Когда охотник становится жертвой (СИ) - Грэм Анна - Страница 35

— Прости меня. За всё, — она слышит его шёпот над макушкой сквозь неумолимо наваливающийся сон. — С Гарсией покончено. Мы с братом… Всё сделали.

Где-то совсем рядом ухает сова. Кали не может поднять голову с подушки — она наливается железобетонной тяжестью. Всё тело, словно приковано к постели гвоздями, а в горло входит ржавый железный штырь — боль пронзает всю глотку, от ушей до грудины. Он убил ради неё, из-за неё. Вернулся в банду, к своему ремеслу, к тому, от чего пытался откреститься — это очевидно без лишних уточнений. И всё из-за неё. Она не имеет права его обвинять.

— И пусть гниёт, — она просто соглашается с ним — ни на что иное больше не остаётся сил. Она всё исправит. Новичкам ведь везёт?

***

Кайл ждёт, когда она крепко заснёт, а после осторожно высвобождается из её объятий. Встаёт с постели, натягивает майку, остальное берёт с собой в гостиную, чтобы не будить её шорохом одежды. Он пишет ей записку и, вернувшись в спальню, кладёт на прикроватный столик, забирает так и нераспакованную сумку с вещами и тихо выбирается из дома. Заводит мотор, не включая фар, неспешно выезжает с парковочного места, надеясь, что Кали ничего не услышит и не почувствует. Даже если она проснется рано, фора у него будет часов в пять минимум — он будет уже далеко, когда она сумеет найти машину, чтобы выехать из Тахо-Сити. Да и вряд ли она проснётся рано — он хорошо её измотал. Как в последний раз. Это навязчивое чувство не покидает Кайла всю дорогу до Лос-Анжелеса. Ему кажется, что он больше её не увидит.

Проезжая зелёную табличку с названием города, Кайл набирает брата.

— Мне придётся уехать. Ты справишься один? Тебе бы тоже не мешало свалить. — В их старую квартиру рано или поздно постучаться копы, Коула ищут, его лицо теперь в участке на доске «Разыскивается», и Старшие, по всей видимости, не спешат разгребать проблемы мелких уличников. Брату остаётся надеяться только на себя, Кайл теперь ему помочь не сумеет.

— Я не могу сейчас, — выдыхает Коул. Он так и не рассказал ему, что в квартире теперь не один — решил не впутывать, потому что понятия не имеет, чем всё закончится. И в этом их чувства снова сходятся. Кайл надеется, что всё обойдётся одним лишь отъездом из ЭлЭй, Коул — что сверху всё разрулится без потерь и в их пользу. Операция УБН ещё не закончена. Убийцу агента так и не нашли. Сейчас чертовски не подходящее время для риска. Но когда оно было, это самое подходящее время?

— Будь осторожен.

— Ты тоже… Кайл! — за секунду до того, как Кайл нажимает отбой, Коул останавливает его, словно что-то хочет сказать ещё.

— Что? — в ответ повисает тяжёлая, наэлектризованная тишина. Кайл берёт правее, чтобы пропустить мчащуюся на опережение фуру — глухой гудок клаксона взрезает нутро дурным предчувствием беды.

— Ничего. — Наверное, передумал. От этой недосказанности становится тревожно. Коул молча кладёт трубку. Блядское ощущение — Кайлу кажется, что и брата он слышит в последний раз.

Добравшись до «Логова», Кайл идёт в кабинет брата, набирает цифровой код на сейфе. «Николь». Работает, как прежде. Увесистый свёрток, почти два кило. Почти два кило наркоты сегодня разойдутся по венам района, и он приложит к этому руку. Возможно, сегодня прервутся несколько жизней. Несколько жизней ради одной, ценнее которой в мире ничего нет. Кайл укладывает его под сиденье машины и едет к назначенному месту — он договорился о продаже ещё до отъезда. Кали нужно было вывезти из города под любым предлогом — у «Хантеров» осталось слишком много живых врагов, она может стать очередной мишенью, особенно, когда его не будет рядом. А его не будет — брать Кали с собой, в неизвестность, он не собирается. Кайл лишь надеется на то, что ей хватит благоразумия поступить согласно его инструкциям, которые он чётко расписал ей.

