Алый король (ЛП) - Макнилл Грэм - Страница 47

— Прикончи его, не теряй время!

— Сначала преподам ему пару-тройку уроков.

Понемногу придя в себя после травмы, Санахт направил разум в высшие Исчисления и вонзил в сознание человека ментальный шип.

Мужчина покачнулся и едва успел отвести в сторону сокрушительный удар, едва не разрубивший его пополам.

— Не смей! — рявкнул Люций, бросив на атенейца злобный взгляд. — Не смей трогать его. Он мой.

Санахт извлек шип. Он узнал все, что нужно.

«Йасу Нагасена, агент Императора».

«Направлен сюда Сигиллитом с распоряжением…»

Мечник XV легиона поднялся на одно колено. Оба клинка буквально прыгнули ему в руки.

Блаженно улыбнувшись, Люций поменял хват — скопировал позу противника, который держал оружие двумя руками и наклонял вперед. Противники обменивались ударами в течение нескольких секунд — на целую вечность дольше, чем продержалось бы против мечника Фулгрима большинство оппонентов.

Но, каким бы мастерством или смелостью ни обладали смертные, дуэли между ними и легионерами всегда заканчивались одинаково. Парировав безупречный выпад, Люций повернул предплечье и, зажав меч Нагасены в локте, резко дернул; блистающий клинок аккуратно разломился надвое.

По гримасе боли на лице мужчины могло показаться, что он только что потерял первенца.

Заметив ужас Йасу, легионер рассмеялся и, вздернув смертного над полом, поднес его ближе, изучая внимательно, словно какого-то особо гениального идиота.

— Ты хорош, — сообщил мечник, — но не настолько, как тот вороненок.

Нагасена забился в хватке Люция, однако тому уже надоела игра. Сын Фулгрима не почтил врага чистой смертью, а просто бросил его за перила.

Из ледяной дымки выступил новый неприятель, но уже не одаренный человек, а воин Астартес, чей доспех цвета матовой стали едва сдерживал грандиозную мощь своего хозяина.

— Возможно, со мной будет интереснее? — произнес Дион Пром.

Его пси-капюшон вспыхнул эфирной энергией, и Санахт прозрел в разуме врага несокрушимую ментальную структуру учений Ультрамара.

— Беги, — велел он Люцию.

Псионический буран накрыл Тайных Скарабеев, и воющие Волки обрушились на них, словно древние варвары — на строй римейского легиона. Снаряды взрывались и рикошетили от брони, инеевые топоры рубили серебристо-стальные рукояти пси-клинков Сехмет.

Коридор полосовали болтерные очереди, детонирующие гранаты разлетались осколками раскаленного металла. В относительно узкой галерее воины Тысячи Сынов не могли воспользоваться перевесом в численности, но у них имелись другие, более важные преимущества.

По крайней мере, так раньше казалось Ариману.

Теперь он видел, как эфирные молнии беспомощно рассыпаются искрами, а огненные бури угасают в пасти фенрисийской метели. Отпрыски Магнуса пытались вскипятить кровь противников, но их чары расплетались, а призванные ими смертоносные кошмары рассеивались, как утренний туман.

В арьергарде Солнечные Скарабеи и Оперенные бились против визжащих автоматонов. На фланге горстка уцелевших Клинков Анкхару кин-ударами и болт-снарядами сбивала на лету скачущих бойцов-трэллов Механикума.

Стены содрогались, как при землетрясении: неприятельские корабли обстреливали комплекс залпами макропушек и рельсотронов. Где-то с исступленной яростью проревел боевой горн титана; непонятно было, союзный он или вражеский, далеко или близко от зала.

Азек своим телом прикрывал спасенных узников от свистящих осколков. Все трое истекали кровью из десятков порезов, но легионеры получали гораздо более серьезные раны.

И четверо Тайных Скарабеев уже погибли.

Вина за это лежала на Онурисе Гексе, который повел терминаторов в битву, полагаясь на обычную тактику совместного применения эфирных сил: провидческий взор для метких ударов, кин-поля для дополнительной защиты, биомантию для увеличения стойкости и направленный огонь Пирридов для выжигания всего живого.

Но их враги носили обереги от заклятий. Инеевые доспехи Волков покрывали резные символы отвержения, с пластин брони свисали талисманы — волчьи лапы, меховые амулеты и бусы, которые изготовил какой-нибудь размалеванный синей краской шаман.

Безыскусное прикрытие, но пока что действенное.

«Легионеры Тысячи Сынов вечно забывают главную доктрину Аримана».

