Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 170

Лекс развеселился от подобных мыслей и поставил недалеко от первого и это зеркало. Все сразу побежали посмотреть на него.

— А почему они разные? — заволновались зрители.

— Это секрет гильдии, — пояснил довольный рыжик, — это зеркало более правдивое, — он показал на второе зеркало, — а это более красивое, разве нет?

Все сразу же стали сравнивать, кто как выглядит в одном и втором зеркале. Лекс с удивлением заметил там и старого мастера-строителя с учениками, которые оживленно рассматривали волшебство чужой гильдии. Наиболее недоверчивые пытались заглянуть за край зеркала, чтобы увидеть границы волшебства. Лекс сразу поставил у зеркал своих учеников, чтобы они присматривали, как бы их не перевернули от любопытства.

Отловив за ухо старика мастера, показательно на него рыкнул и отправил заниматься своим непосредственным делом. Мало того, что связующий раствор горна должен будет сохнуть не один день, так еще и сложить все камни тоже надо время. Мастер прикрикнул на своих учеников, а сам остался рядом с рыжиком, кося глазами на зеркала.

— Простите, что усомнился в вашем мастерстве, уважаемый, — старик поклонился Лексу, — просто странно видеть мастера таким молодым. У нас после второй линьки только начинают учить, и до четвертой линьки даже к экзаменам на мастерство не допускают. А тут такой юный и уже мастер…

— Это все боги, — Лекс сделал таинственное лицо и важно покивал головой, — да, они дали мне знания и направляют меня. Мать-Ящерица любит меня, а Семизубый защищает. Да… Мне даны многие секреты и знания, и спорить со мной, это все равно, что спорить с богами.

Лекс увидел, как старый мастер вжал голову в плечи и виновато ссутулился.

— Так, давайте вернемся к кирпичам, уважаемый. После того, как вы сложите основание горна, мне надо будет выстроить стены по трем сторонам, а на четвертой закрепить петли для железных дверок. Я хотел бы посмотреть на кирпичи, которыми вы собираетесь это делать.

Мастер прикрикнул на подмастерий и те, сверкая пятками, умчались, чтобы принести кирпичи. Лекс на них посмотрел и только застонал, они совершенно никуда не годились. Местами желтые от непропечённой глины, местами подгорелые, совсем как пирожки у неопытной хозяйки. Может, на строительство дымоходов и перегородок они и годились, но вот высокую температуру они точно не выдержат.

— Беда, — загрустил рыжик, — для печи надо хорошо обожжённые кирпичи, которые можно обжечь в правильной печи, но никак не в соломе. И глину, наверное, вы берете простую, прямо из карьеров, и никак ее не готовите.

— А как же ее готовить, уважаемый? — удивился мастер, — какую глину дали боги, такой и работаем. То ли дело, заморские мастера, им боги послали красивую глину, они могут делать из нее тонкие сосуды, а у нас вот такая…

— Глупости, — Лекс отмахнулся, — боги послали вам хорошую глину, просто вы с ней работать не умеете.

— Как это не умеем, — мастер обиженно надулся, — и деды наши так работали и отцы, и я тоже мастер, а не мальчишка сопливый!

— Ну и что это за кирпичи тогда, которые можно руками разломать? Они совершенно сырые внутри, а местами подгорелые, — Лекс показательно взял плохо отожжённые кирпичи и треснул друг о друга. Они, естественно, разломились, показывая сырую глину внутри, — вот если бы вам хозяйка дала такой хлеб — горелый снаружи и сырой внутри, вы бы его ели или хозяйке за шиворот засунули и с кухни прогнали? Это перевод глины, а не кирпичи.

Мастер открыл было рот возмутиться, но рядом стояли Мэл и Пин, они смотрели на старого мастера со спокойствием палача. Мастер захлопнул рот, словесных аргументов не находилось, а привычно орать, доказывая криком щенку, чтобы знал свое место, в этот раз не получалось. Поскольку щенок реально оказался мастером, показавшим свое волшебство, и главное, вокруг стояли люди, которые все прекрасно слышали и видели, и были полностью согласны с молодым. Старик недовольно поджал губы, но рыжий нахал даже не думал останавливаться и ковырялся в осколках кирпича дальше. Помяв между пальцев сухие крошки, он, естественно, обнаружил там и песок и мелкие камешки.

