Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 280

***

Одна из читательниц мне попыталась доказать, что я пишу, не зная материала. Что и дом у Сканда простецкий и едят они в основном кашу. Для тех, кто не умеет пользоваться хотя бы интернетной ВИКИПЕДИЕЙ (не буду говорить о библиотеках, дабы не смущать сложными словами неокрепшие умы), даю справку о питании:

Большинство римлян питалось очень просто, в их ежедневную пищу входило в основном зерно, из которого изготовлялись каша и хлеб. Также в рацион римлян входили овощи и фрукты. По мнению позднеантичных авторов, хлеб и вино являлись основными продуктами питания. Голод в понимании римлян означал, что заканчивался основной продукт питания — зерно, об этом свидетельствуют недовольства и восстания населения из-за нехватки хлеба или неурожая зерновых. Нет свидетельств ни одного восстания из-за нехватки мяса, рыбы или овощей.

В зажиточных домах пищу готовили два раза в день — утром и вечером. Но в основном готовили один раз в день. Как правило, это были каши и тушеные овощи, мясо готовили по праздникам.

Хлеб и лепёшки не являлись типичным блюдом римлян в ранний период Древнего Рима, население в основном питалось кашами. Со II века до н. э. в Риме появились общественные пекарни, и хлеб очень быстро стал популярен, в том числе и среди бедного населения.

Из овощей были известны репчатый лук, лук-порей, чеснок, салат, репа, редька, морковь. Известно было несколько сортов капусты; капусту употребляли в сыром виде с уксусом, отваривали и ели с приправами и солью, с салом. У мангольда употреблялись в пищу толстые белые стволы и зелень, и подавали его с горчицей к чечевице и зелёным бобам. Спаржу добавляли в овощные рагу, запеканки или употребляли как основное блюдо с отборным оливковым маслом. Огурцы ели свежими, заправленными уксусом и гарумом, а также подавали варёными к курице и рыбе.

Из бобов, нута, гороха, люпинов делали в основном каши и рагу, которые ели только крестьяне, легионеры и гладиаторы. Бобовые вообще рассматривались как не соответствующие положению знати, и лишь импортированная чечевица считалась достойной гурманов.

Репчатый лук, чеснок и лук-порей римляне употребляли в основном в сыром виде. Варрон писал о том, что хотя деды и прадеды римлян пахли чесноком и луком, но всё же имели прекрасное дыхание, Гораций же писал о чесноке с ненавистью, как о продукте, который можно рассматривать как наказание, худшем яде для внутренностей.

Очевидно, древние римляне ценили в блюдах разнообразие вкусов, так, им нравились сочетания сладкого и кислого, а также сладкого и перчёного; почти во все блюда, не исключая мясных, овощных и рыбных, добавлялись фрукты, мёд или виноградный сироп, очень редко — сахар, который использовался чаще всего в лекарствах; мёд добавлялся также в супы, соусы, десерты, выпечку, смешивался с водой или вином. Перец добавлялся в вино, соусы, гарум, часто даже во фрукты. (Материал Википедии. Спасибо ей большое!)

Это все не касается праздничных блюд и пиров. Это отдельная тема. Кроме этого, не забываем, что Лекс попал в дом Сканда — одинокого военного, которому привычна жизнь казарм. Пушан (если кто помнит) никогда не выходил на кухню, а еду наложникам относили в гарем рабы.

Что касается домов римлян и домашних построек, поищите информацию сами. Поверьте, это поучительно и интересно.

Многие знания…

Лекс придерживался середины колонны, рядом с ним ехал Кирель, это было понятно по ухоженным рукам, которые виднелись из серой дерюжки рясы. Накинутый капюшон скрывал обзор, а стоило начать крутить головой по сторонам, как капюшон рясы «слипался», лишая возможности оглядеться. Поэтому приходилось смотреть на спины впереди едущих «братьев». Из-за этого Лекс чуть не пропустил крупную фигуру Сканда верхом на синем Шу. Он понял, что затормозить колонну уже не получится, и поэтому пронзительно свистнул.

Шу взревел в ответ и Лекс услышал довольный смех мужа. Для Сканда такого предупреждения было достаточно. По крайней мере, вскоре перед монахами замаячили крупный синий хвост Шу и крепкая спина Сканда. Ящеры добавили скорости и вскоре свернули с утоптанной дороги на пыльную дорожку, которая вилась вдоль фруктовых деревьев. Лекс только стал вспоминать, что вроде Тиро говорил, что у Сканда там ничего не растет, и тут фруктовый сад оборвался ровной линией и впереди показалось каменистое плато, а вдали чахлый виноградник и стены загородного поместья.

