Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 217

После этого железные дверки были возвращены обратно, и Лекс распорядился качнуть меха, поднимая температуру, а после этого пояснил, что печь теперь должна остывать на протяжении нескольких часов, прежде чем дверки откроют и можно будет забрать готовые изделия. Мастера сразу загомонили, они хотели знать, что еще для них приготовили боги, но Лекс коварно улыбнулся и сказал, что для начала они должны полностью освоить новые знания, а только потом замахиваться на дальнейшее. Им, как минимум, надо теперь построить такие печи у себя. А на все это надо много времени.

После этого он сказал Крину, чтобы он был здесь до конца, пока печь остынет и ее начнут разбирать. После этого занести и решетки и все кирпичи с кувшинами и мисками к нему в дом. Он сказал, что потратил на них свое время, и за этот секрет не возьмёт денег с гильдии. Вместо этого он заберет сделанные изделия. А мастера теперь пусть попробуют повторить все это сами. И когда у них получится такое же, как и у него, то он расскажет им что-нибудь интересное еще, но не раньше, чем они сами разберутся и с печами, и с новыми знаниями.

Он разрешил забрать кувшин, который уже достали и сломанный кирпич, и с самой довольной улыбкой оставил у печи несколько монахов, чтобы те присмотрели за исполнением его распоряжения. Монахи коротко поклонились и встали у печи, как истуканчики. Мастера растерянно захлопали глазами, они на такое явно не рассчитывали. В прошлый раз, когда Лекс объяснял им, как готовить глину, он не взял с них и медной монетки, им даже в голову не приходило, что Лекс захочет чего-то взамен знаний. Но тут вмешался Тиро, он спросил, а сами мастера отдают свои секреты всем подряд? Любому, кто захочет слушать, или потребуют чего-нибудь взамен? Это сразу погасило возражения, все сразу согласились, что за новые знания надо платить, и это не столь высокая плата.

После этого все гончары и строители подхватили все еще горячий кувшин и кирпич и распрощались с гильдией кузнецов. По дороге домой они сразу принялись обсуждать, где стоит установить печи для обжига и сколько именно их стоит установить, чтобы всем хватило. Лекс поблагодарил Тиро за вовремя сказанное слово и отправился к старшему мастеру кузнецов. Теперь неугомонный рыжик хотел пару ведер железной руды. Не металла, а именно руды, которую подготовили для плавки.

— Зачем тебе железная руда? — не унимался мастер, — скажи, что надо сделать из железа, мы сделаем. Хочешь, при тебе сделаем? Но зачем не кузнецу руда?

— Хочу! — Лекс надул губы и дрыгнул ножкой, — не хочу металла, хочу именно руды! Ведра два, нет лучше три, чтобы уж наверняка хватило!

— То якорь, то сажа, а теперь руда! — Тиро схватился за голову, — ну почему ты не можешь, как все младшие, хотеть колечки и браслеты? Ну ладно, если бы ты клинок красивый захотел, я бы еще понял! Но руда зачем?

— Тиро! — Лекс уперся руки в боки, — мне надо! И потом, пора бы тебе привыкнуть, вот сделаю, и ты первый увидишь!

Тиро только обреченно вздохнул и покачал головой. Он поймал недоуменный взгляд мастера-кузнеца и с тяжёлым вздохом пояснил:

— Ему лучше дать, что он просит, пока еще чего-нибудь не придумал. С ним всегда так, то попросит какой-то несуразицы, а потом раз… и стекло сделал или требушет… Прошу, дайте ему, что он хочет, а иначе он Сканда пришлет, с него, как со всех младших, станет мозги всем вынести со своим «хочу»…

— Да пожалуйста… — старый мастер пожал плечами, а потом заинтересованно прищурился, — я дам все, что хотите, но прошу и мне показать то, что получится в конце.

— Договорились! — Лекс протянул крепкую ладошку, которая почти утонула в узловатых пальцах кузнеца.

Мастер довольно улыбнулся и сказал, что ученики принесут в его дом все, что он захочет, и Лекс, довольный собой и всем окружающим миром, отправился домой. Денек был прекрасным, и все люди вокруг улыбались рыжику, а некоторые даже кланялись. Лекс тоже вначале расслабленно улыбался, а потом напрягся и решил уточнить у Тиро, что именно он пропустил. С чего на него все смотрят, словно он… Лекс даже растерялся в переводе с матерного на местный… пообещал всем гору золота.

