Девятнадцать писем (ЛП) - Перри Джоди - Страница 43

Я откидываюсь на спинку стула и пытаюсь не слишком всё анализировать. Я по-прежнему не могу поверить, что это мой дом или что он был моим домом. Тот факт, что меня тянуло сюда с первого взгляда, даёт мне надежду. Я молюсь, чтобы однажды вся память вернулась. Я не уверена, как со всем справлюсь, если этого не произойдёт. Помимо писем Брэкстона, в моей жизни не хватает огромного куска.

— Ну вот, — произносит Брэкстон, прерывая мой поток мыслей. Он ставит на столик поднос, и мой взгляд притягивают его руки. У него красивые руки, такие сильные и мужественные. Я задумываюсь, каково ощущать их на своём теле, и эта мысль меня шокирует.

Мой взгляд быстро поднимается к его лицу, и я вижу его усмешку. Мне нравится, когда он так улыбается, потому что так видны его милые ямочки. Его голубые глаза блестят в утреннем свете, когда он подаёт мне мой кофе.

— Я приготовил его так, как ты любишь.

— Спасибо, — я делаю глоток кофе, и вкус удивительный. — Что в нём? — спрашиваю я.

— Карамельный сироп. Обычно ты добавляла его вместо сахара.

— Вкус потрясающий. Нужно купить такой домой к Кристин.

— Можешь забрать бутылку, которая у меня здесь есть. Я могу купить ещё.

Он берёт свой кофе и садится рядом со мной, и приходит Белла-Роуз, чтобы лечь у его ног. Я пытаюсь игнорировать тот факт, что чувствую исходящий от его тела жар. Ещё я пытаюсь игнорировать то, как хорошо он пахнет.

— Здесь так красиво, — говорю я.

— Это точно. Мы раньше сидели здесь каждое утро и пили кофе, — я не отвечаю, потому что снова ненавижу то, что не помню ничего из этого. Моя прежняя жизнь кажется хорошей, но она далеко позади. — Ты голодна? — он наклоняется вперёд и поднимает тарелку с двумя кексами. — Они черничные, одни из твоих любимых.

— Это ты испёк?

— Едва ли, — хмурится он. — Если только не считается их размораживание в микроволновке. Я не смог бы ничего приготовить, даже чтобы спасти свою жизнь. В этом доме поваром была ты. Я иногда помогал с готовкой, но в основном был посудомойщиком. Я всегда оставлял готовку тебе… это было безопаснее.

Я вдруг задумываюсь, как он справляется теперь, когда меня нет рядом, чтобы присматривать за ним. Эта ситуация совершенно вне моего контроля, но я не могу не чувствовать жалости к нему.

Мой взгляд переключается на чашку в его руке. Та, которую он дал мне, выглядит новой и стильной, но его чашка явно старая. На ней есть надпись, но я не могу её разобрать, потому что на пути его рука.

— Твой кофе чёрный. Я получила последнее молоко?

— Я обычно так и пью кофе, — говорит он, посмеиваясь.

— Я налила молоко в твой кофе у Кристин.

— Я знаю.

— Тебе следовало что-нибудь сказать.

— Я не хотел задеть твои чувства.

— И не задел бы, глупый, — говорю я, ударяясь о его ногу своей. — По крайней мере, теперь я знаю, на следующий раз.

Мы сидим в тишине и пьём. В этом нет неловкости или не комфорта — на удивление, это кажется… правильным.

Я не уверена, сколько проходит времени, но, в конце концов, Брэкстон опускает взгляд на свои часы.

— Что ж, как бы я ни наслаждался тем, что ты здесь, наверное, лучше мне отвезти тебя домой. У меня встреча в десять, а мне всё ещё нужно съездить повидаться с папой.

У меня в голове появляется идея, и слова вылетают изо рта раньше, чем я это понимаю.

— Можно поехать с тобой?

— К моему папе?

— Да, я бы хотела увидеть его снова.

Его лицо светится.

— Конечно. Мне бы этого хотелось.

Мы оба улыбаемся, уходя.

***

— Давай я заберу, — говорю я Кристин, когда мы достаём из такси пакеты с покупками.

