Две невесты дракона - Ярошинская Ольга - Страница 69

— Вы любите лорда?

Ирга едва не подавилась, посмотрела на Дерека.

— Браки между людьми благородной крови редко заключаются по любви. Принцесса не вольна выбирать себе мужа, — ответила она.

— Что ж, значит, вы не очень расстроитесь, если вашим мужем станет не Дерек.

— А кто? — нахмурился Нэш, незаметно проверяя подушечкой пальца остроту столового ножа.

— Да хотя бы ты! — улыбнулась Марайя, показав белые зубки. — Как тебе, Дерек, такой вариант? Ты ведь всегда ревновал к Нэшу свою разлюбезную мамашу, помню, все жаловался мне, как сопливый мальчишка, что его она любит больше. А теперь еще и невеста ему достанется. Прости, Нэш. — Она повернулась к нему. — Ты наверняка не планировал такого поворота событий.

— Ничего, — скупо ответил тот, изо всех сил делая печальное лицо. — Я готов понести это наказание. Выходит, ты женишь меня на принцессе, разрушишь брак Дерека и его планы на трон. Что ж, я восхищен твоим коварством.

— О, это далеко не все. — Она отпила вина, мечтательно посмотрела вверх — в круглое отверстие в потолке, где виднелась красная звезда. — В одной из древних книг, которые хранятся тут же, в горе, я нашла легенду о том, что первые драконы опустились на землю на огненной колеснице. Произошла какая-то поломка, и им пришлось задержаться здесь. Они были сильны и могущественны, и им покорились уже несколько миров. Драконы, которые стали рождаться на земле, — их дети, но они несли в себе и жалкую человеческую суть. По легенде, прародители смотрят на землю и ждут, когда хотя бы один потомок окажется достойным их. И тогда они заберут его к себе, на огненную колесницу. Я пыталась долететь туда, но воздух на высоте такой холодный, что даже мое внутреннее пламя остывает.

— И как ты собираешься поразить предков-драконов? — спросил Нэш. — При условии, что они разглядят со своей звезды то, что происходит на земле, и им есть до этого дело.

— Престол останется без наследника, — ответила Марайя. — Трон всегда переходил по мужской линии, но теперь на него сядет королева. И кровь ее сможет поспорить древностью с семью великими родами, идущими от капитанов, прибывших из-за Бурного моря. Что бы на это сказала твоя мать? — Она усмехнулась, посмотрев на Дерека. — Я стану править, а ты будешь моим слугой. Я заставлю тебя чистить конюшни и стирать мое белье. Я покажу, где твое место, серебряный бастард!

— В целом все понятно, — сказал Нэш. — Значит, ты еще и намереваешься свергнуть короля. Тебе, правда, надо именно это?

— Мне надо избавиться от одиночества, которое терзает меня вот уже десять лет. Мне нужна была любовь, — ответила она, все так же пристально глядя на лорда. — Мне нужен был ты, Дерек, и плевать мне было, лорд ты, бастард или хоть пастух. Но ты отнял у меня даже надежду на счастье, а сам вознамерился жениться на принцессе и сесть на трон!

— Если это тебя утешит, я не испытывал счастья очень давно, — ответил он.

— Снова жалеешь себя, — фыркнула она. — А знаешь ли ты, каково это — гореть изнутри? Превращаться в чудовище снова и снова. Видеть страх на лицах людей, не иметь даже надежды на обычную жизнь? Я ведь могла бы остаться человеком, если бы не ты. — Она обвиняюще ткнула в него пальцем. — Я не истинный дракон. Кровь предков могла бы по-прежнему спать в моих венах. Когда-то, давным-давно, первое обращение драконов приближали сильнейшим унижением, которого их гордая сущность не могла вынести. — Кубок в руке Марайи раскалился до красноты, и она отшвырнула его прочь.

— Но ведь ты стала могущественной, — сказал Нэш. — Богатой, красивой, почти бессмертной.

— И что, мне сказать спасибо? — язвительно выпалила Марайя. — Я не всегда могу контролировать дракона. Он просыпается в любой момент. Я не могу даже пройтись по коридорам дворца — однажды я обратилась и едва не задохнулась, зажатая между стен. Я сижу в этом зале с выходом к вершине горы, словно в норе. А мужчина, с которым я однажды возлегла, загорелся прямо в процессе…

— Печально, — пробормотал Нэш.

— Моя королева, — сказал жрец, молчавший до сих пор. — Позвольте спросить.

— Да? — Марайя все так же сверлила взглядом Дерека.

