Выбор и перемены (ЛП) - Беланджер К. Л. - Страница 45

Несмотря на обстоятельства, Бо чувствовал, как возбуждается.

— Слушай... я знаю, наверное, сейчас совсем неправильно это говорить, — произнёс он между поцелуями, — и я знаю, что этого не произойдёт. Особенно сегодня. Но по какой-то причине я чувствую, что должен сказать, что отдал бы что угодно, чтобы сейчас заняться с тобой любовью. Я хочу показать тебе, как может быть хорошо, когда двое людей заботятся друг о друге, — выдохнул Бо. — Что, если подумать, очень глупо, потому что я понятия не имею, как это с тобой сделать, не говоря уже о том, как быть нежным и мягким, как я хочу, но… почему-то я просто подумал, что ты должен знать.

И снова, в глазах Эрика появились слёзы.

— На самом деле, наверное, это было самое идеальное, что ты мог бы мне сказать.

— Разве? — с недоверием спросил Бо.

— Да. Иногда жертвы насилия чувствуют себя испорченным товаром. Будто они грязные или использованные. Они думают: а если кто-нибудь узнает, что произошло? Захочет ли меня кто-нибудь снова, зная, через что я прошёл?

— Я хочу тебя, — хрипло произнёс Бо, снова целуя Эрика. — Я всегда буду хотеть тебя.

— Я тоже тебя хочу. Но, думаю, мне немного слишком больно, чтобы прямо сейчас что-то с этим сделать.

— Я знаю. Как я сказал, я просто хотел, чтобы ты знал.

Нуждаясь в некотором расстоянии, чтобы остыть, Бо осторожно обнял Эрика, затем отпустил его и сел.

— А теперь, касательно более практичной части... — произнёс он. — Думаю, нам следует переодеться и попытаться заснуть.

— Наверное, ты прав, — сказал Эрик, тоже садясь. — Учитывая, что нам обоим завтра утром на работу.

Бо ни за что не собирался выпускать Эрика за дверь завтра утром, но не видел смысла спорить об этом сейчас. Вместо этого они стали готовиться ко сну, и Бо проверил, чтобы дверь действительно была заперта.

Впервые.

Наконец, они оба оказались в кровати Бо, прижавшись друг к другу, как две ложки в ящике.

Должно быть, Эрик был истощён, потому что его ответ на сказанное шёпотом пожелание доброй ночи от Бо был медленным и невнятным, и Бо почувствовал, как его сердце перевернулось, когда рука Эрика в его руке вдруг обмякла.

— Я люблю тебя, — прошептал он и провёл губами вдоль синяков на скуле Эрика.

И позволил себе уснуть.

Глава 21

Несмотря на лучшие попытки убеждений — и почти горячий спор — Эрик всё равно настаивал на том, чтобы пойти на работу на следующий день. Он сказал, что не в первый раз пойдёт туда с синяками, но так как этот раз будет последним, он мог идти с улыбкой на лице.

Кроме того, он не мог позволить себе и дальше прогуливать работу.

Бо это не нравилось, но даже он вынужден был признать, что это не так плохо. У него тоже были дела. Так что он принял неизбежное и согласился встретиться в квартире Эрика в конце дня, чтобы оценить ущерб и посмотреть, что можно спасти.

А пока, вместо того чтобы поехать прямиком в офис отца в центре города, Бо заехал на объект на Второй улице, чтобы поговорить с бригадой. Это заняло немного больше времени, чем он думал, и когда он приехал в офис, было почти половина одиннадцатого.

— Где ты был, чёрт возьми? — рявкнул его старик, когда он вошёл в кабинет. — Ты должен был быть здесь несколько часов назад. У нас есть работа.

— Работе придётся подождать. Нам нужно поговорить.

Старик откинулся на спинку стула, вызывая скрип, и Бо вдруг понял, насколько ненавидит этот звук.

— Если речь о твоём чокнутом заявлении на увольнение, можешь об этом забыть, — сказал его отец. — Ты останешься здесь, где тебе и место.

— Нет. Не останусь.

Из переднего кармана джинсов Бо достал белый конверт для документов и бросил его на стол перед отцом.

— Это моё официальное заявление об отказе от должности. Здесь сказано, что я ухожу семнадцатого июня. Это если ты хочешь, чтобы я отработал две недели, как обещал. В ином случае, можешь уволить меня сейчас, и я уйду сегодня. Выбор за тобой.

Пока рот его отца по-прежнему был открыт, Бо достал из другого кармана два листа. Один из них он поднял вверх.