— Ты не просто пообещал, но уже и принес, — Тиро довольно ухмыльнулся, — в пророчестве говорилось, кто получит твои волшебные волосы, тот получит благополучие и достаток. Ты отдал свои волшебные волосы городу, оставив их на арене Колизея. Теперь они хранятся в жертвенной чаше храма Матери, и с тех пор в городе наступили покой и благоденствие. Смотри сам, война с Теланири прошла без потерь, но с богатой добычей. Пираты напали, но вместо разрушений и смертей, как было в прошлый раз, погибли пираты, все… Разве люди могут такое сделать? Это явное благоволение богов. Ты принес в город спокойствие и золото. А что еще надо простому люду? Чтобы были живы родные и золото в кармане водилось! Ах да, чуть не забыл, ты рискнул собственной жизнью, чтобы спасти детей с арены Колизея. Все женщины смотрят на тебя с любовью, ведь ты спас их детей от страшной участи. Тебя в этом городе все любят, Лекс.

Лекс споткнулся на ровном месте и растерянно уставился на Тиро. Он так старался оставаться незаметным, но после нелепых обвинений Гаури на сердце поселилась тревога. Может, если люди будут думать о нем хорошо, то не поверят нелепым бредням блондина? Может, напрасно он так старательно прятался? Хотя любовь толпы самая ненадежная в мире вещь, толпу можно завести громкими лозунгами и заставить творить все, что захочется. Толпа зверь тупой и агрессивный, они могут растерзать его на площади, а потом, опомнившись и сообразив, что именно сделали, сочинять слезливые песенки, какой он был хороший и плакать на его могилке… Что лучше, быть неприметным и позволить, чтобы на тебя наговаривали небылицы? Или быть всеобщим любимцем, чтобы любой злопыхатель боялся рот открыть? Быть на виду — это не только почетно, но и опасно… Это как одинокое дерево во время грозы, так и жди молнии. И что теперь делать?

— Эх! — Лекс махнул рукой, — как говорится в одной пьесе, «из двух бед выбираю обед!». Пошли, Тиро, домой, грустить и переживать лучше на сытый желудок!

— Ты такой обжорка! — восхитился домоправитель, — смотри, ты в последнее время подрос, с тех пор, как ты появился в нашем доме, ты стал и выше и шире в плечах, будешь так же много есть, и третья линька у тебя начнется раньше времени! Такими темпами ты после третьей линьки уже не будешь похож на нежного младшего, а скорее на молодого старшего!

— И это будет прекрасно! — Лекс потер ручки в предвкушении, — хочу еще подрасти, так, чтобы Сканд не смотрел на меня сверху вниз и наконец допустил до своей задницы! А то это несправедливо! У нас равный брак, но я все равно только принимающая сторона! И как бы мне ни было здорово с мужем, но я тоже мужчина! Я тоже хочу доминировать в постели, — Лекс перехватил насмешливый взгляд Тиро и уже тише добавил, — ну, хотя бы изредка.

— Быть старшим — это не только главенство в постели, но и ответственность за свою семью, свой дом. Как бы ты ни пыжился, Сканд все равно будет сильнее, и как воину ему нет равных. Зачем тебе с ним соревноваться? Разве он плохо о тебе заботится? Он отдал тебе свое сердце, вот далась тебе его задница!

— Тиро, ты не понимаешь… — Лекс подергал себя за косу, — ты когда-нибудь был с мужчиной?

— Как принимающая сторона — никогда! — Тиро насмешливо поднял целую бровь, — когда я был ребенком, меня даже пьяный не мог бы назвать хорошеньким, я был как молодой ящер, костлявый и злой. Когда попал в армию и стал наедать морду, меня пытались завалить, но я предпочитал быть битым, чем подмахивать старшим. Не скажу, что это принято в армии, но когда армия в походе или на дальнем гарнизоне, то женщин там или нет или крайне мало. Молодые порой сами соглашаются составить пару опытному воину. Те в ответ прикроют его во время боя, да и жить легче, когда есть старший, который не позволит гнобить тебя всем подряд. Как правило, такие отношения продолжаются до конца контракта кого-то из пары. А потом люди расходятся каждый в свою сторону и, как правило, остаются друзьями и дальше. Правда если такая связь была добровольна. Всякое в жизни бывает.