Месть железного дворфа - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 88

Им удалось бы выполнить задуманное и бежать незамеченными, если бы в палатке военного правителя Хартуска не появилась вторая тень.

– Они уходят! – произнес незваный гость, который внезапно материализовался прямо перед орком.

Охранники с воинственным видом бросились на неизвестно откуда взявшегося пришельца, но тот стоял неподвижно, не обращая на них внимания. Когда один из телохранителей Хартуска швырнул в дроу копье, тот даже не шевельнулся, а оружие, не причинив ему никакого вреда, упало на землю.

– Твоих драконов больше нет, Хартуск, – продолжал дроу. – Мой народ, жители Мензоберранзана, был обманут предателями из К’Ксорларрина точно так же, как ты!

Группка орков окружила вождя; размахивая копьями и мечами, они снова собрались напасть на неизвестного. Но Хартуск приказал им отойти назад.

– Ты кто такой?! – грозно рявкнул он.

– Посланец герцога Тиаго, – ответил дроу.

– Герцога, слуги которого уже давно бежали! – прорычал Хартуск, а телохранители со свирепым видом выставили перед собой оружие.

– Это потому, что нас обманули! – резко возразил дроу. – Обманули темные эльфы из города К’Ксорларрин.

– Которые тем не менее остались, чтобы сражаться рядом с нами! – взревел Хартуск.

Дроу усмехнулся и покачал головой:

– Нет, военный правитель Хартуск. Они завели тебя сюда, так далеко от твоей крепости, и растянули линии снабжения лишь для того, чтобы увидеть твою погибель. А теперь они уходят.

Договорив, дроу пожал плечами и растаял в воздухе, но прежде он протянул руку к тому орку, который только что швырнул в него копье. Маг щелкнул пальцами, орк рухнул на землю, а в груди его образовалась такая же рана, какую нанесло бы брошенное им оружие.

А дроу больше не было.

Стражники заметались но палатке, думая, что сейчас он появится в другом месте, но Хартуск наградил оплеухами тех, кто попался под руку, и заорал:

– Бегом, проверьте!

Можешь мне не поверить, но я ненавижу совершать подобные глупые, некрасивые, грязные вещи, – обратился Киммуриэль к Громфу, когда вернулся к архимагу в пещеру, расположенную на севере, далеко от орочьей армии и палатки Хартуска.

– Они лишь сыграют предназначенную им роль, – спокойно ответствовал архимаг.

Киммуриэль понимал, что сегодня многие дроу из К’Ксорларрина встретят свою смерть. Эти потери покроют позором молодой город и поставят Верховную Мать Зирит в очень неудобное положение, поскольку ей придется обратиться за поддержкой к Верховной Матери Квентл.

Таким образом, масштабная экспедиция на Серебристые Болота снова принесет выгоду Дому Бэнр. Киммуриэля, разумеется, это все нисколько не удивило. Он с самого начала подозревал, что Квентл именно с таким дальним прицелом уговорила воинов и магов К’Ксорларрина идти на войну. Именно поэтому она приказала Тсабраку сотворить заклинание Сумерек, хотя могущественный Громф больше подошел бы для выполнения подобной задачи. В конце концов, она никогда не собиралась предоставлять К’Ксорларрину независимость, а Верховной Матери Зирит – свободу от власти Дома Бэнр.

Несколько десятков убитых мужчин ничего не значили для Верховной Матери Квентл. Но ресурсы Матери Зирит были ограничены, к тому же ей приходилось заботиться о безопасности города, окруженного врагами, особенно после того как Дзирт и его друзья нанесли ей существенный урон. И для Зирит подобный удар мог оказаться весьма болезненным.

Неудача Зирит могла навести другие Дома Мензоберранзана, например, Меларн или Ханцрин, на дерзкую мысль о том, что создание нового города вовсе не было санкционировано и благословлено Госпожой Ллос. Ни для кого не было секретом то, что Верховная Мать Шакти Ханцрин создала собственную торговую коалицию с несколькими менее влиятельными Домами. Поэтому ее разозлил решительный ход Дома Ксорларрин – создание колонии в Верхнем Подземье, из которой можно было вести торговлю с поверхностью.

