Лилит. Госпожа Огненных Пустошей (СИ) - Птица Регина - Страница 12

Когда дендроиды превратились в тускло полыхающее кострище, Лилит перевела дух, неторопливо освободилась от остатков оплетавших её корней и снова обратила взор на Ногицунэ. Лис оказался опрокинут на спину. Лопатки его были плотно прижаты к земле, а на груди, раздирая острыми лапками смуглую кожу, сидел призванный монстр. Лилит подошла к Лису и остановилась, устало опираясь на посох.

— Унизительная смерть, да? — спросила она, всё ещё тяжело дыша. — Тысячелетнего Лиса сожрал здоровенный паук.

Ногицунэ не ответил. Лицо его, искажённое отвращением, неотрывно следило за движениями чудовища. Паук слабо шевелил лапками, но не атаковал.

— Тебе не жалко своей мудрости, Девятихвостый? Столько знаний сгинет в бездне по ту сторону бытия.

— Мои люди… — прошипел Ногицунэ.

— Я не собираюсь убивать твоих людей. Просто заскочи в Пандемониум и засвидетельствуй своё почтение Чёрному Владыке.

Лис слегка повернул голову и с недоумением воззрился на Лилит.

— Но я думал… Чёрная Госпожа — это ты.

— Я? Ты с ума сошёл? У меня огород, я на пенсии. Как ты выразился? Ад обойдётся без меня.

Лилит вышла на поляну, где всё так же в окружении воинов-кицунэ стояли герои. Она присела на выступающий корень и начала задумчиво очищать от земли опорную часть посоха. Но, наткнувшись взглядом на напряжённое лицо Кигана, заметно помрачнела.

— Чёрная? — испытующе спросил Алистир.

— А… Я… Нас пропустят. И дадут грифонов, чтобы добраться до тюрьмы. Дипломатия творит чудеса, герой.

Двэйн остановился, издалека любуясь силуэтом Тёмной Госпожи, стоящей на краю обрыва. Плащ за спиной Лилит развевался, лишь изредка открывая взору статную фигуру. Бледные пальцы, крепко сжимавшие посох, слабо мерцали в темноте. Двэйн беззвучно преодолел расстояние, отделявшее его от чародейки, и, опустив ладони на её худые плечи, попытался несильно размять их.

Лилит вздрогнула, резко оборачиваясь, и перехватила руки, касавшиеся её.

— Приветствую тебя, Госпожа… — прошептал демон.

Всё его существо тянулось приблизиться ещё, прикоснуться, поцеловать — но он знал, что сначала должен будет заслужить разрешение. Эта мысль согревала и обжигала — будто пламя, лизавшее ладонь.

— Двэйн, — суровое лицо Лилит внезапно как-то обмякло. Хватка её рук на запястьях демона ослабла.

— Владычица? — спросил Двэйн, неуверенно высвобождая руку и протягивая её к лицу Госпожи.

Лилит прижала когтистые пальцы к щеке и зажмурилась. Некоторое время она стояла так неподвижно. Двэйн чувствовал, что происходит что-то неладное, но не мог понять — что. Затем глаза Темной открылись — в них сверкала привычная сталь. Тонкая рука Лилит резко отстранила ладонь Двэйна от себя.

— Убирайся, — сказала Лилит жёстко.

Двэйн слегка отстранился.

— Прости, Госпожа… — сказал он неуверенно, медленно опускаясь на колени и снизу вверх вглядываясь в холодные глаза. — Я снова провинился перед тобой?

Лицо Лилит было холодным… Но не таким, как вчера. На дне глаз таилась странная тоска. Нет, происходившее не было игрой.

— Лилит… — прошептал демон, не поднимаясь с колен.

— Я запретила тебе называть меня по имени, — Лилит устало прикрыла глаза, не желая смотреть на склонившееся перед ней существо.

— Ты не можешь прогнать меня вот так, — продолжил демон, будто не замечая слов Госпожи.

— Могу, — Лилит пожала плечами, по-прежнему не открывая глаз. — Если ты сейчас же не отправишься в Ад, я сверну тебе шею и сброшу со скалы.

Двэйн задумчиво посмотрел на край утёса.

— Я вернусь и снова встану перед тобой на колени.

Лилит открыла глаза и вздохнула.

— Двэйн, я серьёзно. Открывай портал и уходи. И не смей возвращаться, пока я не позову.

— Это приказ?

— Да, Двэйн, это приказ.

Не говоря больше ни слова, демон поднялся с колен, развернулся и исчез в огненном портале.