Мы провели вместе приятное утро. После шоппинга мы пообедали в кафе, где я попросила добавить в кофе карамельный сироп. Такое чувство, что нам нужно начать делать такие простые вещи. Кристин помогла мне начать жить заново, и я хочу помочь ей сделать то же самое.

Кристин проверяет почтовый ящик, пока я иду к дому и ставлю продукты на крыльцо.

— Мне нужно сделать тебе дубликат ключа от входной двери, — говорит она, поднимаясь по ступенькам.

— Мне бы этого хотелось.

Было бы мило приходить и уходить когда захочется. Теперь, когда моя реабилитация проходит всего пару дней в неделю, у меня так много свободного времени. У меня больше нет работы, и не помня свои дизайнерские навыки или свои вкусы, я никак не могу к ней вернуться. Может, мне стоит подумать о поиске новой карьеры.

Кристин открывает дверь, и я беру пакеты и несу их на кухню.

— Это пришло тебе, — говорит она, передавая мне письмо и маленькую посылку. Мой пульс ускоряется. Они от Брэкстона.

Я кладу их рядом с собой и быстро разбираю продукты, желая закончить с этим, чтобы прочитать своё письмо.

— Давай я этим займусь, — говорит Кристин. — Иди читай своё письмо.

— Ты уверена?

— Да.

Я обвиваю руками её талию, крепко обнимая.

— Спасибо за сегодняшний день… это было мило.

— Это было прямо как в прежние времена, — улыбается Кристин.

ПИСЬМО ВОСЬМОЕ…

Дорогая Джемма,

Двадцать четвёртое декабря 2004 года. Кафе-мороженое было закрыто на Рождество, так что я с нетерпением ждал, что проведу следующие два дня с тобой. Ты работала почти каждый день школьных каникул, которые вели к Рождеству, и я очень скучал по тебе. Я много времени проводил в хозяйственном магазине, помогая отцу. Он не ожидал этого от меня, но я был счастлив помочь ему, и, если честно, я был совершенно потерян, когда тебя не было рядом.

Твоя смена закончилась в четыре часа вечера, так что я вышел из хозяйственного магазина заранее, чтобы тебя забрать. Я делал это каждый день, и мы вместе ехали на автобусе домой. Было лето, так что бизнес с мороженым пользовался популярностью, и ты сбивалась с ног. Ты всегда выглядела такой уставшей, когда я забирал тебя с работы, и я ненавидел это, но то, как светилось твоё лицо, как только ты видела меня, растапливало моё сердце.

— Обещай, что не отойдёшь от меня следующие два дня, — сказала ты, как только мы заняли свои места в автобусе. — Я так по тебе скучала.

— Я тоже по тебе скучал.

Если бы только знала, как сильно.

— Обещай мне, Брэкстон.

— Обещаю, я от тебя не отойду, — я использовал палец, чтобы перекреститься для эффекта, — за исключением, когда пойду в тулалет, конечно же. Только если ты не настаиваешь, чтобы пойти туда со мной.

— Фуу, отвратительно. Ни за что! — кричишь ты, стучась плечом о моё. — Перерывы на туалет определённо разрешены.

Бабушка и дедушка приехали к вам домой к тому времени, как мы добрались. Они всегда приезжали на Рождество. В канун праздника мы украшали вашу ёлку, пока твоя мама и бабушка на кухне начинали готовить наш рождественский ужин для следующего дня.

В нашем доме Рождество больше не праздновали. С тех пор, как умерла моя мама, отец потерял интерес. Он всегда заворачивал мне подарок рождественским утром и присоединялся к нам за рождественским обедом у вас дома — на этом настаивали твои родители — но на этом было всё. Для него без неё не было Рождества.

Было около десяти вечера, когда мы закончили украшать ёлку. Твои родители и бабушка с дедушкой собрались в гостиной для официального включения рождественских гирлянд. Обычно это было работой твоего отца, главы дома, но в этот конкретный год чести удостоился я. Ты даже не представляешь, как много это для меня значило.

Я стоял рядом с ёлкой, пока на заднем плане тихо играли рождественские песни. В тот момент, когда твой отец кивнул мне, я щёлкнул переключатель и смотрел, как на всех ваших лицах светятся улыбки. Мне нравилось проводить время с твоей семьёй, правда нравилось, но ещё это постоянно напоминало мне обо всём, что я потерял.