— Нет, это никуда не годится, — Лекс вздохнул и тяжело задумался, — я обещал мужу сегодня из дома не выходить. Вы пока делайте основание для печи и стены из камней, а завтра я приду к вам в гильдию и покажу, как надо готовить глину для работы. Собирайте там людей, которые делают кирпичи, чтобы я дважды не объяснял. И передайте людям, что боги очень недовольны такой работой, и если они не хотят разгневать богов, то все должны собраться и внимательно выслушать то, что я им расскажу.

— Пощадите, господин, — у мастера задрожали губы и на глазах появились слезки.

— Только не плачьте, — Лекс стремительно поднялся и отряхнул руки, — я только хочу помочь, и донести до вас знания, которые дали мне боги. Значит так, на завтра подготовьте две корзины с глиной, три большие медные миски вот такого размера, — Лекс показал руками размер большого таза, — и еще бочку с водой вот такого размера, — Лекс показал себе по пояс. Утром меня Тиро приведет к вам в квартал, и я надеюсь, у меня будут внимательные слушатели.

— Да, господин, — старый мастер поклонился, — если мы вам сегодня не нужны, то мы пойдем к себе в гильдию, чтобы собрать людей и подготовиться для завтрашней встречи.

— А на сегодня все? — Лекс растерянно посмотрел на два ряда выложенных камней.

— Раствор должен подсохнуть, теперь каждый день мы будем выкладывать по одному ряду, а потом горн будет сохнуть два месяца, и только потом мы его будем обжигать.

— О… — загрустил рыжик, — как долго… ну ладно, что тут поделаешь.

— Лекс, кузнец Нарья пришел, — Тиро проводил взглядом бледного мастера, который уходил поддерживаемый под руки учениками, — ты его вызывал с утра…

— Да, конечно.

Лекс поздоровался с темнокожим кузнецом и его сыновьями. После этого, удостоверившись, что все кузнечные горны строятся как братья близнецы, и, следовательно, можно прикинуть, какого размера будет его печь, Лекс объяснил, какие именно ему нужны решетки и две дверки с петлями. Нарья удивился, услышав про железные дверки, но, по всей видимости, что-то подобное в этом мире уже было, или мозги у Нарья не закостенели, как у старого мастера, и он, сняв мерки при помощи прутиков и веревочки, быстро договорился о сроках и оплате работы и ушел к себе домой. Ему вслед с тоской посмотрел Броззи. Лекс улыбнулся своим мыслям и подошел к здоровяку.

— Не переживай, Броззи, — Лекс притянул большого рыжика и прошептал ему на ухо, — я научу тебя тайному знанию, как делать необыкновенные мечи. Они будут такие крепкие, что будут перерубать все остальные мечи, как свежую лепешку, — Лекс отодвинулся и посмотрел в ошалевшие глаза своего будущего ученика, — просто, с тайным знанием не надо торопиться. Надо дождаться благоприятного периода для начала учебы.

— Да, учитель… — Броззи был похож на зачарованного кролика, — мы дождемся благоприятного времени и вы меня научите…

— Вот и молодец, — Лекс похлопал Броззи по щеке, — а пока подкачай мышцы, чтобы у тебя силы были, когда начнется работа. Молотом придется махать много, — Лекс погладил Броззи по покатому плечу, за то время, как он оказался в доме у Тиро, он прибавил в весе.

— Бери пример с воинов, они каждый день машут мечами, вот и ты, ну, не знаю, молотом маши, что ли…

— Что это за нежности с посторонними?! — за спиной рыжика раздался возмущенный рев Сканда, — тебя что это, на рыжих потянуло по старой памяти?

— Сканд, не рычи! — Лекс рявкнул в ответ, а потом вспомнил, что он красавчик, и довольно ухмыльнулся, — это ты меня ревнуешь? К ученику? Вот ведь глупенький! Иди сюда, я тебя лучше поцелую…

Сканда не надо было просить дважды. Рыжика сразу сграбастали и потискали, требовательно посмотрели в глаза и только потом поцеловали. Жестко и почти грубо, но Лексу нравилось именно так, никаких ванильных соплей и сюсюканий. Как битва равных, когда можно помериться силой языков, завоевать чужой рот и получить звериное удовольствие именно от победы над равным хищником. Когда весь мир сворачивается спиралью вокруг одного человека, и ты его видишь, как сквозь свернутую в трубочку газету — вот губы, вот руки, и вцепиться пальцами в волосы, чтобы не потерять, не дать отстраниться, и неважно, у кого из двоих сбилось дыхание, оно все равно одно на двоих, и дрожь по телу… и довольный смех, попался? Теперь ты моя добыча!