Когда охотник становится жертвой (СИ) - Грэм Анна - Страница 45

— Ты бы видел, как там красиво. — Отличное место, чтобы навсегда уйти в закат. Закаты там что надо. Вопрос лишь в том, нужно ли это ему. Это чёртово «Всегда верен» — не просто чернила татуировки у него на спине, оно гораздо глубже, на самой подкорке. И пусть Эйса сумела пошатнуть его убеждение, бросила зерна сомнения, не факт, что Данэм безоговорочно примет её точку зрения. Даже если так, где гарантия, что Человек снимет его с поводка? В картелей Франко увольнение членов всегда шло через пулю в башку. Есть ли у таких, как Данэм, хотя бы отпуск?

— У нас на Джерси тоже неплохо. Может, туда? Всё-таки британская колония, знаешь, за последние сорок лет ещё никого не пристрелили на улице.

Эйса не смотрит в его сторону, но чувствует, как его насмешливый взгляд обжигает ей щеку и голую шею. На коже, как на плёнке с негативами, отпечатались следы его губ и касаний, Эйса чувствует, как они горят, стоит лишь глубже уйти в недавние воспоминания.

— Как стереотипно, Оливер, — фыркает Ривера, закатывая глаза. Ей всё ещё странно называть его по имени, потому что расстояние между ними схлопнулось как-то слишком неожиданно, слишком быстро, и откатиться к презрительно-официозному «Данэм» уже не получается. «Оливер» повисает тяжёлым камнем на душе, там, где, казалось, уже давно пусто. Неожиданная слабость там, где слабостей быть не должно. Ривера больше не борется с этим. Чтобы принять всё как есть, нужно гораздо больше смелости. Отсутствием которой Эйса Ривера никогда не страдала. — Гринго постоянно тусуются у нас, Канкун, Юкатан — безопасные зоны для ваших непуганых туристов.

И не важно, что с начала года в Канкуне убили уже больше сотни человек, по сравнению с Синалоа это сущие мелочи.

— Ты всё проверил?

Когда Данэм берётся за ручку двери, Эйса будто бы тянет время, пытается задержать его ещё хотя бы на пару секунд. Убедиться, что он знает, что делает.

— Не волнуйся, — небрежно, с лёгкой насмешкой бросает он в тишину салона. Конечно же он всё проверил, уж кому-кому, а только не ей об этом волноваться. Данэм — элитный, специально обученный боец, она — девчонка с улиц, и это она, а не он облажалась уже тысячу раз за свою недолгую карьеру. Это её «ты всё проверил?» не несёт никакого смысла, лишь забивает эфир, оттягивает неизбежное.

— А я волнуюсь, — Эйса обиженно дует губы и отворачивается к окну, как маленькая девчонка, на которую не обратили внимания. Глупо и непрофессионально. Сегодня ей как никогда сложно держать голову холодной, день не задался с самого утра, словно отголоски их ночных откровений звенят в башке в такт гулу натянутых нервов.

— Слушай, — Данэм грубо, собственнически сгребает её руку, переплетает их пальцы, сжимает до ощутимой боли, словно старается отрезвить и воззвать к здравому смыслу, заставляет её посмотреть ему в глаза. — Через полчаса в эти двери войдёт Бредфорт Маккормик, — не выпуская её руки, он перегибается через рычаг коробки передач, наклоняется к водительскому креслу, показывает пальцем в сторону широкого, украшенного золотой лепниной крыльца отеля. Их лица, направленные в одну сторону, так близко друг к другу, что Эйса чувствует, как щетина колет ей щеку. — Я буду в номере во-о-он той гостиницы на сорок пятом этаже, — переводит палец правее на здание, укрытое сеткой. Оно закрыто на реставрацию. — Я снимаю его, выхожу из здания, сажусь к тебе в тачку, и мы уезжаем.

— Ты уверен в своих информаторах? — она поворачивается к нему, его лицо расплывается перед глазами, рассыпается на восьмибитную картинку, потому что расстояние между ними почти не остаётся. Ей хочется поцеловать его, потому что черт знает, когда она сможет сделать это ещё раз. — Я знаю Франко, он саму Санта-Муэрте уговорит работать на него…

— Эйса, — Оливер не повышает тона, но что-то в его голосе заставляет немедленно замолкнуть. Заставляет беспрекословно слушаться и подчиняться. — Чёрт с тобой, мы поедем в Канкун, только закрой свой красивый рот и перестань нагнетать.