— Это? Это список всех членов моей бригады, которые тоже с сегодняшнего дня начинают отработку последних двух недель.

Теперь старик резко сузил глаза.

— Какого чёрта ты сделал?

— Я сделал то, что здесь делают не особо часто. Сказал правду, — произнёс Бо с немалым чувством удовлетворения. — Я приехал сегодня на объект раньше твоего временного бригадира — который опаздывал на сорок пять минут в свой первый день, кстати — и сказал своей бригаде, что сказал тебе о своём увольнении, а ты угрожал уволить их всех, если я уйду. Я сказал им, что хоть мне жаль, я не собираюсь менять своё мнение. С меня хватило этого места. И тебя. Мне надоели твои попытки контролировать мою жизнь. Так что я двигаюсь дальше. Здесь список парней, которые сказали, что если уйду я, они уйдут тоже.

Бо на секунду поднял другой список, затем положил его на стол перед отцом.

— Это, с другой стороны, список всех парней из моей бригады, которые с тобой согласны. Они считают, что я неблагодарный, ничего не ценящий сопляк, который не понимает, чем владеет, и что если подпишу это своё чокнутое заявление, то в итоге приползу обратно на четвереньках, умоляя тебя принять меня обратно, и когда это произойдёт, они все соберутся и устроят вечеринку в честь того, как ты вышвырнешь меня обратно за дверь. Ещё они сказали, что им нравится работать на тебя и они хотят продолжать это делать. Я не обещал, что ты их оставишь, но пообещал сделать всё возможное, чтобы убедить тебя на это, потому что все они хорошие работники и, судя по тому, что сказали сегодня утром, они считают, что ты прав, а я идиот. Не беря во внимание личные разногласия, думаю, мы оба можем согласиться, что такую верность следует вознаградить. Но что с ними делать — это твой выбор. Я сделал всё, что мог.

Его отец едва ли бросил взгляд на список на столе.

— Что насчёт всех этих других идиотов? Твоих так называемых «друзей», — спросил он. — Что, по-твоему, они будут думать, когда начнёт наступать время оплаты по счетам, а денег у них не будет? Сколько из них тогда останутся верными тебе?

— Им не придётся быть верными мне, потому что они не будут на меня работать. Они будут работать на кого-нибудь другого. Потому что, опять же, я сказал им правду. Я сказал, что хоть пока не могу позволить себе их нанять, я могу сделать и сделаю всё, чтобы помочь им найти другую работу. На самом деле, я уже звонил Арно и Шею и замолвил словечко за пару парней, и их сразу же наняли. Не думаю, что понадобится много времени, прежде чем наймут и остальных. А тех, которые туда не попадут? Ну, я могу сделать только то, что в моих силах. Остальное за ними.

Последовал долгий момент тишины, во время которого Бо слышал только биение собственного сердца

— Ты действительно думаешь, что вынуждаешь меня согласиться, а, парень?

В голосе его отца был странный тон, намёк на неохотное уважение, которое в любое другое время вызвало бы у Бо улыбку.

Но сейчас они это уже прошли.

— Нет, не думаю. Я думаю, ты сам сыграл не на руку себе. Если бы ты меня послушал, поговорил о том, чего хочу я, а не сосредотачивался всегда на своих желаниях, наверное, мы смогли бы что-нибудь придумать. Я мог бы остаться здесь и продолжать делать то, чего действительно хочу — использовать свои руки. Что-то строить. Но ты не слушаешь. Никогда не слушал. И я устал пытаться до тебя достучаться.

— Значит, это всё? — спросил его отец. — После всего, что эта компания — эта семья — сделала для тебя, тебе плевать, что с ней будет, лишь бы ты был счастлив?

— Нет. Мне всё ещё дорога эта компания, и если когда-нибудь будут проблемы, я буду счастлив помочь. Мне дорога моя семья, а это значит, что я сделаю всё, что понадобится, чтобы её сохранить. Так что если Хэм и Андреа когда-нибудь захотят или будут нуждаться в моей помощи — с Эй Джеем, с компанией или чем-либо другим — я буду рядом. Без вопросов. То же самое касается Чарли и Роберта. Я даже тебе готов помогать время от времени, если понадобится, но, полагаю, я наконец принял то, что после всего, что я сделал для компании и для семьи, тебе плевать, счастлив я или нет. Это не лучший способ вести бизнес. Или семью, раз на то пошло. Думаю, дедушка со мной согласился бы.