Ворота имения были закрыты, но вместо охранников у ворот сидели монахи. Они стремительно распахнули створки ворот, пропуская внутрь Сканда и колонну своих братьев. Им навстречу выплыла как всегда невозмутимая и величественная Тара. Но она моментально потеряла весь свой пафос, стоило Кирелю откинуть капюшон. Грозная матрона взвизгнула, как ребенок, и бросилась навстречу Кирелю, как юная девушка. Она схватила его и утопила в собственном бюсте и складках своего платья, как котенка в тазу.

— Тара была дочерью моей кормилицы, — пояснил растерянным Сканду и Лексу хранитель материнской кладки, когда выбрался на свободу, — когда я был маленьким, мы росли вместе и она всегда брала на себя вину, если я баловался. А однажды побила Шарпа, когда тот задирал меня, маленького и слабого. Шарп ее, по-моему, до сих пор побаивается, — хихикнул всегда невозмутимый Кирель, а потом улыбнулся Лексу, — да, мой младший папочка был таким же добрым и мягкосердечным, как и ты. Он позволил кормилице растить вместе со мной и свою дочку. Жалко, что его отравил его лучший друг. Слишком он был добрым и доверчивым, поэтому и прожил недолго. Я его почти не помню… ну ладно, хватит воспоминаний, показывайте, что тут…

Тара сразу превратилась в невозмутимую хозяйку и показала жестом, чтобы следовали за ней. Далеко идти не пришлось. Имение было построено по местному шаблону, и поэтому, пройдя мимо хозяйственного двора, они оказались у рабочих построек. Там возле наковальни крутились четверо крупных мужчин. Лекс без труда узнал в них учеников-оружейников. Они заметили Киреля и Сканда и приостановили работу. Кирель махнул им рукой, чтобы мастера продолжали, а сам вместе с остальными наблюдал за их действиями.

Кузнецы ковали будущий клинок. Один махал молотом, второй двигал заготовку, третий поддерживал температуру в горне, когда ее надо было разогревать повторно, а четвертый отдыхал в перерыве. Мастера проковали лезвие в длину, а потом подрубили в середине и, завернув клинок вдвое, вернули в горн для повторного нагрева.

— Зачем они это делают? — Кирель поджал губы и посмотрел на Лекса, — я специально ходил к кузнецам, посмотреть, как они куют оружие. Они такого не делают! Почему эти так поступают?

На Киреля уставились не только мастера, но и Сканд. Лекс вздохнул и откинул свой капюшон. Ученики обрадовались и склонили головы перед мастером. Лекс еще раз вздохнул и, сделав шаг вперед, начал объяснять.

— Потому что они куют сталь, а это не просто металл, как железо или медь, это сплав, примерно как бронза или латунь, но те на основе меди, а эти из железа и более сложные по своему составу. Они должны сделать четыре… (Лекс чуть не сказал слово марка*, но здесь не было такого понятия)… вида стали. Они разные и у каждой из них есть свои полезные и отрицательные стороны. Как у людей — кто-то более гибок, кто-то лучше держит удар, кто-то красивее. Но в отличие от людей, стали можно смешивать особым образом. И для идеальных клинков надо использовать два-три вида различной стали. Не спрашивайте меня, как, это проще показать, чем объяснить. — Лекс увидел, как Кирель недовольно насупился, и поторопился успокоить его, — считайте это секретом мастерства.

— Секрет мастерства — это хорошо, — Кирель немного успокоился, но все равно не сдался, — но все же, я не понимаю, что они делают…

— Смотрите, — Лекс надорвал край рясы и вытащил нитку, — я постараюсь объяснить на примере. Металл — это как нить. Ее делают из разных кусочков, и для этого варят в горне при высокой температуре. Потом отливают заготовку и начинают ковать. Вначале металл выглядит вот так, — Лекс смотал нить в комочек и показал всем, — а потом ее начинают ковать, и металл внутри начинает двигаться, выравниваясь по своей структуре, — Лекс потянул спутанную нитку и показал как нити внутри выпрямляются, — но этого мало, надо распутать все, и для этого металл подрубают и складывают опять. А потом начинают ковать по-новому, и так еще и еще. Пока не получат то, что надо. — Лекс выпрямил нить и, сложив ее несколько раз, показал ровный столбик нитей. — Ковка выравнивает металл по волокну и делает его более твердым и стойким, а еще, при ковке вместе с окалиной уходят лишние примеси, те, которые помогают металлу расплавиться, но не полезны в самом клинке.