Лилит крепче сжала посох — свою последнюю опору в мире людей. На каждом шагу тяжело упираясь о землю, она прошла к костру.

— Киган, — произнесла она негромко и равнодушно. Надежда на то, что храмовник спит, была невелика и могла лишь отсрочить расплату на одну ночь.

Жрец не спал. Едва расслышав голос, зовущий его по имени, он поднялся и приблизился к фигуре, закутанной в чёрный плащ. Рука его легла на локоть Госпожи. Тут же сдвинулась на плечо и заползла под мягкие складки плаща.

— Киган… — произнесла Лилит с неохотой. — Может, отойдём подальше? Вдруг ещё кого-то мучают кошмары? Неохота становится общественной шлюхой.

Киган усмехнулся. Во взгляде его мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Вряд ли кто-то из них знает, чем можно заняться ночью с женщиной. Но я не против. Отойдём.

К неудовольствию Лилит, Киган повёл её именно на тот утёс, где не так давно она разговаривала с Двойном. Впрочем, Лилит была уверена — если бы Двэйн был рядом, она бы ощутила его присутствие. Однако неприятный душок от этого не становился слабее.

— Ну, — она несколько секунд смотрела на лесистые склоны, тонувшие во тьме далеко внизу. Затем повернулась к Кигану и спросила: — Чего ты хочешь, жрец?

Киган медленно отстегнул серебряную брошь в виде клинка, скреплявшую ворот его белоснежного, но порядком перепачканного в грязи плаща. Ткань опустилась на камни.

— Помоги мне, — сказал клерик, касаясь дрожащими пальцами застёжку на боку, которая удерживала сверкающий нагрудник.

— Ты не мог приготовиться заранее? — огрызнулась Лилит.

Она подошла к жрецу и легко расплела перетянутый ремешок. От Кигана пахло горными травами. Тело его дышало непривычным теплом — совсем не похожим на жар, исходивший от Двэйна. Пальцы Лилит переместились к следующей застёжке и ещё к одной — пока нагрудник не осел на землю, гулко звякнув о камни. На Кигане осталась одна лишь не подпоясанная льняная роба до щиколоток.

— Дальше сам? — Лилит с сарказмом приподняла бровь.

Киган кивнул. Он легко распустил чёрные волосы, связанные в небрежный хвост. Лилит вгляделась в лицо, которое видела много раз, но никогда не рассматривала. Нос жреца был слегка деформирован, будто когда-то его сломали. Брови изысканно изогнуты. Серые глаза, несмотря ни на что, светились теплом.

— Сначала ты, — сказал Киган. — Я давно не…

— Демоны… Будто я сплю с незнакомыми мужчинами каждую ночь.

Лилит расстегнула собственный плащ и опустила его на землю. Она не торопилась, но и не затягивала процесс: от добра не убежишь — поняла она уже давным-давно. Разулась. Распустила ремень.

Киган увлечённо разглядывал тело бывшей Госпожи. Оно оказалось женственней, чем можно было ожидать от волшебницы. Плавные линии ее тела будили неясные воспоминания.

— Ну? — Лилит изогнула бровь.

Киган вздохнул, будто это его соблазняла Чёрная Госпожа, а не сам он ставил повелительнице Тьмы ультиматум, и медленно стянул через голову последнюю рубаху. Лилит тихо присвистнула и с любопытством протянула руку, касаясь груди храмовника. Белёсую, не ведавшую загара кожу покрывала сеть пересекающихся шрамов. Некоторые из них ещё не до конца зажили.

— Знаешь… — сказала Лилит с некоторым стыдом. — А я думала, ты шутил насчёт самобичевания.

— Я не шутил, — глухо отрезал Киган. — Мысли… не дают покоя. Только так можно прогнать их. Только так… Плоть… не требует жертвы…

Лилит отошла.

— Ну, жертву ты нашёл, — сказала Лилит без всякой радости. — Давай. Развлекайся, Светлый.

— Моя плеть… у тебя? — Киган с трудом подбирал слова.

— На стоянке. Возьми ремень, — сухо ответила чародейка.

— Нет. Возьми ты.

Киган осторожно опустился на колени. Начиная понимать, Лилит медленно наклонилась и подняла с земли ремень. Она подошла, приподняла лицо жреца за подбородок. Осторожно обвела большим пальцем тонкие губы. Те послушно приоткрылись, поддаваясь её напору.

— Это всё, чего ты хочешь? — спросила Лилит, чувствуя в глубине души непривычное тянущее чувство.

Киган обхватил себя руками и кивнул.