Второй Шанс (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович - Страница 50

Не сказать, что генерал был таким великим оратором, но основные принципы знал, и сейчас давил на эмоции. Факты? Да, Лев густо вплетал в речь факты, и приводил слухи, самого общего свойства, но все равно в основе лежало давление на эмоции. Точнее говоря, на одну из них — страх. Еще в самом начале, когда ему сразу, без разговоров, вопросов и обсуждений вручили самые обширные полномочия, Лев убедился, что бòльшая часть Совета подавлена и находится в скрытой панике.

Иначе никак нельзя было объяснить ту легкость, с которой он взлетел обратно на вершину властного Олимпа.

Конечно, здесь можно было бы заметить, что Совету требовался козел отпущения, на которого можно было бы взвалить все неудачи, да только Лев понимал, что в случае его неудачи, Риму и Совету придет конец. Можно эвакуироваться, можно перенести часть документов, но разрушенные структуры интеграции людей, разбросанных по планете, так легко не перетащить. Собственно, на этом и основывался эффект кратковременного преимущества, от уничтожения, неважно, Рима ли или Сверхмозга.

Но, в любом случае, слишком легко все прошло, и Льву, волей-неволей, приходилось признавать в глубине души, что обязан он этим своим врагам. В данном случае, псионикам, которые, создав общий панический настрой, и, исподволь воздействуя на Совет, облегчили ему задачу. Теперь вот они пытались исправить собственную ошибку, нагнетая атмосферу в столице, и Лев не собирался упускать такой шанс.

Широкими мазками он рисовал перед Советом картину, можно сказать, Апокалипсиса.

Как возмущенные народные толпы, размахивая оружием, которого всегда было в изобилии, пойдут на штурм Октагона. Сметут охрану и стены, и разорвут на кусочки «негодную власть», и только потом опомнятся, может быть, но будет уже поздно. Робкие возражения, что Октагон неприступен, Лев безапелляционно отмел в сторону, заявив, что паника и агрессия, несомненно, захлестнут всех, включая воинские части, стоящие в городе. И тогда у бунтовщиков будет и тяжелое вооружение, и бронетехника, и подготовленные солдаты. В наилучшем случае, не будет солдат, но то, что войска не смогут остановить толпу, Лев заявлял со всей уверенностью.

В качестве обоснования он приводил такие факты, что режиссеры бунта, те, кто разжигает панику в столице, несомненно, в первую очередь, нанесут удар по войскам в городе. Те не успеют среагировать, в силу понятных причин, и закончится все это плохо.

— Что же вы предлагаете?! — раздался выкрик с мест.

— Предлагается следующее, — тут же ответил Лев. — Все войска, находящиеся в городе, скрытно привести в полную боевую готовность. Ввести еще войск, скрытно или под видом отправленных на переформирование. Закрыть город. Спровоцировать выступление будет очень легко, и дальше подавить. Раз, два, несколько тысяч трупов и все, можно зачищать город спокойно.

— Или несколько десятков тысяч трупов, а? Или несколько сот тысяч? Насколько войска готовы к подавлению бунта горожан?

— Не готовы, — признал Лев. — Но именно для этого и нужна провокация, чтобы толпа поперла в атаку, и тогда все сведется к привычной ситуации: там враги, тут друзья. Стреляй или убьют.

— Какое-то хлипкое обоснование!

— Извините, у меня нет под рукой десятка дивизий, личный состав которых готов стрелять в людей без всяких колебаний. Разрядить ситуацию в городе не получится, а силы охраны правопорядка будут сметены, если мы проморгаем начало. А мы его проморгаем, потому что режиссеры этого выступления выберут удобный им момент, и будут бить туда, куда им удобно.

— Где гарантии?

— Никаких гарантий! Но заметьте, войска будут в полной боевой готовности, и будут знать, что в городе бунт против власти. Также все структуры будут готовы реагировать на выступления. И так далее, и так далее. Еще раз повторяю, те, кому выгоден бунт в столице, не остановятся, а мы не можем остановить их. Поэтому все произойдет, хочется вам того или нет. Но только от вас будет зависеть, будем мы готовы к этому выступлению или нет. Количество трупов здесь за скобками, ибо вопрос стоит.

— Почему нельзя тянуть время, вычисляя главарей и режиссеров бунта, и затем аккуратно погасить верхушку?

