Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 256

Мокрые и недовольные гости отправились следом за Скандом, они прошли через несколько помещений и оказались в жаркой комнате. Сканд посадил Лекса на горячую скамью, а сам щелкнул пальцами парню, который ожидал его с баночками и скребками. По всей видимости, это было разновидностью местной сауны, и Сканд занимался этим, прежде чем бросился на помощь Лексу. Чаречаши и Лейшан сразу легли на горячие каменные скамьи и подозвали к себе рабов, которые несли за ними покрывала. Поняв, что гости собираются принять услуги банщиков, одни рабы умчались сушить одежду гостей, а другие, вооружившись маслом и скребками, набросились на них.

Сканд стоял, раскинув руки, позволяя, чтобы его вначале намазали маслом, а потом стали собирать его скребками обратно в банки. В это время Чаречаши и Лейшана растирали и массировали на скамьях, и только когда оба гостя стали постанывать от удовольствия, массажисты взялись за скребки. Лексу было жарко, и он скинул покрывало. Когда один из массажистов подошел к нему с банкой масла, собранного со Сканда, Лекс отмахнулся от подобного. Как-то идея пользоваться маслом, которое уже побывало ранее в употреблении, его не привлекала. И потом, он мылся утром в ванне, и подобная «масляная помывка» его совершенно не прельщала. Но зато он позволил расплести себе косу и расчесывать волосы (проверив перед этим чистоту расчески).

— Кто бы мне сказал, что младший, который внешним видом напоминает старшего, может так возбуждающе выглядеть, — Чаречаши привстал на локтях со скамьи и жадно рассматривал Лекса, — ты и раньше был миленький, но теперь от тебя глаза невозможно оторвать.

— Не переживай, — Лекс показательно приподнял ноги и поводил ими в воздухе, скрещивая и разводя, а потом, погладив себя по голым бедрам, гибко встал и запахнулся в покрывало, — сам не сможешь оторвать, Сканд тебе их вырвет и в тряпочку завернет в качестве подарка, чтобы не заглядывался на чужого мужа.

Лекс вышел из парилки, вздернув нос, а за спиной раздавалось радостное ржанье. Рыжик передернул плечами и отправился дальше. В соседней комнате стояло несколько молодых парней, у которых из одежды были только набедренные повязки. Они были согласны исполнить любое его желание, начиная от массажа, еды и заканчивая «нежными услугами». Лекс моргнул, пытаясь сообразить, что именно ему предложили, но ему при этом так призывно улыбнулись, что рыжик понял, что разговор идет о сексе. Оставалось только выбрать паренька, которого ему бы захотелось нагнуть. Лекс подумал, что было бы неплохо вспомнить, как это бывает в активной роли, но, присмотревшись к банщикам, вдруг понял, что они все младшие, и в возрасте примерно, как Зюзя. От одной мысли о младших, которые согласны на все, стало тошно на душе и Лекс, отмахнувшись от банщиков, отправился дальше.

Лекс заглянул еще в несколько залов. Народа в таких больших помещениях было немного, Сканд был прав, когда говорил, что в такой день, когда в городе можно поглазеть на гостей, мало кто пойдет в термы. Термы были просто громадными, просто дворец съездов, а не бани. Большие бассейны и маленькие, мраморные вазы и скульптуры с мускулистыми телами… Неизвестно, смог ли бы он найти дорогу обратно, но его догнал раб, который встречал их у входа. Оказывается, его уже разыскивал муж, и Лекс сразу отправился в обратную дорогу. Он опять оказался в комнате, где они раздевались в самом начале. Сканд уже оделся и натягивал сапоги. Увидев мужа, он довольно улыбнулся.

Одежда Лекса висела на длинных жердях, чтобы не помять тогу. Стоило Лексу скинуть покрывало и взяться за тунику, как в комнату вошли Чача и Лейшан. Рабам удалось завязать вокруг их мощных торсов покрывала, и теперь они смотрелись, как в длинных юбках. Лекс быстренько нырнул в тунику и после этого развернулся к гостям. Те горделиво скинули покрывала и продемонстрировали члены, которые сразу стали наливаться. Лекс скептично хмыкнул и, усевшись в единственное кресло, начал цеплять обратно все кольца и браслеты. Сканд встал за спину и принялся, довольно сопя, заплетать косу своему мужу. Чаречаши и Лейшан недовольно хмыкнули. Лекс внутренне удивился, они что, считают, что Лекс должен быть польщен, что вызывает в них желание? Хотя, если вспомнить древний Рим, то там к сексу было достаточно прагматичное отношение*. Никакого стеснения и романтики, только трезвый расчет…

