Вампиры Восточной Европы - Волков Александр Владимирович - Страница 2

Впоследствии об этих нетленных паразитах на Западе благополучно забыли. По словам Вольтера, высмеивающего православных греков, все католики, в отличие от них, верят, что «тела, которые не подвержены тлению, отмечены печатью вечного блаженства. И как только кто-нибудь платит сто тысяч экю Риму за то, чтобы приобрести себе аттестат святости, мы поклоняемся ему как самому истинному святому».

Вольтер плохо знал не только православие, но и обычаи ненавистного ему Рима. Так, в 1485 г. римские рабочие обнаружили на Аппиевой дороге превосходно сохранившееся тело молодой девушки. Толпа с триумфом отнесла его на Капитолий. Однако папа Иннокентий VIII, которому нетление показалось подозрительным, велел убрать тело и похоронить его в недоступном месте. Впрочем, по логике Вольтера, папа мог проигнорировать девушку, поскольку денег от трупа не дождешься.

К сожалению, этимология слова «вампир» («упырь») не вносит ясности в родословную этого существа. В настоящее время общепризнано, что древнейшее его употребление в качестве имени собственного относится к 1047 г. Первый известный древнерусский писец — священник, работавший в Новгороде Великом, обозначен как Упырь Лихой (Оупирь Лихыи). В ранге самостоятельного существа упырь впервые упомянут опять-таки в древнерусском памятнике XIV в. «Слово Григория Богослова». Оригинальные вставки в текст, переведенный с греческого, гласят, что «погании (язычники) клали требу упиремъ и верегинямъ» (Паисиевский сборник), поклонялись «перену (Перуну?), хоурсу, виламъ и мокоши, оупиремъ и берегынямъ, их же нарицають три сестриниць» (Софийский сборник). Кто понимался под упырем, сказать трудно: жертвы могли приноситься как демоническому, так и благорасположенному к людям существу.

Вампир XX столетия. Граф Дракула в исполнении Б. Лугоши (1931).

Термин «вампир» возник примерно в 1720-х гг. в связи с эпидемией вампиризма в Юго-Восточной Европе, вызвавшей широкий резонанс на Западе. 11 марта 1732 г. слово vampyr угодило в Лондонский журнал, в статью о вампире из Венгрии (на самом деле из Сербии), но к тому моменту оно уже было известно в Австрии и Германии в форме vampir, восходящей к сербохорватскому первоисточнику. В 1734 г. в книге «Путешествия трех английских джентльменов» (сама книга полностью опубликована в 1745 г.) встретилось слово vampyre, близкое к современной англо-французской форме vampire. Все эти формы в свою очередь повлияли на этимологию наименования упыря на Востоке. Так, в 1769 г. «Словарь разноязычный» Н.Г. Курганова зафиксировал слово «вампир».

Обратное заимствование дало повод А. К. Толстому заметить устами своего героя Рыбаренко: «…им настоящее русское название: упырь; а так как они происхождения чисто славянского, хотя встречаются во всей Европе и даже в Азии, то и неосновательно придерживаться имени, исковерканного венгерскими монахами, которые вздумали было все переворачивать на латинский лад и из упыря сделали вампира» (повесть «Упырь», 1841). Справедливую претензию Рыбаренко портит ряд неточностей. Во-первых, помимо славян весомую лепту в генеалогию вампира внесли румыны (валахи). Во-вторых, имя коверкали не венгры (Рыбаренко вслед за французами и англичанами путает Венгрию с Сербией)[3] и не монахи (вероятно, герой намекает на популярный трактат лотарингского монаха О. Кальме). В-третьих, форма «упырь» восточно-, а не общеславянская, хотя она, несомненно, древнее «вампира».

У «вампира» и «упыря» имеется общий корень per (pir) или pi (ре), так что разница между ними невелика. В XIX в. значение корня истолковывали как «пить» (А.Н. Афанасьев, А.А. Потебня), тем самым намекая на склонность вампира к сосанию крови (кровосос, пиявка). В дальнейшем к этому толкованию добавились значения «дуть» (намек на раздутость тела вампира) и «жечь» (упырь — «не преданный огню, не сожженный»). Этими тремя версиями можно было бы ограничиться, если бы не множество аналогов вампиров, особенно у южных славян и румын, сводящих на нет все усилия лингвистов: вукодлак, караконджул, вештица, стригой, морой и т. д. У каждого из этих аналогов, в первую очередь у вукодлака, есть масса однокоренных коллег, и корни этих имен, конечно, имеют другой смысл.