— А что вы собираетесь делать со второй невестой? Если она вам не нужна, отдайте ее мне. Она дивно хороша.

— Вторая невеста? — Марайя повернулась к нему, потом снова посмотрела на Дерека. — Ты решил обмануть меня! Снова! У короля одна дочь, это известно всем! Кого ты мне привез? — Она вскочила, и по красному платью потянулись темные горелые дорожки.

— Я тоже королевская дочь, — ответила Ирга, поднимаясь со стула. — Правда, внебрачная…

— Внебрачная? — Марайя расхохоталась. — Ах ты подлец, — протянула она почти с восхищением, глядя на Дерека.

— Девушки ни при чем, — сказал он. — Все это касается только нас двоих. Марайя, ты можешь мне не верить, но я любил тебя, правда. Не было дня, чтобы я не сожалел о том, как все сложилось.

— А я, несмотря ни на что, не сожалею, — прошипела она. — Месть была такой сладкой, я до сих пор чувствую ее вкус.

Она быстро провела языком по губам.

— Правда? — Нэш нехорошо улыбнулся, клыки его вытянулись. — И какой же у нее вкус?

— Крови, разумеется, — ответила Марайя, отрывая взгляд от Дерека и с легким недоумением глядя на Нэша. — Я откусила шлюхе-цветочнице голову перед тем, как ее сжечь. Не подумай, я не стала ее есть, выплюнула, — спокойно добавила она.

Нэш сорвался с места, опрокидывая стол и превращаясь в кота. Камзол, расшитый золотом, порвался на нем в клочья.

Реальность разлетелась на куски, словно отражение в гладких черных плитах, покрывающих пол зала. Ирга вскочила со стула, но движение вышло медленно-тягучим, словно само время загустело, застыло, как жир, натекший в блюдо с подгоревшей бараньей ноги, которую так никто и не попробовал. Она видела, как меняется Нэш — расширяется переносица, вытягиваются загнутые когти. Сапоги упали с ног, превратившихся в лапы с темно-розовыми мягкими подушечками. Глухой звериный рык прозвучал как далекий раскат грома.

Челюсти, метящие в белую шею Марайи, сомкнулись на руке жреца, успевшего оттолкнуть свою королеву.

И все снова закрутилось быстро.

Котолак все же дотянулся лапами до Марайи. Когти полоснули по платью, разрывая алую ткань. Белая кожа вспухла кровавыми полосами. Котолак отшвырнул жреца, будто тряпичную игрушку, но Марайя уже повернулась к нему, и яркие губы растянулись жутким оскалом.

— Нэш! — выкрикнула Ирга и швырнула в Марайю яблоком, которое все так же сжимала в руке.

Котолак прыгнул в сторону, уходя от жара огня, полыхнувшего струей. А яблоко, отскочив от Марайи, мгновенно проросло деревом, закрывая Нэша от пламени. Кот перекатился на спину, сбивая огонь с занявшейся шерсти. Жрец вскочил на ноги, обнажая кривую саблю из-под полы серой хламиды. Схватив еще одно яблоко, Ирга бросила им в жреца. Он инстинктивно отмахнулся саблей, и ровные половинки яблока упали на плиты пола. Яблони вытянулись вверх, заключая жреца в клетку стволов, ветви переплелись туго — не выбраться.

— Кто ты? — воскликнула Марайя, поворачиваясь к Ирге. Голос ее прозвучал утробно, по белому телу побежали черные дорожки чешуи. Красивое лицо вытянулось, превращаясь в звериную морду, сплюснутую, как у ящерицы.

Котолак снова бросился на нее, и Марайя дохнула огнем.

Ирга бросала яблоки одно за другим. Деревья вырастали в зале драконьего дворца, разрывая корнями плиты, укрывая котолака от огня. Жрец дико орал, зажатый между стволами, объятыми огнем. Дерек бросился к Марайе, и она повернулась, раскинула руки в стороны.

— Убьешь меня, Дерек? Ну, давай же! Убей!

Ее губы жалобно кривились, слезы катились из глаз и тут же высыхали на щеках от жара. Дерек осторожно прикоснулся к пока еще белой щеке, и тут же отдернул руку, обжегшись.

— Убей ее, Дерек! — выкрикнула Ирга, и Марайя, повернувшись к ней, выдохнула пламя.

Ирга упала на четвереньки, закатилась под стол, похлопала ладонью по занявшейся косе, сбивая огонь, и быстро поползла к дальнему краю. Когда она выглянула, скатерть на столе горела, а разлитое вино пузырилось и пенилось, закипая.