Лисичка и крокодил (ЛП) - Лангле Ив - Страница 10

Подняв маленькую бутылочку, Рене с сомнением посмотрела на нее.

— Как это работает?

— Ты никогда раньше не мыла волосы?

Она пожала плечами.

— Если мы слишком пачкались, а шланг не работал, нас просто брили

Низкий шум, похожий на рычание и что-то еще, вырвался из его горла.

— Мы не будем стричь тебе волосы. Отдай это мне.

Он взял бутылку и обхватил Рене за плечи — ох, кожу закололо — и повернул, поставив спиной к себе. Мгновение спустя она почувствовала пальцы на своих волосах, разделяющие пряди, массирующие голову. Она поднялась на цыпочки, и удовлетворенно мурлыкнула.

— Вот так хорошо, — сказал он глухим голосом.

Виктор толкнул ее под брызги, и белая пена попала ей в глаза.

Рене завизжала.

— Ой, оно щиплет! Ой! Ой! Я ослепла! — Вот тебе и доверие!

— Не будь таким ребенком. Это всего лишь шампунь. Закрой глаза и умой лицо. Все прекратится через минуту.

— Но мои глаза горят! — простонала она, жмурясь от неприятного ощущения.

Послышался шорох, и Виктор оказался позади нее в душе. Она слепо повернулась, ища спасения — и наткнулась пальцами на обнаженную кожу. Это мгновенно успокоило ее.

— Дай мне секунду, сейчас смою. — Он наклонил ее голову под воду, пальцы пробрались в ее волосы. — Тут еще немного пены. Держи глаза закрытыми.

Вода текла по ее лицу. Боль в глазах утихла. Рене позволила себе расслабиться и вдруг осознала свое положение.

И она не знала, как это описать.

Обнаженная, она прижималась к Виктору. Между ног все горело, по телу распространялся жар, вершинки сосков прижались к его груди. Его стержень, зажатый между их телами, раздулся и казался горячим.

Его руки спустились с ее головы, скользнули по спине, вниз, до талии. Секунда — и Виктор обнял ее, и жар внутри стал сильнее.

Рене откинула голову назад и открыла глаза. Ее губы приоткрылись, когда она поймала взгляд Виктора. Мрачный и напряженный, его откровенный взгляд пожирал ее. Не давал двинуться с места.

Он наклонился к ней, и она затаила дыхание, ожидая поцелуя. Желая этого.

— По-моему, ты чистая, — сказал он тихим голосом.

Выйдя из ванны, Виктор схватил полотенце с крючка на стене и обмотал его вокруг себя, скрыв нижнюю часть тела.

Ошеломленная, смущенная и жаждущая чего-то, что она не могла определить, Проект — «нет, теперь я Рене» — онемело выключила краны и взяла полотенце, которое он оставил для нее. Он исчез, пока она обматывала им свое тело.

Что случилось? Или больше похоже на «чего не случилось»?

Он почти поцеловал ее. Она чувствовала это даже несмотря на отсутствие опыта. Почему он остановился?

Твердость его плоти говорила больше, чем слова — она нравилась ему, определенно. Но он все равно ушел. И, черт возьми, Рене должна была выяснить, почему. Ей нужно было понять, что она чувствует. И почему.

Это нормально, что она снова хочет к нему прикоснуться? Что хочет, чтобы он был рядом с ней, кожа к коже? Хочет, чтобы его губы коснулись ее?

У Рене было так много вопросов. Так много новых ощущений и чувств. Жизнь в клетке не готовила ее к кому-то вроде Виктора, человека, который разбудил ее чувства.

Если бы только она могла кого-то спросить. С кем-то поговорить. Но кто будет отвечать на ее вопросы? Кто даст ответы?

Если кто и может, то только один хладнокровный крокодил.

И Рене направилась вслед за Виктором.

Глава 6

Виктор мерил шагами спальню.

Он был одет в джинсы и футболку, больше одежды, чем обычно носил дома, но ему нужна была ткань. Нужна — как броня, чтобы попытаться скрыть воспоминание о том, как тело Рене прижималось к его телу.

Он бросился в ванную, намереваясь спасти ее. И вместо спасения почти проиграл битву со своим телом.

