я очень рад тебя видеть, — чмокнув подругу в щёку, я широко улыбнулся. За этот год мы стали очень близки, и на то были веские причины. Если бы не Полина, я, наверное, уже давно бы спился и превратился в алкоголика с хорошим таким стажем.