Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 327

— Зато какую шкуру! — обиделся Сканд, — и потом, ты мне тоже ничего до свадьбы не дарил!

— А я тебя поцеловал первым! — Лекс хмыкнул, — помнишь, когда нас Тургул еще застукал? А еще, я тебе потом меч подарил! И какой меч!

— Да, меч здоровский! — Сканд довольно хмыкнул, — а хочешь, я тебе тоже цветочек найду, прямо сегодня?

— Не надо! — Лекс ухмыльнулся, — мне подарков от тебя достаточно. Один только равный брак стоит всех цветов в мире! И шкура мне досталась — единственная в империи!

— А при чем здесь шкуры? — Козюль насторожил ушки, — я уже который раз слышу про шкуры и младших…

Лекс стал рассказывать об обычае расстилать шкуры под ноги младшим, но их прервала служанка, которую оставили прислуживать Пушану. Оказывается, тот заснул за столом, еще немного — и упадет, и она не знает, что делать… Сканд с тяжелым вздохом встал с колен мужа и вместе с Тиро отправился укладывать брата спать. Обратно на кухню Тиро вернулся уже один. На удивленный взгляд Лекса он пояснил, что Сканд взял плащ и ушел из дома.

— Ну, куда это он на ночь глядя отправился? — всполошился Лекс, — если узнаю, что за цветком, то клянусь, я ему этот цветок в за… на голову надену!

О бедном Пушане замолвите слово

Ужинали все в тишине горячей кашей и горячим травяным напитком с медом. Ветер на улице завывал, как грешник в аду, и дом время от времени мелко сотрясался. Тиро сказал, что сегодня и завтра будет трясти, но потом все начнет успокаиваться. Дети собрались на ковре перед камином, девки сидели рядом с воинами и пели про любовь. Лекс с удовольствием грел руки об оловянный стаканчик с горячим питьем, и только с ужасом представлял, каково это сидеть в темноте и холоде без огня. А еще немного злился на Сканда. Ну вот, спрашивается, чего поперся на улицу в такую погоду.

Ночью на улицу было страшно даже нос высунуть. Красная планета висела низко над горизонтом и казалась крупнее луны раз в пять, она заливала все вокруг жутким малиновым светом. Ее было видно и днем, но при свете солнца это не было настолько зловеще. Природа, казалось, брала реванш за спокойные дни, на небе облака играли в догонялки. Это было очень странно, порой облака передвигались с разной скоростью и в разных направлениях, а когда сталкивались, то в небе сверкали зарницы, грохота почти не было слышно из-за непрекращающегося свиста ветра и мелких землетрясений, к которым Лекс уже почти привык. Только холодок по спине пробегал и кожа пупырышками покрывалась, а потом земля тихо вздрагивала под ногами и все успокаивалось. Время от времени возникали небольшие смерчи, они пытались взломать двери и поднимали мелкий сор и песок с дорожек. Иногда ветер притаскивал и кидал во двор сломанные корзины, тряпки, ветки, а однажды притащил охапку жухлой листвы и долго гонял ее по двору.

Бэл наконец притащил на общую кухню Тургула, у того почти сформировались ноги и он теперь восседал на матрасиках у стены, довольно балагуря с другими воинами и Тиро. Кожа на руках и отросших ногах была светлая, как у Ламиля, но руки были уже в узлах мышц, которые Тургул демонстрировал всем желающим, явно красуясь. Только ноги были худенькими, как у подростка, и заканчивались совершенно крошечными ступнями с розовыми пальчиками, но это никого не смущало. Все равно, ходить на новых ногах у Тургула не получалось, и Бэл притащил его на своей спине, как мешок с мукой.

Тиро увидел, с каким интересом Лекс рассматривает отросшие конечности центуриона и, присев рядом, тихо стал пояснять, что новые кости у Тургула еще мягкие и нагружать их не следует, а то ноги согнутся, как две дуги, и будут некрасивыми.

— Еще дня два-три, ступни отрастут в нужный размер и кости сразу укрепятся, Бэл его специально кормит сыром и вяленой рыбой для костей, а потом будет мясом кормить, чтобы мышцы хорошо нарастали. — Тиро увидел, как Лекс довольно улыбнулся и, похоже, решился спросить, — Тургул меня спрашивал, не будешь ли ты против отдать им с Бэлом Ма в жены? Она уже почти не кормит Ламиля. Малыш очень рано отказывается от груди, но ты его кормишь мясом и сыром, и вообще…

Тиро стушевался и замолчал. Лекс удивленно посмотрел на домоправителя, наверное, он опять что-то нарушил в местном порядке вещей. Хотя, если учесть, что младших здесь держали на сладкой воде и фруктах, то понятно, почему малыши старались хотя бы молоко получать от кормилиц как можно дольше.

