Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 337

Поскольку на кухне был огонь, то всех раненых уже давно перетащили сюда же, и они спали на кухне неподалеку от детей. На день матрасы и подушки складывали в один угол, а на ночь опять растаскивали по всей кухне. Девки были этому только рады. Ведь им не приходилось пробираться сквозь ветер и ливень, чтобы покормить и обиходить инвалидов, да и вместе всем было веселее.

Теперь на кухне появился мужской уголок. Тиро закрывал глаза, когда девки вместо меда подливали в горячее питье воинам вина. После Козюлевой свадьбы остались открытые амфоры, они все равно суксусят, а так, хоть кому-то радость. Теперь Сканд лежал на возвышении и предавался воспоминаниям о былых походах с Тургулом, а потом и с Тиро, который, закончив кромсать тушу, сбросил все хозяйственные вопросы на Оливу и присоединился к воспоминаниям, что, где и с кем.

Лекс, убедившись, что все заняты, наконец решил уединиться в теплой комнате. Он кивнул ученикам, и те быстро организовали ему и светильники в закрытую комнату, и даже жаровню, поскольку в доме было очень холодно и сыро. Лекс, проверив сохранность замков на сундуках, велел никого не подпускать к двери, пока он разговаривает с богами о секретах гильдий. Но на самом деле, Лекс зарылся в свои сокровища юного подрывника-пиротехника. Ему в голову пришла мысль сделать фейерверк, чтобы порадовать Киреля.

И, кроме того, не следовало забывать, что после сезона штормов в город вернутся кузнецы с новой сталью. Стоило, конечно, устроить испытание образцам, прежде чем заниматься, так сказать, массовым производством, но в любом случае, нужно было напомнить себе рецептуру и составить план будущих действий. Все упиралось, как ни странно, во время и в народ. Тот самый плебс, на который напрасно так презрительно смотрят аристократы. Гильдии будут делиться, меняться, появятся новые мастера и новые рабочие места. От плебса потребуется, в первую очередь, желание к переменам. Будут ли готовы люди принять новое, или, как аристократы и старые мастера-гончары, будут судорожно цепляться за заветы предков?

И вторым, не зависящим от Лекса фактором, было время. В этом мире все делали неторопливо. Неторопливо слушали и раздумывали, потом обсуждали и судачили, потом новость облетала город, как волна, по новому кругу, неся некое коллективное мнение, которое опять обсуждали и потом выносили на всеобщее обсуждение. Образование новых гильдий тоже должно получить одобрение не только в сенате, но и у плебса. Народ должен одобрить новинки в городе и то, что старые каноны будут пересмотрены. Да, новые мечи — это здорово, но разделять гильдии на два крыла, которые будут работать независимо друг от друга и жить в разных кварталах… И, кроме того, Лекс решил разделить и гильдию гончаров, выведя отдельно изготовление фарфора.

А о гильдии стекольщиков было даже немного страшно думать. Гильдия, где мастерами станут младшие… И это не комедианты, которых все немного презирали, считая их примерно равными проституткам… Никто не понимал, с какой надеждой Лекс наблюдал за развитием отношений у Бэла и Тургула. Если взять такой брак за основу, то не только младшие получали шанс на реальную семью и уважение в обществе, но и сама гильдия получала защиту в лице ветеранов. Сканд мог сколько угодно рычать, Кирель мог сколько угодно угрожать, но пока сам местный люд не примет перемены, как нечто неизбежное и правильное, любые его действия бесполезны.

А, как говорится, что надо народу — хлеба и зрелищ? Вот над этими самыми зрелищами и стоило попыхтеть, чтобы сделать их незабываемыми. Лекс прекрасно помнил лицо Тургула, когда среди деревьев сверкали снопы разноцветных искр. Тогда Лекс добавил металлический пигмент, чтобы усилить взрыв, но теперь стоило подумать о внешнем факторе самого взрыва. Сделать фейерверк! Вот что хотелось сделать, чтобы поразить всех и, шокировав людей необычным зрелищем, прогнуть общественное мнение под свои нужды.

