Бабье царство. Русский парадокс - Радзинский Эдвард - Страница 16

Свидетель самого загадочного романа века

Его подлинное имя Франсуа Гиймо де Вильбуа. Происходил из старинного французского дворянского рода. В России произошло его преображение. Он взял себе фамилию по названию поместья, принадлежавшего роду Вильбуа, принял православие и новое имя – Никита Петрович. Подновил и фамилию – Вильбоа.

Никита Петрович Вильбоа – достойное дитя золотого века авантюристов. Морскую службу начал во Франции в 1690 году. В морском сражении попал в плен к англичанам и… поступил на службу уже к ним – к врагам. На английском корабле его увидел Петр. (Он плыл из Голландии в Англию в дни Великого посольства). Царь оценил его уже во время плавания, и вот Вильбоа – на русской службе. Вильбоа сразу стал одним из самых доверенных лиц при Царе. Он сопровождает Петра во всех его путешествиях. Он неразлучен с Царем, отлучаясь лишь для выполнения его поручений.

В 1699 году он был с Петром I в Воронеже, оттуда ездил с ним в Азов и на закладку Таганрога, Вильбоа участвовал во всех событиях Северной войны: неудачном походе под Нарву в 1700 году, и последующих победах – взятии Нотебурга (Шлиссельбурга) в 1702 году, Ниеншанца в 1703 году, Нарвы в 1704-м. Он был с царем во время его неудачи в Прутском походе 1712–1713 годов. Удалой Вильбоа редко расставался с Петром. Если расставался, то по уважительной причине – участвовал в морских сражениях Северной войны. К примеру, удалой француз на рыбачьих лодках сумел захватить шведский корабль.

Но самое важное – он наблюдал весь фантастический роман Петра с Мартой, от начала до триумфального завершения. Не случайно Петр сделал его шафером на своей свадьбе с Екатериной. (Так стала именоваться Марта после перехода в православие.)

О царском доверии свидетельствует и тот факт, что Царь женил его на дочери пастора Эрнста Глюка Елизавете. Так Вильбоа вошел в семью, где выросла и работала служанкой будущая Императрица. Его женитьба на дочери бывшей хозяйки русской Императрицы праздновалась 27 января 1715 года в царском дворце Петра. Его жена Елизавета становится статс-дамой Екатерины I, их бывшей служанки. Сам Петр крестит сына Вильбоа и Елизаветы.

Войдя в семью, Вильбоа получил возможность узнать от своей тещи, бывшей хозяйки Золушки-Императрицы, о загадочном прошлом Марты-Екатерины.

У Вильбоа была длинная жизнь. Он пережил четырех правителей – Петра I, Екатерину I, Петра II и Анну Иоанновну… При пятой властительнице, дочери Петра императрице Елизавете, стал членом Адмиралтейской коллегии. Но у старого моряка начались столкновения с главой Морской Коллегии графом Николаем Головиным. Елизавета не посмела отправить в отставку любимца отца и назначила Вильбоа комендантом Кронштадта. Но Головин, ставший генерал-губернатором Петербурга, уже через год добился своего – освободил Вильбоа от должности «за дряхлостью». Его отправляют в отставку в чине контр-адмирала, наградив орденом Святого Александра Невского. «Дряхлый» прожил еще 20 лет! И думаю, «в благодарность» за аттестацию обиженный морской волк начинает писать свои беспощадные мемуары. Благо времени у него теперь было много…

«Беспристрастие и истина»

Свои мемуары Вильбоа писал, конечно же, для себя и друзей. Но в это время великий Вольтер задумал создать историю великого Петра… Императрица Елизавета ненавидела атеиста Вольтера, но ее тогдашний любовник – граф Иван Шувалов – боготворил его. Он убедил Императрицу, доказал, как важно, чтобы кумир Европы написал книгу о ее отце. Любовь победила – Елизавета согласилась с любимым.

По приказу Елизаветы материалы для Вольтера собирали Иван Шувалов, Ломоносов и Миллер… И мы можем только догадываться, как доживавший свой последний год Вильбоа сумел обхитрить и присоединить к посылке свое не самое комплиментарное для Петра сочинение. Он не хотел уйти безгласно.

Впервые мемуары Вильбоа были напечатаны в Париже. Многие историки отказываются признать авторство Вильбоа. Считают, что слишком много темных сторон Петра в этом повествовании. И потому не мог всё это написать человек, стольким обязанный Императору. Но даже они соглашаются, что написаны мемуары современником событий, человеком посвященным – очень близко наблюдавшим жизнь Петра и Марты-Екатерины.

