Зимний сон Малинки (СИ) - Логвин Янина - Страница 19

- Малинкина, если я говорю идти в купе, это значит: идти в купе. Какого черта ты снова там оказалась?

- А ты не командуй здесь, Гордеев, не на работе. Что же, прикажешь мне сидеть и ждать, пока тебя там отлупят? А вдруг ты драться не умеешь? Откуда я знаю!

- Лупила меня только ты, и то в далеком детстве. С тех пор я кое-чему научился. Так что не стоит впредь за меня переживать! Сам разберусь!

- Вот и не буду!

- Вот и не надо!

- Какой же ты… Упертый гусь!

- А ты…

Но кто я, Гордеев договорить не успел, потому что я вдруг испуганно уставилась на его щеку, на которой красовалось пятно крови и, потянувшись, коснулась щеки пальцами. В голове моментально вспыхнула мысль: это провал! Ведь если вместо солидного подрядчика с солидному заказчику приедут два техасских рейнджера, договор может и уплыть!

- Ой, Димка, кажется, тебя ранили!

- Где? – Гордеев вскинул руку, накрыл ею мою ладонь, и тут… сердце пропустило удар.

Та-ак! Стоп-стоп-стоп! Постойте! Э-э, что оно сделало?!

А можно на пару секунд отмотать назад? Что-то я не поняла.

Так, вот я вижу кровь, поднимаю руку к лицу Димки, касаюсь гладко выбритой щеки пальцами, а вот Гордеев накрывает мою ладонь своею. Где-то за мгновение до этого мы встречаемся взглядами.

Ага, вот в этот самом месте все и случилось. Сердце пропустило удар.

Хм! Что еще за ерунда?

Дверь в купе открылась и на пороге возникла проводница с двумя стаканами чая. Мы с Гордеевым тут же отпрянули друг от друга, усевшись на свои места, а женщина заулыбалась:

- Да ладно вам, голубки, чего смущаться-то! Я здесь и не такое видала! Я ведь сразу поняла, что вы вместе. Ох, молодежь! Закрыться только не забудьте и не сильно шумите – у вас за стенкой серьезные люди едут! А стаканчики я утром заберу.

Подмигнула нам многозначительно… и вышла.

Чего? Это она сейчас о чем?

Мы с Гордеевым уставились друг на друга. На щеки снова пополз румянец. Ситуация и правда вышла неловкая, ну так я не специально же. И драку спровоцировать думать не думала. И вообще, я бы сейчас от чая не отказалась, что так уютно покачивается в стаканах, исходя парком. Вот только…

Вздохнув, гордо отодвинула от себя свой стакан:

- Ты как хочешь, а я пить не стану. У меня своя чашка и пакетики есть. Мне такой сервис не по карману!

- Когда ты со мной, по карману, - холодно буркнул Гордеев, и не успела я взмутиться: с чего это он такой самоуверенный? Как Димка объяснил: - В вагоне СВ чай бесплатный.

- Правда? – только и спросила, а рука уже сама потянулась к металлической ручке. – А-а, ну тогда ладно.

Густые волосы мешали, и я убрала их с плеч на спину. Всыпала в чай три стика сахара и размешала. Боров Жека никак не уходил из мыслей. Я все еще боялась, что он придет за Дашей, но просить Гордеева закрыть дверь было стыдно.

- Малинкина, так и будешь сидеть?

- А что не так? – не поняла я, отхлебнув из стакана напиток. Облизала губы – м-м, сладко! У Гордеева почему-то странным образом натянулись желваки.

Он встал и достал свою сумку. Расстегнув ее, покопошился внутри и протянул мне футболку.

- Держи. Не думаю, что у тебя есть еще.

Заподозрив неладное, я опустила голову, взглянула на себя… и ахнула. Боров Жека своими ручищами успел распустить мою собственную по швам! И сейчас я сидела перед Гордеевым, нескромно отсвечивая в прорехах той частью бюстгальтера, что граничила с беспределом. Почему-то взглянуть на себя в зеркало после драки – даже мысли не возникло!

- Переоденься, Малинкина, я пойду умоюсь. И закрой дверь на замок, - не глядя на меня, отчеканил Гордеев, взял полотенце и вышел из купе.

Футболки у меня действительно больше не было - факт. Но надевать Гордеевскую – идеально отглаженную и чистую, было неловко. Ну не в свитерок же собственный влезать, когда в вагоне плюс двадцать три. Из одежды у меня оставалось только платье – по-зимнему закрытое. То, в котором я была на собеседовании и которое собиралась надеть на встречу с заказчиком. Не сказать, что фонтан, но для помощницы сгодится. Но как в платье спать?

Время шло, чай остывал, и я решила не быть гордой. Сняв изорванную футболку, надела Димкину. Потянула носом у плеча – пахло от футболки приятно. По-мужски пахло. Хм, вот если бы мне утром сказали, что я сегодня буду спать в одежде своего лапчатого босса – ни за что бы не поверила шутнику, а так глупо хихикнула.

Нервы, что ли, после драки шалят?

Вернулся Гордеев, и я свободно вздохнула, убедившись, что лицо у парня чистое, без ссадин и синяков. Он покосился на меня, сел и пододвинул к себе чай. Стукнул несколько раз ложечкой о стеклянные стенки стакана и отложил ее в сторону. И если бы у меня была с собой дорогая закуска, я бы ему ее предложила (из вежливости и женской благодарности: все же вступился за своего инженера!), но закуски не было, и я пододвинула к Гордееву пакет с пирожками.

- Будешь? Ну, если хочешь, конечно.

Гордеев не ответил, но пирожок взял.

Спросил через пару минут:

- Можно мне еще?

- Бери, конечно.

- Сама делала? Вкусные.

- Нет, мама. Я бы не успела. Но я тоже умею, правда.

Вот и зачем сказала? Как будто ему важно это знать.

Через десять минут я уже грустно смотрела на почти пустой пакет, понимая, что, кажется, осталась без завтрака. Интересно, вот когда мой Лешка вырастет, он тоже будет пищу не есть, а заглатывать, как удав? А вдруг это как-то по крови передается?

Мамочки, я же его не прокормлю!

После того как допили чай и все съели, наконец-то по-человечески поговорили о тендере и заказе, обсудив рабочие моменты. Я показала Гордееву документы и на всякий случай еще раз уточнила позиции, что касается оборудования, сроков заказа и возможных уступок с нашей стороны. Как-никак конкуренты нарисовались, нужно быть ко всему готовыми. В том числе и к тому, чтобы выглядеть на фоне конкурентов как можно убедительнее.

Время подошло позднее, день выдался сумасшедший, и я зевнула, прикрыв рот ладонью. Гордеев тут же убрал документы в папку.

- Ладно, Малинкина, разберемся на месте, а сейчас давай спать. На часах почти полночь.

- Давай, - согласилась я.

Димка вздохнул, посмотрел на меня с хмурой тоской, и вдруг стянул с себя джемпер, оставшись в джинсах. Аккуратно его сложив, потянулся к вешалке, заиграв загорелыми бицепсами и крепкими плечами, а я как зевала, да так и застыла, неприлично распахнув глаза.