Заклятые враги (СИ) - Либрем Альма - Страница 200

Граница слишком чётко представлялась перед глазами. Это заклинание стоило очень много сил, но она верила в то, что воспользуется им только в самый подходящий момент, когда всё будет закончено. Она окружит границу дополнительным ореолом, когда Дарнаэл будет казнён, и чужие не пройдут на её территорию. Но пока не будет завершено главное дело — нет, она не позволит своим силам уйти на подобное заклятье.

— И у меня есть вторая новость, — игнорируя то, что Высшая плела заклинание, продолжил Тэллавар. На его пальцах заискрилась магия, но он не позволил ей выйти на свободу, слишком уж ярко осознавал, что вот как раз о том, чей дар он получил, Тэзре надо знать меньше всего. Он сначала уничтожит их изнутри, а только потом нанесёт главный удар. Только тогда, когда воевать будет некому, он оплетёт весь континент своими сетями и соединит три главных компонента, которые у него были.

Красоту Самаранты, любовь Сэи…

И магию Дарнаэла Первого.

А самое главное, он вольёт в это своё бессмертие — и станет новым Богом.

— Убирайся, — равнодушно проронила Тэзра. Ей надо было сосредоточиться и оставить последнюю ниточку в воздухе, иначе почти весь её резерв уйдёт в заклинание на границе — допускать же это раньше срока было недопустимо. Вдруг Лиара вновь остановится в самый важный момент, и придётся делать всё самостоятельно? Тогда Высшей нужно всё, что у неё есть.

— Знаешь, у всего этого есть такой большой минус, — он подошёл ближе и положил Тэзре руку на плечо, но женщина была слишком сосредоточена для того, чтобы её сбросить. Ох, они все так ненавидят друг друга, что даже переступают через любовь. Разумеется, их всех это сломит. Разумеется, Лиару не остановит то, что ей передаст Тэзра. — Убей ты Дарнаэла хоть десять раз, у него ведь есть сын, который может занять трон. Был сын.

Тэзра резко обернулась.

— Шэйран Тьеррон же нынче лежит где-то в Дарне с ножом в сердце, — всё так же равнодушно промолвил Тэллавар — он уже таял в вихре телепорта, который теперь мог позволить себе и не раз, ведь резерв так быстро пополнялся! — Можешь передать несчастным родителям мои соболезнования.

Тэзра отшатнулась и выпустила нить. Заклинание приняло её силу — и выстроилось само по себе, с нуля воссоздавая то, что она так желала отложить на потом.

Но опустевший резерв уже не имел значения. Да, от слабости ведьма упала на колени, но ещё несколько минут — и она вознесётся к небесам. Такие новости уничтожат короля скорее, чем любая магия.

***

Самой разумной казалась идея Тэзры — ей хотелось публичности. Разумеется, Дарнаэл не сломается. Разумеется, он не склонит голову в согласном кивке и не признает себя подданным Эрроки и её величества. Разумеется, его придётся казнить — что может быть выгоднее для королевы?

Но Лиара отказывалась признавать это. Отказывалась созывать толпу в очередной раз — потому что, говорила она Высшей Ведьме Кррэа, Тьеррон обязательно придумает что-то новое. Он не позволит себе тихо умереть, а обязательно отыщет что-нибудь, за что можно зацепиться, и опозорит её, как королеву, на весь мир. Плевать, что этот мир ограничивался его же державой, что новости редко выходили за границы континента, это не имело никакого значения.

За спиной послышался шелест платья — конечно же, белого, как снег, или голубого, как прекрасное летнее небо без единой тучки. А Лиаре хотелось неба грозового — как за окном, когда мир освещает разве что блеск очередной молнии, там, вдалеке.

— Ваше Величество, — спокойный голосок светловолосой ведьмочки заставил её обернуться излишне резко, ещё и с каким-то удивительно злым оскалом со странной претензией на улыбку. — Там уже всё готово.

— Там? — равнодушно переспросила Лиара. Разумеется, Королева не имеет права демонстрировать собственные чувства. Королева должна быть спокойной, холодной и уравновешенной. Её чувства никогда никого не волновали, разумеется, королева должна соответствовать уже сложившемуся образу. И перед этой блондинкой, что училась на одном курсе с её, Лиары, сыном, она останется каменной. Пусть сегодня либо смерть, либо подчинение — она выстоит до самого конца.

