Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 336

Церемония у жрецов Саламандры, как и ожидалось, проводилась над горящей жаровней.

Монахи выбивали дробь на бубнах (по всей видимости, слуги успели принести им инструменты, поскольку раньше был только маленький бубен Козлика), пели речитативом и подтанцовывали. У женихов что-то грозно вопрошали, размахивая красными одеяниями, трясли перед ними бубнами, их руки потом соединили над горящим огнем и велели следовать заветам предков и заботиться о потомстве. Козлика так и не открыли для всеобщего просмотра. Из-под накинутого шелкового покрывала виднелись только кисть руки, которую сжимал Трамм-младший, и маленькие босые ступни. По всей видимости, Козлик был в своих шелковых шароварах и легкомысленном топике, поскольку из-под покрывала иногда виднелся край лимонной одежды.

Наконец жрецы Саламандры закончили свою церемонию и провозгласили создание новой семьи. Зрители им жиденько похлопали, как актерам во время выступления, и приготовились к дальнейшей церемонии. Трамм — теперь уже молодой муж, забрал сверток со шкурой из рук отца и, развернув, расстелил перед Козюлем пятнистый мех. Лекс невольно оценил ее ревнивым взором, но она была не такой пушистой, как у Тургула, и тем более, у подарка Сканда, да и в размерах значительно уступала, поэтому он невольно приосанился, что заметил Сканд, и удовлетворенно хмыкнул у него над ухом.

Козюль церемонно наступил на шкуру босыми ногами, а потом с явным удовольствием пошевелил пальцами. Трамм поднял покрывало, желая открыть своего милого, мелькнули тонкие лодыжки и прозрачные шаровары… Трамм замер, оценив провокационный наряд Козлика, и ревниво замотал свою половинку обратно в покрывало, вызвав смешки у девок и ехидные комментарии у мужчин. Монахи в белых рясах сделали вид, что закутанный, как в кокон, второй жених — это нормальное явление и, взяв в руки лепешку, стали рассказывать о важности принимаемого решения — создания семьи. Они долго рассказывали о правах и обязанностях супругов и их ответственности перед богами и друг перед другом, и Лекс в какой-то момент порадовался, что Кирель в свое время пропустил эту официальную часть. Сканд, похоже, тоже подумал об их свадьбе, поскольку прижался к спине Лекса и приобнял и его и усталого Ламиля, который уже начал зевать.

Наконец жрецы передали лепешку молодым. Козюля по всей видимости, не проинструктировали, что надо оторвать кусок побольше, потому что Козлик оторвал совсем маленький кусочек, спокойно утащил его под покрывало и сразу сжевал. Потому что когда пришло время отдавать часть богам, то он только придушенно пискнул. Трамму пришлось отрывать от своего кусочка по два подношения вместо одного и тихо пояснять, что с ними делать. Они вдвоем кинули подношение в камин, в ведро с водой и в дальний угол. Аши сразу бросился проверить, что там кинули, в полной уверенности, что все, что на полу, то его добыча. Лекс дернулся поймать прохвоста, но потом махнул рукой. Аши маленький, ему все равно не объяснишь, что трогать нельзя, он шепотом пообещал Ларам, что оставит им в недоступном для Аши местечке молока и лепешку. На удивление, Тиро, который стоял неподалеку, услышал шепот Лекса и кивнул головой, что так и сделает.

Вот, наконец, и жрецы матери Ящерицы провозгласили, что боги приняли жертвы и брак состоялся, и поздравили новую семью. В этот раз аплодисменты были более дружными, а пожелания, как всегда, неприличными. Лекс с зевающим Ламилем на руках первым подошел поздравить молодых и пожелать им достатка в доме и здоровых малышей. А потом, погладив ребенка по спине, сообщил всем, что уходит укладывать ребенка спать.

Он так и поступил. Ушел в спальню и устроился на большой кровати под теплой шкурой. Ламиль попытался капризничать, заявив, что спать не хочет, но Лекс сказал, что спать не обязательно, но можно послушать, как ходят люди в коридоре. Ламиль замолчал и прислушался. Лекс подгреб его к себе под бочок и стал тихо намурлыкивать простенький мотивчик. Вскоре маленький капризуля засопел, и от него пыхнуло жаром, как будто включили калорифер.

— Уснул? — Сканд проник в спальню вместе с Аши, — прямо днем?

— Устал, перенервничал, много чужих в доме, вот и капризы… — Лекс приподнял край шкуры, чтобы Сканду было удобнее пробраться в тепло гнездышка. — Как гости?