Виктор никак не мог стереть из памяти восхитительный вид ее обнаженной плоти. Такая женственная — тяжелая грудь, широкие бедра, блестящие от влаги, умоляющие о прикосновении языка. Зачесанные назад волосы подчеркивали тонкие черты лица Рене, делая ее похожей на водяную нимфу. Ему хотелось упасть на колени и поклоняться ей.

Он должен был тогда понять и сбежать — сразу же. Далеко и быстро. Попросить замену, сделать все, что угодно, только не касаться ее и уж тем более не помогать ей вымыть волосы. Она почти мурлыкала от прикосновения, и было так просто представить, что она издает этот звук по совершенно другой причине.

По очень развратной причине.

«Я хочу заняться с ней чем-то плохим». Или хорошим, в зависимости от точки зрения.

Пена в ее глазах и последующая паника вырвали его из плена — на мгновение, потому что Виктор и сам не понял, как потом оказался рядом, прижимаясь к ее телу своим. Когда она откинула голову назад, глядя на него завораживающими золотыми глазами, он едва удержался от поцелуя. По выражению лица Рене было видно, что она этого хотела. Хотела, чтобы он воспользовался ее готовностью.

«Я не могу!»

Оперативники не обманывали жертв. Хорошие агенты не позволяли своей похоти встать на пути их миссии — миссии, которая включала в себя защиту девушки до тех пор, пока для нее не найдут хорошее жилье.

«И моя спальня не станет таким жильем, хотя бледное личико и рыжие волосы будут отлично смотреться на серебристом одеяле».

С раздраженным рычанием он убежал в свою комнату, оделся, пытаясь забыть ее прикосновения, но даже там Рене все еще преследовала его. Он не мог перестать представлять ее в своих объятьях. Хотеть ее. В этом не было никакого смысла. Его тело, обычно такое холодное и безразличное, вспыхнуло, как будто у него поднялась температура.

Может, у нее был вирус. Что-то из лаборатории, какая-то заразная болезнь. Да. В этом было больше смысла. Любой повод — лишь бы не признаться, что она заставила его чувствовать.

«Хотя если для лечения мне понадобится хороший секс…»

Нет, лучше он попросит у доктора какие-нибудь таблетки.

А пока Виктору нужно было отвлечься. Поскольку у него не было спарринг-партнера, придется погрузиться в готовку, сосредоточиться на продуктах и времени приготовления.

Но прежде чем он успел добраться до кухни, перед ним появилась Рене, завернутая в полотенце.

«К черту ужин, давайте сразу перейдем к десерту».

— Почему ты не одета? — зарычал он.

Желательно, во что-нибудь, застегнутое от шеи и до пят.

— Ты не принес мне футболку, которую обещал. И я не могла снова надеть грязное платье. Плохо пахнет.

Она сморщила нос.

Мгновенно перестав злиться, он бросился обратно в комнату, где схватил самую маленькую рубашку, которую только смог найти, и пару спортивных штанов с завязкой на поясе. Обернувшись, он обнаружил, что она последовала за ним.

Рене провела рукой по одеялу.

— Очень мило, — сказала она. — Она такая большая. Я думал, что у меня большая кровать, но это нечто огромное.

Огромное? О да, у него есть кое-что огромное. Он отбросил прочь грязную мысль.

— Твоя поменьше, да, а это называется королевский размер. — Достаточно места для борьбы голышом. — Вот, держи.

Он швырнул в нее одежду и стал ждать, пока она уйдет.

— Благодарю.

К его ужасу — и восторгу — Рене уронила полотенце, снова демонстрируя свои соблазнительные прелести. Джентльмен посмотрел бы в сторону, но крокодил просто застыл, зачарованный рыжими кудряшками на ее лобке. К счастью, она разрушила гипноз, когда надела его рубашку через голову. Рубашка оказалась Рене до колен, но вид ее великолепного тела остался словно выжженным на его сетчатке.

Она опустилась на кровать, но прежде, чем успела задрать ноги, чтобы натянуть штаны — и окончательно лишить его разума — Виктор убежал в безопасное место на кухне, его дыхание срывалось, как будто он пробежал марафон.

Да, точно. Бег, чтобы увести его от искушения.

Когда через минуту Рене вошла в кухню, Виктор все еще держал голову в морозилке.