Встреча проходит вовремя. Он отдаёт пакет, берёт деньги. В башке чёртов шум, адреналин зашкаливает — пол-дела сделано, осталось завести в «Логово» долг — часть общака, на который он организовал их с Кали якобы отпуск, и заехать к Фрэнку. Проезжая мимо ювелирки, Кайл останавливается. Покупает обручальное кольцо за двадцать тысяч наличными. Его ничего не смущает, Кайла вообще уже ничего не смущает — белый шум в голове становится всё громче и гуще — зато смущает налощенных консультанток в белых перчатках. Они ничего не говорят ему, лишь переглядываются между собой, оформляя покупку.

Кайл давит дверной звонок, пока заспанный после ночной Фрэнк едва ли не выбегает на улицу в одних трусах.

— Мне надо уехать из города, — оглядевшись по сторонам, Кайл проходит в квартиру. — Она позвонит тебе. Передай ей это, — сует ему в руки туго упакованный свёрток, — а кольцо, — он достаёт из кармана красную коробку, только сейчас понимая её бесполезность, — оставь себе. Не знаю, как плату за услугу или как благодарность. Продай, отнеси в ломбард, как хочешь, в общем. Вряд ли она захочет меня видеть.

— Что ты натворил, сынок?

Кайл ничего не отвечает ему, лишь криво, вымученно улыбается и захлопывает за собой дверь. Он и так злоупотребляет его добротой, лучше не нагружать его лишними знаниями, которые, в случае чего, выйдут Фрэнку боком.

Он не успевает пересечь границу родного района – цепкие лапы Южного Централа вцепились в него крепко. Гетто у него в крови, сколько бы Кайл ни давил его в себе. Оно запустило в него корни, посеяло семена, которые сегодня, наконец, дали ростки. Из этой грязи почти никому не удавалось выбраться, и он — не исключение. Чёрная машина с проблесковым маячком мелькает в зеркале заднего вида, короткая трель сирены призывает его прижаться к обочине.

— Управление по борьбе с наркотиками, — мужчина, вышедший с пассажирского сиденья, показывает удостоверение, водитель — направляет на него пистолет. — Покажите руки. Выйдите из машины.

Как в дурном сне.

— Незаконный оборот наркотических средств… Вам будет предъявлено обвинение… Вы имеете право на адвоката… — обглодки фразы с трудом доходят до ушей. Чувство бессилия с ощущением полной необратимости сковывают конечности не хуже стальных браслетов. Слышится щелчок и шорох цепочки за спиной. Какая ирония — один из лучших патрульных района переквалифицировался в наркоторговцы.

— Вы имеете право хранить молчание…

Сколько раз Кайл произносил эту фразу — он может повторить её в один голос с агентом, слово в слово. Даже смешно — теперь её говорят для него. Кайл перебивает агента. Ничего нового он всё равно не услышит.

— Я признаю свою вину. Целиком и полностью.

— Как скажете, — хмуро бросает УБНовец, закрывая за ним дверь служебной машины.

Так будет справедливо.

«Мустанг» остаётся на обочине. Вся жизнь Кайла Хантера — в кювете.

Глава 9. Порочные игры

Коул никак не мог взять в голову, как так вышло, что он выложил какой-то левой девке всю свою чудесную биографию. И как так вышло, что после, он, как последний дурак, спал со светом на полу, вместо того, чтобы свалить в комнату и лечь на кровати как человек — третьи сутки расхлебывать дерьмо чайной ложечкой, ведь пару часов-то он заслужил?! Но нет же! Давненько его вот так с открытым ртом никто не слушал, не смотрел никто блестящими от слёз глазами диснеевских принцесс, будто он, блять, божество какое. Обычно в чужих глазах он наблюдал страх, ненависть, презрение, заискивания, заигрывания, похоть, но не вот это вот. И то, как она ему доверилась в ответ. Польстило что ли. Да и сам он весь какой-то подобранный, сам себя стремается, как целка, черт возьми. А хуже всего то, что девчонку жалко. До бешенства. Коул надеялся, что Данэм доберётся до её папаши. Маккормик заслужил пулю в башку, как минимум за то, что сделал со своей дочерью.

Звонок брата ещё больше тревожит его. Невидимая связь между ними, близнецами, словно натягивается до предела, грозясь со звоном лопнуть. У них будто отнимают время — нет ни единой лишней минуты, чтобы просто поговорить. Кайл торопится — это слышно по его тяжелому, рявкающему «что?», по гудкам автострады на периферии. Коул решает отложить болтовню на потом. Знать бы только, когда оно будет это «потом» и будет ли вообще.