Обнажая правду (ЛП) - Ноэль Эрин - Страница 17

Пока он складывает в маленькую кладовую последнюю часть бакалейных товаров, я открываю следующую коробку и еще один раз за сегодняшний день испытываю потрясение при виде того, что он еще заказал. Вся коробка заполнена женской одеждой моего размера, тут и термосвитера, и спортивные штаны, и пара джинсов, и фланелевые пижамы, и даже нижнее белье.

Пристально глядя на Рейза, я чувствую, как моя челюсть падает вниз, и недоверчиво качаю головой. Я не знаю, что сказать. И он все это заказал еще до того случая с этим больным придурком. Не знаю, кто он на самом деле, но готова признать, что, сравнивая его с Исом, я ошиблась.

— Что? Что я не так сделал? — спрашивает он, заметив, что я таращусь на него, и, изображая невинное удивление, поднимает брови.

Я не пытаюсь скрыть улыбку, приподнимающую уголки моего рта.

— Ты приказал им привезти мне одежду?

Я формулирую это как вопрос, хотя очевидный ответ на него стоит прямо передо мной.

Немного смущаясь, он бесстрастно пожимает плечами.

— Я совсем не возражаю лицезреть тебя каждый день в своей рубашке, но я знаю, что ты мерзнешь, особенно по ночам. И знаю, что тебе приходится руками стирать свое хм… свое белье. Я точно не знал размер твоего бюстгальтера, поэтому извини, если он будет не в пору.

Меня умиляет его неуклюжесть. Мне нравится сознавать, что, чтобы он почувствовал себя неловко, мне достаточно завести разговор о нижнем белье. Не бог весть какое оружие, но я сохраню эту информацию на будущее, на всякий случай.

Взглянув вниз на этикетку бюстгальтера, я совсем не удивлена, заметив, что он точно моего размера. 34С. Подняв его, я трясу им в воздухе, и, как по команде, Рейз смущенно делает шаг назад подальше от меня.

— Все хорошо. Спасибо тебе за все эти вещи.

— Я мог бы приказать им привезти тебе твою собственную одежду, но федералы кишмя кишат вокруг твоей квартиры. Поэтому оно того не стоило, — объясняет он.

Его упоминание о том, что меня ищут федеральные агенты, опускает меня с небес, на которые я временно вознеслась, на землю.

— Ага, — киваю я, чувствуя, как грустнеет мое лицо. — Еще раз спасибо. Тебе не обязательно было это делать.

— Конечно, обязательно. Раз уж нам придется пробыть здесь какое-то время, тебе, в конце концов, нужно будет постирать эту рубашку, и тогда тебе понадобится какая-то другая одежда, если только тебе не хочется надеть то неудобное на вид платье, в котором ты была на работе в прошлую пятницу.

Морща нос, я озадаченно наклоняю голову на бок.

— Платье, в котором я была на работе в прошлую пятницу?

Он закрывает дверь в кабинет и идет ко мне.

— Да. То самое, что было на тебе, когда тебя доставили ко мне.

— Ну да, я поняла, какое платье, — поясняю я. — Меня смутила часть про «прошлую пятницу». Какой сегодня день?

— Вечер среды, — он замирает, быстро взглянув на экран телефона. — Семь двадцать три.

Ух-ты. Кажется, что я пробыла здесь с Рейзом гораздо больше, чем пять дней. Ненавижу себя за то, что так беспечно потеряла счет времени.

— Верно. Вечер среды.

И опять, благодаря своей исключительной проницательности, он понимает, что мне необходимо несколько минут, чтобы прийти в себя.

— В другой коробке должны быть книги, журналы, DVD-плеер и куча американских фильмов, которые я давно хотел посмотреть. Это должно уберечь нас от угрозы сойти с ума, запертыми в четырех стенах. Просмотри их и выбери, что тебе понравится. Я пока приму душ и, наконец, сниму с себя эту одежду, и заодно я разложу туалетные принадлежности.

Не дожидаясь моего ответа, он проходит мимо, стараясь не задеть меня плечом. Но прежде чем дверь в ванную успевает закрыться, я окликаю его:

— Рейз.

Он переключает на меня свое внимание:

— Да, девочка?

Когда я позвала его, то понятия не имела, что собираюсь ему сказать. Я просто не могу позволить этому странному напряжению вбить между нами клин.