— Потому что мы не знаем, кто они. И не сможем вычислить их.

— Как такое может быть?!

— Потому что, — Лев выдержал многозначительную паузу, — нам противостоят не просто люди. Нам противостоят псионики!

В зале поднялся шум, впрочем, весьма сдержанный. Лев с удовлетворением ощутил, что аура страха в зале сгущается. Все равно состав Совета надо было обновлять полностью, почему бы и не ускорить процесс, для пользы дела? О, разумеется, Совет, как вершина пирамиды власти Федерации, требует особого подхода и особых методов, но этим Лев собирался заняться немного позже. Сейчас ему предстояло совместить не слишком приятное с полезным. Разрядить ситуацию в столице, и, наконец, ухватить этих проклятых псиоников за хвост или иную часть тела.

Пока что все ниточки, ведущие к псионикам, рвались при первом прикосновении.

Пусть даже они не были бойцами, но отлично научились скрываться.

— Да, да, псионики!! — возвысил голос Лев. — Они долго ждали, чтобы отомстить! Долго скрывались, делали вид, что дружелюбны, и готовили удар в спину Федерации!

Лев улыбнулся в зал, показывая, насколько наивны были псионики в этом вопросе.

— Но теперь, теперь они перешли черту! Они чувствуют угрозу, и поэтому ускорили свои действия и начали совершать ошибку! Не подлежит сомнению, что они вошли в сговор с тварями!

Вот теперь зал полыхнул выкриками. Эффект неожиданности сработал на все сто процентов. Лев, ухмыляясь, смотрел прямо перед собой. Да, теперь надо будет только убедиться, что слова выйдут за пределы Совета, и достигнут ушей… скажем так, массовой общественности, и тех, кто этой массой дирижирует. Вот тогда следующий шаг из запланированных будет успешно сделан. Пусть Лев и не думал, что враги возьмутся за разжигание столицы, но это никогда не мешало ему использовать планы врагов, обращать эти планы против них самих, и уж тем более, поворачивать планы к своей выгоде, а значит и выгоде Федерации.

— Да, пока твари бьются о неприступные твердыни войск Федерации, псионики решили вонзить нож в спину человечеству! Поэтому я требую принять мой план, и требую наиболее жесткого подавления бунта! Это позволит не только полностью исключить вероятность повторного восстания, но и позволит уничтожить тех, кто предал людей! Я обещаю это!

Под гром аплодисментов, пропитанных страхом, Лев получил санкцию на требуемую войсковую операцию. Разумеется, к нему приставили наблюдателей и координаторов от Совета, ибо с всевластием Льва были готовы мириться, пока он обращал его против тварей. Всевластие в столице, под боком Совета, уже вызывало подозрения у власть предержащих. Но, тем не менее, псионики и их заговор настолько всех напугали, что пока Лев получил, то, что хотел.

Но это была только половина плана Римского Льва, явная его часть.

О второй половине плана: под это дело обновить Совет минимум на три четверти, Лев скромно умолчал.

Глава 8

Своим политическим устройством Федерация оказалась обязана во многом Прежним. Во-первых, те имели потрясающую привычку не только делиться на государства, но и постоянно этими государствами воевать, восхвалять самих себя, унижать противников. Строить планы по построению государства, которое охватило бы всю планету, пытаться достичь положения сверхдержав, и многое-многое другое, в искаженном виде прошедшее через Темные Года.

Ведь что делали в первую очередь тогда люди? Правильно, объединялись вокруг какого-нибудь жирного куска, оставшегося от Прежних, и не слишком радиоактивного, и так возникали зародыши государств. Потом они разрастались, соприкасались, поглощали друг друга, при существенной разнице в откопанных технологиях, и в целом, как в кривом зеркале, копировали то, что было при Прежних.

Затем на арену вышли твари, и государства людей начали съедать одно за другим. Стало понятно, что наследие Прежних в таких условиях становится просто гибельным грузом, но привычка перевесила. Был реализован промежуточный вариант, по лекалам Прежних. Государство, но единое, охватывающее всю планету. Это дало свои плоды… правда, перед этим твари успели изрядно проредить человечество. Даже перед лицом гибели не все были готовы отказаться от власти и привилегий и прочей мишуры Прежних.