На наш взгляд, автором был, конечно, Вильбоа. Только он со слов своей тещи – хозяйки молодой Екатерины мог так описать ее загадочное прошлое: юность, первый брак… И, конечно же, Вильбоа в этих воспоминаниях боготворит Петра. «Царь необыкновен как в своих добродетелях, так и в своих недостатках», – пишет француз. Но он не хочет скрыть правду, он решает описать реального человека, которого наблюдал так близко. Восхищаясь трудолюбием Царя, он описывает другого Петра, который необуздан в своих страстях: в его теле – легион демонов сладострастия, заставлявших не различать пол. Описывает он и участие Петра в гибели сына. Только Вильбоа, который был одним из самых доверенных членов петровской «кумпании» – узкого круга друзей-собутыльников Всепьянейшего Всешутейшего Собора, мог так описать этот Собор. «Не было такой непристойности, которая не совершалась бы в этой ассамблее», – почти восхищенно восклицает француз. Сам Вильбоа был достойным собутыльником великого Императора. Он лихо пил – почти все его сохранившиеся письма к сестре упоминают о попойках. Только ближайшему собутыльнику и преданнейшему человеку Петр мог простить, когда Вильбоа спьяну весьма вольно поступил с Мартой-Екатериной.

«Если когда-нибудь мои воспоминания явятся перед публикой, читатель не должен забывать, что они были произведением солдата, более способного владеть мечом, чем пером… Беспристрастие и истина – вот капитальное их достоинство», – писал Вильбоа. Что ж, он имел право так написать…

Лукавый Вольтер опубликовал Мемуары в пятитомном издании документов о Петре. Но в его собственном сочинении, щедро оплаченном панегирике Петру, им не было места.

После смерти Вольтера его библиотека, включая названные пять томов рукописных материалов, была куплена Екатериной II. Мемуары Вильбоа благополучно вернулись в Россию. О чем не знал Бенкендорф, когда платил за копию записок из Парижской Королевской библиотеки.

Благодаря историку профессору Леониду Алексеевичу Никифовору, считавшему весьма достоверным авторством Вильбоа, записки были опубликованы в 1991 году в журнале «Вопросы истории».

Они состоят из введения, где говорится об авторе, и пяти частей, в которых повествуется о смерти Петра I, Всешутейшем Всепьянейшем Соборе, о Стрелецком бунте и царской расправе, о жизни несчастной Евдокии – первой жены царя – и об Александре Меншикове…

Но главное – они повествуют о служанке Марте и ее фантастической судьбе.

Золушка и пастырь добрый

Вильбоа (как и общепринятая версия) утверждает: ее звали Марта Скавронская, родилась она в Дерпте, скорее всего, в 1686 году, крестили ее в том же году в католическом костеле. К этой религии принадлежали ее отец и мать, бежавшие из Польши. Они, видимо, были крепостными, то есть рабами, и бежали в свободу – в Дерпт, маленький городок в Ливонии. Здесь нужда заставила их поступить в услужение, чтобы зарабатывать на жизнь. Они жили поденной работой, но чума, охватившая Ливонию, заставила бежать из Дерпта. Они переселились в окрестности Мариенбурга, где эпидемия их настигла – они умерли от чумы! После них в Мариенбурге остались малолетние дети – братья и сестры. Сирот приютили добрые люди. Марту взял на попечение местный священник. Но чума шла по пятам за несчастной Мартой, и уже вскоре священник и его семья умерли. Несчастная крохотная девочка осталась одна в опустевшем доме.

В это время Его Высокопреосвященство господин Глюк, архипастырь этой провинции, узнал о бедствии, которое постигло Мариенбург. Глюк был выдающимся религиозным деятелем – переводчиком Библии на латышский (впоследствии и на русский) язык. Как и положено истинному пастырю, Глюк тотчас отправился в Мариенбург, чтобы оказать помощь и духовное утешение пастве, оставшейся без пастыря… Начал он свою поездку с дома покойного священника, где и нашел голодную малышку. Она оказалась умна. Увидев его, она побежала навстречу, крича: «Отец! Отец!» Пастор не смог устоять. Девочка попросила есть, а наевшись, крепко вцепилась в его платье и уже не отпускала. Пастор Глюк был очень тронут…Он попытался выяснить, чей это ребенок, навел справки в округе, спрашивал всех, не знает ли кто ее родителей. Но никто ничего определенного о ней не сказал. И пастор взял на себя заботу о ребенке. Она была с ним в течение всей его поездки.