Он не злится, просто он уже торопится, распахивает дверь ногой и выгружает кофр прямо на гладкий асфальт парковки. Поправив воротник узковатой ему в плечах спецовки, он выходит из машины и захлопывает за собой дверь.

— Оливер. Будь осторожен, — чуть согнувшись над пассажирским сиденьем, Эйса кидает ему вслед то, что так упорно вертится на языке. Беспокойство? Забота? Страх за свою шкуру? Или всё это вместе? Одно другому не мешает, ведь эта проклятая, нездоровая зависимость никуда не девается и теперь уже не денется.

Данэм обходит машину и тормозит возле её распахнутого окна.

— Ривера. Если что-то пойдёт не так, ты уезжаешь. Ясно? — Из чуткого страстного любовника Данэм в секунду разгоняется до боевого командира, с которым чревато спорить. Её такие перемены до сих пор чертовски нервируют. Он говорит с ней нарочито грубо, словно блудливую псину от себя отгоняет, которая привязалась к нему после одной брошенной кости. Ривера прекрасно это понимает, и от этого гул натянутых нервов становится только громче, накладывается на вопль дурного предчувствия, разрастающийся во внезапно разболевшейся башке.

— Ясно, — сквозь зубы выдавливает она в ответ и отворачивается к противоположному окну.

— Не слышу, — он подносит ладонь к уху, будто бы призывая говорить громче и по уставу.

— Так точно, — рявкает она в ответ, добавляя в конце ехидное «Сэр».

— Умница.

Не теряя больше ни минуты, Данэм уходит. Эйса провожает глазами его широкую спину, пока он не скрывается за поворотом.

***

Позвоночник скоро ссыплется в трусы — Эйса сидит без движения уже почти сорок минут. Она то глушит, то заводит мотор, оглядывая через бинокль вход в отель. Маккормика нет. Погрешность в десять минут не столь существенна, Маккормик, в конце концов, на отдыхе, у него сейчас нет чёткого расписания, лишь приблизительные планы, но Эйсе хочется нервно кусать ногти. Чем быстрее начнётся, тем скорее закончится. Ожидание хуже самой кровавой заварухи. На экране чёрного лэптопа без логотипов ровно мигает белая точка — датчик слежения, который Оливер сунул себе в ботинок для связи со штабом босса. Он на месте. Сорок минут без единого движения. Наверняка он пролежит и трижды по сорок без нытья и жалоб — на службе у дяди Сэма обучают терпению, вот только на улицах Синалоа нужно быть живчиком, иначе тебе конец. Эйса не приучена к ожиданию. Даже за кофе не отойти, чёрт. Ривера трёт покрасневшие от напряжения глаза и снова смотрит в бинокль.

Ещё десять минут, и в дверях показывается два рослых мужика в чёрных костюмах. Маккормик выходит следом, над его головой раскрывают огромный чёрный зонт. Выстрела нет. Данэм не станет рисковать и бить вслепую. Маккормик ныряет в машину, не простояв на улице даже пяти секунд. Его люди прижимают к уху телефоны и смотрят вверх, в сторону закрытого на реставрацию отеля, где сейчас Оливер. Словно что-то знают. Кортеж Маккормика трогается с места в сторону игорного центра. Точка на мониторе приходит в движение. Эйса сжимает оплетку руля, наблюдая за её движением — Данэм всё ещё в пределах здания.

Он выходит за периметр. Точка движется в противоположном от неё направлении, быстро, словно Данэм сел в машину сразу как сошёл с крыльца. У здания была лишь рабочая техника, легковых машин, способных двигаться со скоростью шестьдесят миль в час, там не наблюдалось, значит, авто приехало только что. Либо у Оливера есть запасной вариант, в который он её не посвятил, либо… Либо его взяли.

«Если что-то пойдёт не так, ты уезжаешь».

Что-то пошло не так. Что-то охренеть как пошло не так. Нужно смываться, но Эйса отчего-то не может себя заставить. Она, как минимум, должна в этом убедиться. Ривера заводит мотор и выезжает с парковки, движется в том же направлении, что и бельмо на мониторе. Знать бы, черт возьми, как эта тачка выглядит. Придётся ехать до конечной точки и держаться на расстоянии. Она вдруг вспоминает, как поступил с ней Джо. После стольких, мать его, лет. Если бы судьба дала ей второй шанс, Эйса ничего не стала бы менять, Джо заслужил те пули. Если и Оливер кинул её, пожелав избавиться от неё таким хитрожопым способом, то она прострелит ему яйца. Определённо прострелит. Потому что после всего это было бы слишком по-скотски даже для такого, как Данэм.