Да и сами «вампир» с «упырем» теми учеными, кто неудовлетворен кровью, раздутостью и огнем, истолковываются порой весьма оригинально. Академик Б. А. Рыбаков осмысляет вампира (вжпърь) как очень архаичное определение «чужой, иной силы» (с позиций «чуждости» он трактовал и знакомых нам навий), тюркологи — как производную от корня «высасывать, выкусывать, приносить вред, портить» (у чувашей, башкир и татар есть схожий персонаж убыр, а у турок — убер). Румынский исследователь М. Казаку в качестве первоисточника указывает на слово со значением «летучая мышь» или «летать, планировать, парить в небе как пар». М. Фасмер сближает «вампира» и «упыря» со словом «нетопырь». Исторически гипотеза «полета» вряд ли оправданна. Впервые к летучим мышам, пьющим кровь животных и человека, характеристика «вампир» была применена лишь в 1762 г., то есть мышь получила свое имя от вампира, а не вампир — от мыши. Существуют гипотезы, возводящие упыря и вампира к манихейскому божеству (еретику) по имени Бан (Баан) и прорицателю из древнегреческого мифа по имени Амфиарий, но мне они не кажутся серьезными.

С ареалом обитания вампира ясности гораздо больше. Нынче мало кто сомневается, что его прародиной послужила Восточная Европа (отсюда — название этой книги). Наиболее богаты на вампирские предания Сербия и Черногория, Румыния и Молдова, в чуть меньшей степени — Словения, Хорватия, Македония, Словакия, Польша, Болгария. В Греции, Украине, Беларуси и России упырь почти сливается с «ходячим» покойником.

Современные вампиры. Герои сериала «Дневники вампира» (с 2009 г.).

Вопреки мнению об азиатских истоках, надо заметить, что у народов Ближнего Востока и населения Поволжья образ вампира не самобытен. За него можно принять ведьму (убыр, жалмауыз кемпир, мыстан кемпир), колдуна (убыр, мяцкай, вупар, обур, хохан), оборотня-людоеда (гуль, убыр). Чрезвычайно ярок образ албасты — ночного демона, который наваливается на человека, давит его во время сна и пьет кровь из сердца, но в традиции большинства народов он накрепко привязан к водной стихии.

Не увенчалась успехом попытка сослать предка вампира на кельтский Запад (Ж. Мариньи), где чудовищ хватает и без него. Монстров Азии, Африки, Америки и Австралии идентифицируют как вампиров по сходству с персонажем восточноевропейского фольклора. Базовый признак, по которому выносится вердикт, казалось бы, сомнению не подлежит: эта тварь пьет человеческую кровь. Но недавно вампира едва не лишили права на кровь.

Бунт против крови

О свойствах и манере поведения упыря мы будем говорить в соответствующем разделе, но вопрос сосания крови необходимо решить заранее. Если вампир равнодушен к крови, его можно смело списать в разряд привидений или людоедов. Это их привилегия — тянуть из человека физические и моральные силы и пожирать его мясо.

Тем не менее современные исследователи решили развенчать кровососа. П.М. Кройтер, автор книги «Вампирские верования Юго-Восточной Европы» (2001), утверждает, что «в народных верованиях нет заостренных зубов, укуса в шею и высасывания крови. Таких идей не существует. Время от времени сообщается, что вампир пьет кровь. Но на вопрос о том, как он это делает, ответа нет. Совершенно очевидно, что это — метафорическое описание утраты жизненной силы». «Ни в одном из „классических“ сообщений о вампирах XVIII века, — пишет С. Шаргородский, — крестьяне не упоминали об острых зубах или высасывании крови». Вампиры из этих сообщений «расправлялись с соседями, навещая их и „убивая“ или „эадавливая до смерти“. Другие вампиры в традиционных народных верованиях также не занимаются ничем, что можно определить как высасывание крови. Кровь играет свою роль, но только когда вампир опознан… и „кровь“ вытекает из носа и рта». По заключению Михайловой, «признак» сосания крови у живых людей «отличается от народных представлений о вампирах».