Только вот, Лекс в прежней жизни не интересовался пиротехникой. Ну, раньше, когда не было интернета и детство проходило во дворе, все варили карамельку и делали взрывпакеты и вонючку, тогда только маменькины сынки и затюканные ботаники не проходили курс молодого подрывника. Старшие учили младших, потом те дорабатывали рецепты, в итоге случались пожары и несчастные случаи, вмешивались родители, все дружно получали ремнем по жопе и затихали до следующего раза. И Алекс прошел эту школу, варя карамельку на пустыре за школой, в ржавой банке из-под сгущенки. Прошлые взрывы на Шустрике и Желтой Лекс мог считать венцом своей подрывной карьеры… но вот фейерверк — это совсем другое… тут следовало подумать и поэкспериментировать…

Лекс порылся в сундуке среди своих химических реактивов, прикидывая, что может понадобиться и для чего. Прочитал еще раз рецепты стали, пытаясь представить, что могло получиться в итоге. Он видел два меча, но оценивать сталь по внешнему виду — это, конечно, не то… а еще, надо не забыть такой пустяк, как тайнопись колдунов… надо дать этому миру более простую грамоту, и пусть она будет какое-то время тайным языком для посвященных и мастеров, но со временем, был уверен Лекс, простая письменность станет общедоступной. И для начала, надо определиться, сколько звуков в этом языке и постараться выделить основное.

Лекс взял уголёк и подошел к стене. Ее вполне можно использовать, как школьную доску. С чего начать? Со своего имени. Лекс вывел латиницей: Лекс, Сканд, Ламиль. А потом попытался вычленить звуки… м-да, кто слышал свистящий вьетнамский или мяукающий корейский, тот поймет тяжесть транскрипции… все не так просто, как казалось. Одно дело –

понимать и знать самому, и совсем другое дело — донести знание до других. И, главное, так много хотелось успеть и сделать, что глаза разбегались и руки опускались… Лекс почесал тыковку и решил, что не стоит хвататься за все и сразу. Надо начинать с понятного и продолжать то, что уже закусил. А значит, сосредоточиться на стали, стекле и фарфоре.

Лекс опять вернулся к своим сокровищам и, вооружившись весами, стал химичить новую партию фараоновых змей. Проверенный в этом мире фокус: танцующие хвосты саламандры. Многие о нем слышали, кое-кто даже видел, поэтому надо быть готовым, что он опять окажется востребованным… Лекс вздохнул и задумался, фейерверки — это, конечно, было бы круто, но как назло, он совсем мало об этом знал. Только то, что в них используется несколько зарядов. Один выстреливает некий шарик, который потом раскрывается и разбрасывает несколько, м-м-м, штучек, которые потом взрываются искрами… красиво, но для дилетанта опасно… Лекс тяжело вздохнул, может, позже…

А потом вспомнил, как однажды кто-то привез диковинку — Римскую свечу. В далекие советские времена, когда фирменные джинсы были пределом мечтаний, а единственным доступным салютом были сигнальная ракета и бенгальские огни, она произвела фурор во дворе, и это было великолепно. Несколько зарядов с разными цветами, которые вылетали фонтанами искр из трубки. Любопытные мальчишки обследовали потом и картонный корпус и пыжи, которые валялись по двору, а потом, разрезав корпус, обнаружили след от сквозного фитиля и следы взрывов. Это была интересная задача, но в итоге у них почти получилось повторить. Правда, зарядов было всего три, и на третьем картонный корпус разорвался на клочки и поджег траву вокруг, но это было уже не так важно. Главное, что у них получилось.

Александру было тогда лет двенадцать, и он уже считал себя едва ли не профессионалом в деле салютов и взрывпакетов, новый опыт был захватывающим, но искры от последнего взрыва прожгли мелкие подпалины на импортных джинсах одного из подрывников, и, как результат, на Лекса показали как на основного зачинщика взрывов. Отец разбирался с матерью погорельца, а потом имел суровый разговор с сыном. Отец сказал, что еще раз на него укажут, как на зачинщика, или еще раз пожалуются, и отец поднимет все свои связи и отправит его в Ворошиловское училище, чтобы, если и взрывать, то за Родину и Отечество, а не по дурости.