— Что значит “kotyonok”?

Бессмысленные слова срываются с моих уст.

Мягкий смех грохочет глубоко у него в груди, когда он освещает меня мальчишеской улыбкой.

— Это означает котенок, — отвечает он, закрывая дверь быстрее, чем я успеваю что-то добавить.

***

— Ух-ты, вот это вкуснотища.

Рейз руками поглощает куски домашних чизбургеров, которые я приготовила, пока он был в душе.

Поняв, что, раз уж я сплю и обитаю в гостиной, то мне негде хранить мою новую одежду, я натянула на себя спортивные штаны, а остальное оставила в коробке и задвинула ее в угол за диваном, чтобы она не путалась под ногами. Потом, пока Рейз все еще был в душе, я начала готовить для нас ужин. Это был мой способ сказать ему спасибо за все. За то, что он меня защищает. За то, что беспокоится о том, чтобы у меня было все необходимое, даже в этой дерьмовой ситуации. За то, что он порядочный человек.

— Бекон и соус «ранч», — раскрываю я суперсекрет приготовления самых вкусных чизбургеров от моей мамы.

Он скептически глядит на свой недоеденный бургер и качает головой:

— Что? Где? Не вижу здесь никакого бекона и соуса.

— Он смешан с мясом. Обычно я жарю свежий бекон и использую пакетик с сухим соусом. Но здесь приходится обходиться тем, что есть — соусом из бутылки и консервированными кусочками бекона. И все равно получилось чертовски вкусно.

Я с ухмылкой вонзаю зубы в свой истекающий жиром, но такой вкусный сэндвич.

— Осторожно, — дразня, предупреждает он. — Ты только что едва не выиграла бессменное дежурство по кухне на весь срок нашего здесь пребывания.

Закатив глаза, я бросаю в него бумажную салфетку.

— Ох-ох. Я пробовала твой омлет и ни в коем случае не позволю тебе соскочить. Ты будешь отвечать за завтрак, а я за ужин. Тот, кто не готовит, занимается уборкой.

— Ах ты, маленькая дипломатка. Где это ты так научилась? — спрашивает он, приступая к чизбургеру номер два.

Так завтра на обед ничего не останется.

— Это все мой брат Брендон. Мы всегда менялись нашими домашними обязанностями и другими мелкими поручениями, а когда стали старше, еще и покрывали друг друга, — отвечаю я, удивляя своей откровенностью саму себя. — А у тебя были родные братья или сестры?

Вытирая салфеткой жир с подбородка, он кивает.

— У меня тоже был младший брат Иван. В детстве мы были очень близки, у нас всего год разницы в возрасте.

— Когда ты переехал в Штаты? Здесь живет вся твоя семья?

Неожиданно, когда я осознаю, как мало знаю о человеке, поклявшемся защищать меня пусть даже ценой собственной жизни, у меня появляется к Рейзу целая куча вопросов. Этот факт до сих пор немного меня пугает, но я решаю на этом не зацикливаться.

На секунду у него по лицу пробегает печальная тень, но он спешит сменить ее на принужденную улыбку.

— Я здесь уже больше пятнадцати лет, с тех пор как мне исполнилось семнадцать. Родители живут в Лос-Анджелесе, а брат в Хьюстоне, ведет там в порту семейный бизнес вместе с одним из кузенов.

— Мои мама с братом мертвы.

Не знаю, почему эти слова срываются у меня с уст, но по какой-то причине от этого мне становится легче.

— Да, я знаю.

Протягивая руку через маленький столик, которым мы воспользовались впервые, он накрывает мою ладонь своей, слегка поглаживая ее большим пальцем.

— Ты чувствуешь свою вину. Думаешь, что они погибли из-за тебя.

Я знаю, что он читает меня, как раскрытую книгу. Дерьмо, он, наверное, знает меня лучше, чем я. И мне понравилось, что он не спросил меня, чувствую ли я себя виноватой, а просто констатировал это как факт. Факт, который уже никогда не изменить. Только тот, кто чувствует то же самое, может понять.

— Винсент не старался скрыть от меня свои художества, — морщусь я, изо всех сил стараясь не думать о кровавой сцене, обнаруженной в доме моей матери на следующий день после того, как я застрелила Иса.

Он намеренно медленно пережевывает пищу, давая мне возможность собраться с мыслями.