— На улице. Госпожа Высшая приказала подготовить всё для костра.

Костёр. Лиара даже не смела переспросить, правильно ли она поняла эту девицу. Конечно же, правильно. Тэзра решила всё за неё — сама. Не поинтересовалась тем, желает ли королева идти на столь радикальные меры. Но, разумеется, отменять что-либо поздно, а Дарнаэлу теперь дадут сказать только “да” или “нет”.

Ох! Лиара столько времени мечтала о том, чтобы он сдался, подчинился её воле, что когда этот момент оказался так близко, внезапно испугалась. А что будет? Если он захочет умереть, но остаться самим собой… Но разве он такой дурак, чтобы умереть? А если согласится? Если сдастся? Что тогда? Неужели она сама хотела именно этого — чтобы Дар склонил голову, послушно упал на колени, сказал, что признаёт её своей королевой? Или двадцать три года самообмана превратились в пустую привычку?

Лиара понятия не имела, что будет делать, если он ей подчинится. Она заранее проиграла — потому что надо суметь позволить ему умереть либо сдаться. А она не хотела ни первого, ни второго.

— Хорошо, — выдохнула королева. — Свободна. Скажи, чтобы они поторопились и поскорее привели сюда Его… Пленника. Чтобы поскорее привели пленника, — девушка склонила голову, но Лиара коротко махнула рукой. — Погоди. Мизель, верно?

— Да, Ваше Величество.

— Как ты считаешь, — Лиара прищурилась, — насколько верна мне госпожа Высшая? — она склонила голову набок, словно пытаясь повторить этот вопрос ещё раз. — Или, может быть, она замышляет что-нибудь?

На мгновение грозовые тучи отразились в почти бесцветных глазах излишне хрупкой блондинки, но после она выпрямилась — с невообразимым достоинством, будто бы доказывая, что на самом деле королева просто случайно придумала то, чего быть не может. Конечно же, Лиара придумала себе это всё. Ничего такого не случилось. Ей верны. Ей подчиняются.

Но Лиара-то знала, что это не так.

— Я думаю, Ваше Величество, госпожа Высшая едина с вами в мыслях о том, что мужчины недостойны колдовать, — наконец-то подобрала правильные слова девушка — ведь королева не могла при ней признать свою слабость, если та, разумеется, имела своё место в душе женщины.

— Ты ведь училась с мужчинами в одной группе, — отметила королева. — Разве нет?

— Да. Но я до сих пор уверена, что их место было на поле, и работать им с посевами, а не с волшебством. Мои однокурсники были ничтожны, — холодно ответила Мизель. — Их было всего трое, но даже этого мизерного количества было достаточно для того, чтобы бросить тень на нашу группу.

Королева кивнула. Она не могла отрицать этот общепринятый факт — ведь из мужчин не могут получиться порядочные маги. А ещё не могла выбросить из головы мысль о том, что именно в этом году из Вархвы уехал её сын. Разумеется, и о нём тоже говорила Мизель. Разумеется, Шэйран не мог нормально колдовать, на то он и мужчина — хотя Лиара не могла отрицать, что своего сына любила. Даже если он этого и не замечал. Даже если она этого никогда не показывала.

— Я могу идти? — Мизель словно пыталась понять, не желает ли королева сказать ей ещё что-нибудь, но Лиара не собиралась откровенничать с какой-то жалкой девчонкой.

— Да, разумеется, — кивнула она. — Ты свободна. Иди.

Лиара вновь повернулась к окну. Да, она смотрела в небеса — и только теперь опустила взгляд — и поняла, что тонкая плёнка магии не позволяла ей видеть правду. Не позволяла видеть толпу, что постепенно собиралась под окнами, а ещё — гору дров, на которых предстояло сгореть тому, кого она когда-то любила. Они заигрались в заклятых врагов — и прошло слишком много времени, чтобы можно было вернуть двух влюблённых, что клялись в том, что всегда будут верны друг другу.

С той поры Дарнаэл уже тысячу раз успел изменить ей. А она тысячу раз успела его предать.

Она протянула руку, будто бы пытаясь снять со стекла волшебство. Но не хотелось — у неё не было лишних сил сегодня.