Пока Лекс воевал с застежками и цепочками, распределял кольца по пальцам, брат с другом успели одеться, и теперь недовольно морщились, влезая во все еще мокрые сапоги. Ну да, носков здесь не было, и мокрая кожа на ногах всегда заканчивается мозолями, но прежде, чем пожалеть брата, Лекс потер шею, на которой красовались шикарные синяки. В животе раздались фанфары голодного желудка, и Сканд сообщил, что во дворце его обязательно покормят еще до пира.

— Не хочу во дворец, — уперся Лекс, — хочу жареных лакриц, пошли в «Сломанный меч», а на пир пускай гости отправляются. — Лекс хмыкнул, глядя в расстроенные лица брата и Лейшана. — И вообще, я на вас всех сердит и собираюсь капризничать. Так что, идите куда хотите, а я отправляюсь за лакрицами и пивом.

— Я не могу пропустить такое зрелище, — Чаречаши недоверчиво переглянулся с Лейшаном, — отправим извинения Пушану, скажем, что устали с дороги. Мы пойдем с вами. Пока не увижу брата с пивом в руках, ни за что не поверю!

Лекс довольно хмыкнул и перекинул край тоги через руку. Сканд только хрюкнул, настолько высокомерно смотрелся рыжик. Но сразу послал раба за паланкином и, пристегнув меч, махнул рукой, что готов сопровождать Лекса хоть на край земли. Рыжик так и поступил, вздернув нос и пропустив Сканда вперед, как вооруженного охранника, с самым царственным видом двинулся следом. Паланкин уже дожидался у ступеней термы. Охранники-носильщики подобрались, когда увидели рядом со Скандом и Лексом Чаречаши и Лейшана. Стоило только Лексу расположиться на носилках, как следом за паланкином пристроилось несколько воинов в шароварах, а по бокам носилок по паре монахов с каждой стороны.

Теперь вся процессия выглядела грозно и торжественно. Впереди шли Сканд, Чаречаши и Лейшан, следом несли носилки с Лексом в окружении вооруженных людей, по бокам шли монахи, которых горожане опасались больше, чем воинов, а позади двигался небольшой отряд легко вооруженных рыжих воинов. Лекс засунул под локоть подушку и с царственной небрежностью смотрел, как у всех прохожих округляются глаза. Он старался не крутить головой по сторонам, но вскоре заметил, что монахов в длинных капюшонах значительно прибавилось, теперь их было едва ли не столько же, сколько и рыжих воинов. От напряжения, витающего в воздухе, даже захотелось почесаться, но Лекс совершенно не собирался отказываться от удовольствия натянуть нос Пушану, уведя с пира основного гостя. Скорее наоборот, хотелось увидеть, как монахи скрутят в крендель самодовольных рыжих, случись потасовка.

Чтобы пройти к таверне, пришлось пройти мимо портала* казармы, и к ним добавилось несколько вооруженных центурионов, которые как бы тоже решили промочить горло неподалеку от такой компании. Когда носилки с Лексом остановились у таверны, маленькая армия центурионов превысила количество и монахов, и рыжих воинов вместе взятых. От красных ирокезов на шлемах рябило в глазах. Лекс привстал на носилках и заметил несколько особо приближенных волкодавов Сканда. Центурионы заулыбались рыжику и, радостно помахивая (хвостами) руками, уверили, что они совершенно случайно оказались поблизости и очень рады его видеть. Лекс назвал нескольких центурионов по именам и вызвал радостное повизгивание в их рядах.

Чаречаши прищурился, он попытался придумать причину, когда и при каких условиях его брат смог познакомится со стольким количеством воинов, которые смотрят на него преданными глазами, но судя по тому, как был спокоен Сканд… Чаречаши запнулся в своих мыслях и растерялся, что-то явно не складывалось в его голове. Лекс тем временем, не теряя царственной осанки, стал спускаться в подвал, туда, где пахло потом, пивом и жареным мясом. Хозяин таверны попытался пригласить Лекса с компанией в зал на первом этаже, но Лекс проигнорировал это предложение. Если рвать шаблон в голове Чачи, то с полным размахом, так, чтобы он больше не сомневался — он не тот милый младший, к которому брат привык.