Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 275

Лекс поймал заинтересованные взгляды сестричек и довольно улыбнулся. Ему в ответ ощерилось две пасти, выглядели они при этом, как дружелюбные белые акулы во время селфи с аквалангистом.

— Вот теперь я готов завтракать! — Лекс отправился на кухню, — Сканд, ты уверен, что патриции после ночной попойки будут готовы к воплям в Колизее? Это надо обладать могучим здоровьем, чтобы после пары часов сна отправляться с похмельем в Колизей.

— Я вообще-то думаю, что они до сих пор еще пьют во дворце, — Сканд пожал плечами и посмотрел на восходящее солнце, — они прямо из дворца отправятся на свои места в Колизее. Народ тоже пьянствовал ночью, и сегодня как раз будет достаточно агрессивен, чтобы требовать крови проклятых пиратов.

— Ну, тогда позавтракаем и присоседимся к подвыпившей компании, — Лекс потряс головой, вызвав смех у Ламиля, — я надеюсь, нам не придется сидеть там до вечера?

— Нет, ты же с ребенком, а значит сможешь уйти после того, как его покажут народу, — Сканд придвинулся ближе и огладил голые плечи Лекса, — когда ты вот такой, полуголый, то выглядишь еще соблазнительней, — мурлыкнул муж. Его руки скользнули по складкам хитона и сжались на двух беззащитных полупопиях.

— Ау, ас-сии, — разозлился Ламиль и, прижав Лекса одной рукой за шею, попытался стукнуть Сканда ладошкой, — СИИ!! — потребовал рыжиков наездник и дернул рыжую косу.

— Нет, он мой! — пояснил Сканд и для наглядности прижал к себе мужа.

— МОО!! — возмутился Ламиль и стиснул Лекса за шею, а потом попытался прикусить его. Поскольку на радость Лексу, зубов у захватчика не было, то его пошамкали, а под конец со знанием дела пососали.

— Мне еще засоса на шее не хватало! — возмутился Лекс и оторвал от себя пиявочку. Он отодвинул от себя ребенка, насколько позволяла зажатая в кулачке коса, — звезда моя, давай договоримся, я твой и этого амбала. Вам придется делить меня в ближайшее время и пожалуйста, давай обойдемся без крика. Я в любом случае умею кричать громче.

— МОО!!! — взвизгнул Ламиль и дернул косу, как наездник поводья.

— ЛАМИЛЬ!! — крикнул Лекс, — ты делаешь мне больно! Я буду плакать! — пообещал рыжик и сделал несчастную мордашку, скривив губы и сложив брови домиком, — хнык, хнык.

Лекс сделал вид, что плачет, и даже хлюпнул носом. Ламиль сразу потянулся и погладил Лекса по щекам, потыкал пальцем в глаз и на всякий случай пососал кончик носа. Под конец, так и не выпустив кончик косы, ребенок прижался к нему всем телом и доверительно пояснил:

— Мо-о…

Сканд недовольно засопел за спиной. Лекс погладил Ламиля по спине, а потом недовольного мужа по плечу.

— Сканд, ну хотя бы ты будь взрослым… — Лекс решительно отправился на кухню, на пороге которой стоял Тиро и Олива, от их умильных физиономий рыжик развеселился, — вы что, детей маленьких не видели? Меня надо покормить, переодеть и желательно расчесать и переплести косу. Олива, я попрошу в ближайшее время обойтись без мелких украшений, не хочу, чтобы Ламиль проглотил что-либо. Тиро, распорядись, чтобы к вечеру для Ламиля сделали перетертую кашу. Кирель разрешил кормить ребенка не только фруктами, но и всем остальным. И Ма кормите мясом и рыбой, чтобы у нее молоко было жирным.

— Ты будешь кормить младшего, как старшего? — Тиро и Олива воскликнули хором, — так не делают!

— В смысле, не делали раньше, — уточнил Лекс и занял свое место за столом, — я собираюсь вырастить Ламиля сильным и, более того, я научу его драться! Пусть мой братик попрыгает, чтобы добиться у него взаимности! Считайте это моей местью брату!

— Какой ты коварный! — Сканд занял свое место за столом и придвинул миску с кашей и мясом.

Лекс хмыкнул и обвел взглядом кухню. Все уже ели за столами и поглядывали на хозяев. Новенькие мальчишки уже не выглядели, как на грани голодного обморока, но все еще были худыми и настороженными. Носильщики быстро молотили ложками, набивая животы перед дорогой. Они будут в Колизее не в загоне с рабами, а возле охраны императорской четы, ведь теперь они охраняют не только мужа Сканда, но и младшего сына Шарпа и Киреля. Одна из нубиек гордо возвышалась рядом с девками, разнося воду в кувшинах и доливая ее в пустые стаканы, а вот вторая подхватила тарелку и отправилась вверх по лестнице в гарем.