Киммуриэль пристально уставился на архимага и пожалел о том, что сейчас не время для очередного псионического занятия. Возможно, он сумел бы проникнуть в истинные замыслы Громфа и разгадать эту загадку – загадку мага, который служил обеим сторонам, предавал и своих, и врагов.

Громф знал о вмешательстве Джарлакса, но ничего не предпринял, вообще не обратил никакого внимания на наемника. С другой стороны, отправив Киммуриэля к Хартуску, Громф действовал в интересах Верховной Матери Квентл.

Но почему?

Темные эльфы могут передвигаться с большой скоростью, особенно когда есть возможность призвать призрачных ящериц и других магических созданий.

Но они не смогли обогнать вести, которые неслись из лагеря военного правителя Хартуска обратно на север и на восток, передавались от орка к гоблину, от огра к великану.

И поэтому первая битва в наступлении Хартуска на Эверлэнд состоялась не под стенами города, и орки сражались не против Алейны Сверкающее Копье и ее Серебряных Рыцарей. В хвосте огромной армии распространился слух о том, что за голову дроу дают сто золотых монет и воз рабов.

И вскоре ночное небо озарили огненные шары и молнии, созданные магами-дроу. Прекрасные мечи темных эльфов свистели в воздухе, и поля были залиты кровью орков, гоблинов и великанов.

По исход битвы решили сотня камней, брошенных великанами, тучи орочьих стрел и копий. Воины из К’Ксорларрина были побеждены благодаря огромному численному превосходству противника. Кое-кому удалось бежать, скрыться во тьме, но многие попали в плен или были убиты.

В точности так, как замышлял Громф.

Глава 23

Ловушка для вождя

Она смотрела сквозь пламя и видела все так ясно и четко, словно находилась прямо в том самом костре. Помимо треска поленьев, до нее доносилось ворчание врагов, расположившихся в лагере. Убедившись, что это костер вожаков, Кэтти-бри отбросила все мысли и погрузилась в транс, куда ее увлекало волшебное кольцо, и связь ее с уровнем Огня стала еще прочнее.

Пламя костра вздымалось высоко к ночному небу, и на него оборачивались все находившиеся вокруг орки и великаны. Однако спустя несколько минут они отвлеклись на какой-то грохот, донесшийся с юга и породивший эхо в окрестностях лагеря.

Это было пение, стук оружия о щиты и мерный топот тысяч сапог.

Какая-то многочисленная армия приближалась к стоянке крупного отряда, расположенной в Холодной Долине, между восточными отрогами Ровинских гор и Мерцающим Лесом. Орки из этого самого лагеря в начале года отбросили отчаявшегося короля Эмеруса обратно в твердыню Фелбарр.

Гоблины, орки и великаны встревоженно переглядывались. Им было известно о сражении за мост через Сарбрин – по крайней мере, отрывочно, – и еще ходили слухи о том, что дворфы вырвались из Мифрил Халла.

Значит, это войско короля Коннерада идет на помощь Фелбарру?

Костер вспыхнул еще ярче, и они поняли, что причиной тому были не ветер и не очередное смолистое полено. Языки пламени некоторое время исполняли свой завораживающий танец, затем изменили цвет, по очереди стали синими, красными, рыжими и белыми. Теперь костер излучал такой сильный жар, что орки и гоблины вынуждены были отступить.

– Это какое-то колдовство! – воскликнула Барунга Вражий Камень, глава отряда ледяных великанов и, таким образом, командир всего лагеря. Но едва успела великанша договорить, как из костра вышел живой великан, созданный целиком из огня!

Ледяные великаны взревели и бросились к своим камням, а те, кто не смог сразу найти «оружие», принялись хватать оказавшихся поблизости гоблинов и орков и швырять их в элементаля.

А затем Барунга повела своих воинов в бой. Они пытались отбиться от огненного элементаля тяжелыми дубинами. Один великан с пылающими волосами и одеждой покатился прочь, а второй рухнул на землю, рассыпая дождь искр и тлеющих угольев: элементаль нанес удар кулаком прямо в его белое лицо.

Но, несмотря на появление свирепого элементаля, основное внимание орков и великанов привлек шум, доносившийся с юга. Деревья на опушке Мерцающего Леса начали колыхаться, зашумела листва, и теперь отчетливо была слышна песня. И песня эта привела в ярость гоблинов и великанов, которые больше всего на свете ненавидели дворфов.