— Ма — свободная женщина, — Лекс пожал плечами, — они же спят вместе, я видел…

Хотелось съязвить, что, мол, секс не повод для знакомства, или как? А потом вспомнил, что у Тургула наверняка еще и член-то не вырос, говорят, что он отрастает самым последним, а это значит, что они действительно просто спят вместе. Вряд ли Бэл полезет к Ма раньше Тургула, и вообще, у них там такой узел накручен… Бэл наверняка комплексует от всей этой ситуации, они с Тургулом, скорее всего, не успели «познать радости плоти» до нападения пиратов. Бэл ему тогда зубы выбил бы, не раздумывая, это теперь он смотрит на центуриона, как на родного, а раньше только поджимал губы, когда к его тылу пытались приблизиться.

И Тургулу не позавидуешь, вон, как он бесился, когда его, беспомощного, Бэл обихаживал, как ребенка. Для такого сильного и уверенного человека, как центурион, который явно не был рожден в семье аристократов, а выбил все из жизни собственными кулаками, оказаться вдруг полностью зависимым от постороннего человека, не имея возможности ни помочиться, ни задницу подтереть без сторонней помощи… м-да… а еще если учесть, что накануне сам перед тем человеком гоголем ходил и уверял, что за ним, как за каменной стеной, и вдруг оказаться беспомощным обмылком полностью в чужой власти… Хорошо, что здесь регенерация просто фантастическая…

Лекс посмотрел под стенку, где расположили выздоравливающих воинов. Тургул что-то опять балагурит, приобняв Ма за худенькие плечи. А она смущенно склоняет голову с намотанной вместо волос чалмой, пытаясь прикрыть шрам на лице и белесый глаз с бледно-голубым зрачком. У нее регенерация идет явно хуже, чем у центуриона, но она все равно тихо светится, как женщина, которую любят. Хотя, возможно, она впервые ощутила на себе заботу и участие, и принимает все это за любовь. Ведь ясно, что Бэл просто пожалел ее, когда ее вернули от Гаури, а Тургул принял бы и жабу, лишь бы это порадовало Бэла, вон какие взгляды на него кидает… Хотя, Бэл с самого начала взялся помогать Ма, возможно, у них все бы сладилось и без плети Гаури.

Сам Бэл заканчивал перебирать белую глину, разбивая большие куски и выбирая крошки земли из белой массы. Он перехватил заинтересованный взгляд Лекса и, отложив свое занятие, подошел к учителю. Лекс подвинулся на скамье, давая возможность сесть рядом, и махнул рукой Ламилю, который слез с деревянного ящера и теперь пытался вскарабкаться на Аши, чтобы покататься. Но детеныш, поняв, что сбежать не получится, лег на ковер и сделал вид, что издох. Даже глаза закрыл, и теперь расстроенный Ламиль тыкал пальчиком в вялую тушку. Но стоило Тиро подойти с ножом к подвешенной запеченной туше, как хвостатый негодник воскрес и как обмылок выскользнул из маленьких ручек.

— Тиро мне сказал, что вы с Тургулом решили взять Ма в жены? — Лекс посмотрел на Бэла, а тот смущенно потупился, — почему ты сам не спросил у меня? Я такой страшный, или когда-то запрещал что-либо?

— Мы ждали, пока Тугрул сможет твердо стоять на ногах, чтобы мы вдвоем могли подойти… — Бэл выглядел смущенным донельзя, и Лекс никак не мог понять, в чем причина, хорошо, что тот сам решил пояснить, — просто, у вас со Скандом нет…

— Ах, вот в чем дело! — Лекс улыбнулся, — а я понять не мог, в чем проблема, Тиро так паниковал, когда спрашивал, как будто боялся отказа… Нет, Бэл, не переживай, и Тургулу передай: мы со Скандом не будем против, если у вас будет полная семья. Вот построит император новый квартал для стекольщиков, и будет у вас свой дом. Тургул еще по контракту будет воевать, но возвращаться будет не в казарму, а домой. К тебе и Ма. Я рад за вас. — Лекс погладил колено у смущенного Бэла, — правда, рад. Не надо так волноваться. Лучше скажи, когда свадьбу будете делать?