— Стоять! — взвизгнул Лекс. Ламиль перестал сопеть ему в шею и резко вывернулся в его руках, пытаясь понять, на кого кричал его нежно любимый взрослый. Лекс тем временем привстал со скамьи и махал рукой в сторону уходящей амазонки, — эй, как там тебя, ЗИ! ЗУ!! Стоять! Куда тарелку потащила?

— Кормить уже не господина Козюль, — пояснила вторая нубийка, — он без еды не выживет…

— Козлик должен есть вместе со всеми! Тиро, верни обратно тарелку, кто-нибудь, притащите Козявку сюда! В моем доме все едят на кухне! И только мы с мужем трапезничаем в атриуме, когда гости в доме, и Тургул, ему можно, как и другим раненым, а если ты в состоянии ходить, то обязан есть вместе со всеми!

Тиро рыкнул у подножия лестницы и оттуда стремительно слетела вторая сестричка. Вместо нее поднялся Пин и стянул вниз лохматого и явно полусонного Козюля. Он был в полупрозрачных шароварах и такой же прозрачной рубашечке.

— Тиро, ты выдал ему одежду империи? — уточнил Лекс и, увидев кивок управляющего, отдал команду, — я велел не появляться передо мной в прозрачных тряпках? Тиро, порви это непотребство! Я запрещаю носить еду в гарем, он не наложник, а воспитанник. Он может не тренироваться и не делать работы по дому, но дисциплина в доме для всех. Все одеваются, как положено, и едят, где положено.

— Он проплакал всю ночь, — Олива оказалась рядом и вздохнула, глядя, как Тиро рвет на худеньком теле одежду, — пожалей малыша, ему так тяжело, дай ему время привыкнуть.

— Я его сюда не в клетке вез, — Лекс выпрямил спину и ожёг взглядом Оливу, — и рабский ошейник на него не надеваю. Я даже пожалею его невинность, вдруг его семья обратно заберет, но я не буду делать ему поблажек и потакать его капризам. Он не дома, и ему надо это понять. Единственное, что от него требуется, это послушание и дисциплина.

Козюль разрыдался и пытался удержать на себе обрывки шаровар и рубашки. Тиро недовольно поморщился и подтолкнул его в сторону лестницы, с пожеланием, чтобы он сам оделся и вернулся обратно, как послушный ребенок.

— Тиро, Олива, напоминаю вам, что правила едины для всех, если Козюль будет плохо себя вести или попытается ещё раз устроить бардак в доме, вы должны будете его наказать, как будто это Май или другой из подопечных. Я не потерплю капризов ни от кого, кроме Ламиля, и то, звезда моя, — Лекс покосился на замершего ребенка, — я буду терпеть твои выбрыки до поры до времени, а потом отшлепаю и не посмотрю, что ты маленький! Понял меня? Будешь послушным, буду целовать и обнимать, — Лекс поцеловал малыша, — а если будешь баловаться, как тот мальчик, то по попе шлеп-шлеп!

Лекс тихонечко хлопнул по попке малыша, тот вопросительно поднял бровки и задумался. Все на кухне замерли, ожидая решения ребенка.

— Зи! — улыбнулся маленький собственник и отпустил косу Лекса.

Игры, зрелища и сплетни

Сборы в Колизей были стремительными. Лекса быстро переодели, переобули и переплели заново косу. Ламиль в это время разрешил Ма взять себя на руки и покормить, а потом прижался к Лексу и почти сразу заснул. Сканд подхватил мужа с ребенком на руки и положил их на паланкин, который сразу подняли и понесли из дома. Лекс только успел крикнуть, чтобы Ма не потеряли по дороге в этом людском муравейнике.

На улице действительно было много подвыпившего народу. Хорошо, что носилки сопровождали и монахи. Лекс как-то незаметно для себя привык к их молчаливому присутствию в своей жизни. И теперь, не увидев на улицах безликих фигур в мешковатых рясах, он скорее ощутил бы тревогу, чем чувство свободы от соглядатаев. Лекс переложил Ламиля с плеча на колени и стал крутить головой, вбирая в себя ощущения праздника. Все люди бурно приветствовали Сканда и Лекса, и почти сразу замолкали, увидев спящего ребенка на его коленях, но это не мешало людям радоваться их появлению и махать руками, выражая восторг.