+В первую очередь мы — Астартес, только во вторую — Псайкеры!+

Онурис мгновенно внял команде Азека и перешел от псионических атак к фехтовальным выпадам. Зацепив крюком алебарды ногу противника, Гекс дернул его на себя, и легионер слева нанес удар в неприкрытое горло фенрисийца. Другой Волк перехватил опускающийся клинок, всадил его в пол и выпустил масс-реактивный снаряд в лицевую пластину воина Сехмет.

Металл смялся от разрыва болта, но выдержал.

Однако в строю терминаторов на мгновение возник просвет.

Заметив его, фенрисиец с телом и конечностями из некрашеной стали бросился вперед, будто таран. Тайные Скарабеи отступили под сокрушительным натиском.

Волки только этого и ждали. В брешь ворвался завывающий безумец, который вертел двухклинковым валочным топором так, словно тот ничего не весил. Сверкнув холодной молнией на лезвии, оружие рассекло доспех терминатора, и другие сыны Русса ринулись в атаку.

Двое из них — один с зубчатым копьем-гарпуном, другой с льдистым мечом — вклинились в стену щитов Тысячи Сынов, и сражение превратилось в беспорядочную свалку.

Ариман заметил увенчанного бурей вожака фенрисийцев, воина с изображением черепа на шлеме. Корвид уже видел такой знак прежде и кивнул, приветствуя равного себе.

Рунный жрец указал на него, как будто заявляя права на добычу.

+Я вижу тебя, Азек Ариман,+ передал Космический Волк.

Его голос звучал, как шелест сухого ветра над суровой тундрой.

Пока двое псайкеров общались со скоростью мысли, между ними бесконечно медленно падали хлопья снега, а легионеры вокруг бились тягуче, как во сне.

+Откуда ты знаешь меня?+

+Читаю твой вюрд. Он плохо кончается.+

+Кто ты такой?+

+Бёдвар Бъярки, рунный жрец ярла Огвая Огвая Хельмшрота из Тра и кровный брат Улвурула Хеорота, прозванного Длинным Клыком.+

+Рунный жрец,+ язвительно повторил Ариман. +Я встречал одного из вас, его звали Охтхере Судьбостроитель. Он тоже говорил мне о вюрде, но теперь спит на красном снегу Просперо.+

+В тот день я почувствовал, что ты распустил его нить,+ отправил Бёдвар. + Знаешь ли ты, чем это обернулось для тебя?+

Азек мельком взглянул на свой посох. Он помнил, как сине-золотая хека через несколько секунд после смерти Охтхере потемнела до эбеновой черноты.

+С тобой я поступлю так же,+ пообещал Ариман.

+Нет, у меня иной вюрд.+

Не успел Азек ответить, как по залу разнеслись грохочущие удары, схожие со звоном громадного парламентского колокола, что сзывал членов Совета Терры в башню Гегемона. Под сводами прокатился рев обезумевшей богомашины, и связь между псиониками внезапно разорвалась.

Пробив стену, «Залголисса» шагнула на нижний этаж. Воины на верхней галерее прервали бой при виде титана: из-под панциря «Разбойника» текла смазка цвета ржавчины, он затрудненно выдыхал пары ядовитых выхлопов. Колосс издал громоподобный рык, какому позавидовали бы высшие хищники допотопных эпох, и поднял левую руку. В когтистом кулаке он сжимал массивную цепь, на конце которой висела оторванная голова «Гончей» с бронзовой отделкой брони.

Следом «Залголисса» воздела правую руку. Залязгали податчики снарядов, пневматические автозагрузчики загнали огромные снаряды в казенник гатлинг-бластера.

+В укрытие!+ гаркнул Ариман.

Подхватив Лемюэля и Камиллу, он ринулся в ближайшую камеру. Афоргомон потащил за собой другую женщину, и в тот же миг «Разбойник» открыл огонь.

Мир сотрясла адская буря оглушительных взрывов. Выпущенная титаном очередь растерзала верхний ярус, грохот ударных волн сейсмической мощи слился в единый непрерывный рев. Взметенные ураганом каменные осколки рикошетили от каждой стены. Один из них зацепил Гамона; тот вскрикнул, обливаясь кровью из раны в ноге. Азек заслонил смертного своим телом, но в камеру ворвался пламенный вихрь, который выжег и высосал обратной тягой весь кислород до последней молекулы. У троих узников началось удушье, но Ариман искусством Павонидов создал вокруг голов людей пригодную для дыхания газовую смесь.