— А я всех выгнал… — отмахнулся генерал и зевнул, забираясь за спину к мужу, — надоели, хоть посплю пару дней…

— Всех выгнал? — уточнил Лекс.

— Всех, — согласился Сканд и прикрыл усталые глаза, — Трамм завернул Козюля в шкуру и прямо побежал домой, и дождь с ветром ему не помеха. Его отец более собранный, забрал плащи, свой и сына, поблагодарил за свадьбу и спокойно пошел вслед. Пушан отправился с Лейшаном и монахами, смотреть, как они будут разжигать камин во время штормов. Тиро им зачем-то кирпичи подарил, говорит, как отступные, лишь бы они уже ушли. Дымоход, наверное, мокрый, и в его доме холодно и грустно. Зато полно вина и мяса. — Сканд потискал рыжика и, наконец, угомонился, — хорошо иметь семью…

— Да… — согласился Лекс и замер, прислушиваясь, как сопят в унисон два дорогих человека. Сканд заснул и, как ребенок, полыхнул жаром. Ветер тряс ставни, задувал в щели, в коридоре ходили люди. Тиро рычал на всех, пытаясь навести порядок в доме. Аши жалобно свистнул и улегся на матрасике на полу, в ожидании, когда же голодного детёныша наконец покормят. А Лекс оказался зажат между двух горячих тел, и плавился от удовольствия. Это семья. Его семья. Его любимая половинка, пусть и большАя, и обожаемый ребенок. Его самая настоящая семья, которой у него не было в прошлой жизни. На душе было легко и тревожно. За все надо платить, и интересно, что боги потребуют в уплату за такое счастье?

Примечание к части

нет это не конец фанфика, без паники…

Новый год, новые хлопоты

Они проспали втроем вторую половину дня и ночь. Лекс спал бы и дальше, но Ламиль захныкал, заявив, что у него болит животик. Следом заурчал и живот Лекса, ему будто ответил живот Сканда, и, как заключительный аккорд, раздалось с пола горькое повизгивание голодного Аши. Семейство резво выбралось из кровати и отправилось завтракать. На кухне все было по-прежнему, только две нубийки слонялись, как неприкаянные души.

На завтрак все получили горячую кашу, щедро приправленную мясом. Тиро как раз снял с крюка следующую тушу и разделывал на более мелкие куски, при этом переругивался с Оливой и девками. Мясо было, по его мнению, недожаренное, и просто чудо, что у них есть огонь в камине, мясо можно дополнительно прожарить и не придется выбрасывать испорченное.

Аши крутился под столом, на котором Тиро кромсал тушу, и свистел, что готов уничтожить любые неугодные Тиро куски. Лекс с удивлением заметил, что детеныш значительно подрос. Он был крупнее кошки, и теперь по размерам скорее походил на собаку средней величины. Стоило поделиться с мужем наблюдением, как тот ему сразу прочел лекцию, как быстро растут ящеры и как их надо воспитывать с самого начала. И как это важно, чтобы ящер был послушен хозяину, а то с бестолковым ящером только в беду попадешь.

Лекс слушал вполуха и кормил Ламиля. У него никогда не было ни собаки, ни других питомцев, и последнее, чем он собирался заниматься, так это воспитанием Аши. Не кусается? Ходит хвостиком? Мячик приносит? Ну, что еще требовать от детеныша? Вот подрастет, тогда можно будет к седлу приучать, а большего и не надо… Ламиль старательно ел кашу сам. Ему нравилось есть ложкой, как взрослые. И неважно, что он сидел на руках у Лекса (а иначе он до стола не дотягивался), но то, что он ел кашу самостоятельно, наполняло ребенка чувством собственной значимости. Он с гордостью посматривал на мальчишек, которые уминали кашу за соседним столом, и считал себя таким же взрослым.

После завтрака столы растянули. Ковер постелили. Старшим детям дали задание, а малышей собрали на ковре и опять заняли различными играми. Очень пригодились юные комедианты. Они оказались настоящей находкой для непоседливой малышни. Они придумывали различные игры и давали малышам возможность покувыркаться и попрыгать, и при этом не мешать взрослым. Лекс распорядился принести к камину лежанку и подушки, и устроил там Сканда со всеми удобствами. Генерал похмыкал, но согласился полежать на кухне. Спустя короткое время он велел перенести свою лежанку в угол к воинам.